Беркли отыскала взглядом Грея, и ей показалось, будто она выступила из мрачной тени на солнце. Беркли увидела, какой страстью пылают его глаза, и остатки сомнений тут же рассеялись. Все будет хорошо. Разве могла ее жизнь пойти по иному пути? Разве она не сознавала неизбежность этого события?

Взгляд Грея скользил по стройной фигуре Беркли. Лиф платья был расшит таким же жемчужным бисером, что украшал гребни в ее волосах. Переливаясь, мерцал шелк, кружева чуть слышно шелестели. Беркли сияла. На ее обнаженной шее висела серьга, превращенная в кулон. Плотно обтягивающие рукава придавали ей сходство с изящной фарфоровой статуэткой. Только сейчас Грей в полной мере ощутил ее волшебное, неземное очарование. Ему чудилось в Беркли что-то воздушное, нереальное. Она не просто отражала свет, но излучала его.

Ее пальцы скользнули по руке Грея, и он пожал их, понимая, что она вовсе не бестелесная, а соткана из плоти и крови.

Внезапно сердце его болезненно сжалось.

Глава 11

Беркли бросила на Грея неуверенный взгляд. Он ничем не выказал своих ощущений. Напротив, сделал вид, будто ужасное предчувствие не посетило его, хотя дрожь, охватившая ее, передалась и ему. Сердце Беркли неистово ко-лотилось, и она видела, что с Греем происходит то же самое.

Священник что-то говорил ей, но она не слышала слов, не улавливала общего смысла сказанного. Достигавшие ее звуки казались искаженными. Беркли переполняли страх и благоговейный ужас, осязаемые и материальные. К ее горлу подступил комок.

Почувствовав на себе взгляд Грея и посмотрев на него, она увидела в его глазах лишь нетерпеливое ожидание. Он не казался испуганным, не выказывал ни раздражения, ни тревоги, но чуть заметно улыбался, снисходительно и ободряюще. Беркли не понимала, как Грей сохраняет такое невозмутимое спокойствие, когда она на грани обморока.

Преподобный Эмос Уоткинс обратился к Грею. Когда кто-то приподнял руку Беркли, она пошатнулась. Возле нее появился Нат, сжимавший в пальцах кольцо. Сдержанно улыбнувшись, мальчик тут же скрылся за спиной Грея. Золотое кольцо на ладони Грея свидетельствовало о том, что Нат выполнил свою миссию.

Грей что-то сказал, надевая кольцо на палец Беркли, и она краем глаза заметила, как одобрительно кивнул священник. Сэм, Доннел и Шоун, стоявшие по другую сторону, заулыбались, а Энни вложила в ее руку платочек.

Все завершилось поцелуем. А может, только началось — Беркли и сама не знала. Грей сжал любимую в объятиях. Его губы мягко, благоговейно, с невыразимой нежностью прижались к ее рту. Когда он наконец оторвался от Беркли, ей почудилось, что черты его лица расплываются, скрываясь в неясной дымке. Только теперь она поняла, что ее глаза мокры от слез.

Грей нащупал платок из льна и кружев, аккуратно заткнутый за плотно облегающий рукав ее платья.

— Из старых запасов? — спросил он, вкладывая платок в ладонь Беркли.

Она рассеянно улыбнулась ему:

— Нет, новый. Подарок Энни.

Прежде чем повернуться к свидетелям, Беркли вытерла слезы и убрала платок. Глаза Сэма подозрительно блестели, Шоун часто моргал. Доннел Кинкейд, сведя кустистые брови на переносице, упорно смотрел себе под ноги.

Из полукруга гостей выступила Энни Джек и стиснула Беркли в объятиях.

— Теперь уже нет никаких сомнений в том, что вы колдунья. Вы опутали мистера Джейнуэя чарами. Вам не убедить Энни, что дело в чем-то другом.

— Не буду и пытаться.

Энни схватила руку Грея и крепко сжала.

— Попомните мои слова, мистер Джейнуэй. Будьте добры к своей жене, иначе вам придется чертовски туго. Простите за крепкое словцо, ваше преподобие, но Энни должна была сказать так, чтобы ее поняли.

— Я понял тебя, Энни. — Грей поцеловал кухарку в щеку, и она залилась румянцем.

— Эй, эй, полегче! — воскликнула она, наставив на Грея палец. — Энни совсем не хочет ссориться с миз Беркли.

Кухарка отошла в сторону, и к Беркли приблизились остальные, чтобы поцеловать и поздравить ее. Сэм Хартфорд вдобавок похвалил ее свадебный наряд. Только Нат держался поодаль. Заметив, какими глазами Пандора смотрит на длинный шлейф, мальчик поймал кошку. Он стоял у бара, держа Пандору и думая, удалось ли ему выполнить все, о чем сегодня утром просил Грей.

Беркли указала на Ната глазами, и Грей тотчас же направился к нему.

— Если бы не ты, все бы пошло насмарку, — сказал он. — Но ты вовремя вспомнил о кольце и помешал Пандоре испортить свадебное платье.

Нат вскинул голову:

— Вы действительно так считаете?

— Уверен. Кошка смотрела на Беркли, будто на плошку со сливками.

Нат бросил взгляд на Беркли. Мелкие жемчужины на лифе ее платья ярко блестели.

— Уж скорее как на полный горшок, — заметил он.

— Верно. — Грей коснулся руки мальчика. — Подойди к ней и пожелай счастья. А я подержу Пандору подальше от этого облака атласа и кружев. — Он ободряюще кивнул и, проводив взглядом Ната, отнес Пандору на второй этаж. Когда Грей вернулся, мальчик, уже справившись со смущением и радостно улыбаясь, стоял рядом с Беркли. Грей облегченно вздохнул.

Энни Джек и ее помощники приготовили свадебный обед для новобрачных и гостей; всех ожидал настоящий пир. Ростбиф, лососина, жареный картофель кружочками, морковь, груши, грибы, сдобный рулет, салаты, соусы и клубничное мороженое выстроились на стойке бара во всю ее длину, и целая толпа официантов была готова пополнять запасы снеди. Игорный дом превратился в банкетный зал с фонтанчиком, из которого бил пунш. Правда, к пуншу никто не притронулся, и ближе к полуночи Грей распорядился вскрыть дюжину бочонков пива.

Сегодня «Феникс» был открыт для всех. Беркли, Грей и Нат встречали всех, кто входил в широкие двустворчатые двери. Одни пришли поздравить новобрачных; других привлекли слухи о бесплатной выпивке. Противостоять такому соблазну было нелегко. Играла веселая музыка, и пары-танцевали до упаду. Дамы не испытывали недостатка в партнерах. И Нат тоже. Беркли дважды просила Грея избавить мальчика от напора очередной пышной груди. После того как Нат в третий раз угодил в женские тенета, Грей отвел усталого, но довольного мальчика в его комнату и уложил в постель.

— Горшки со сливками, — сонно пробормотал Нат, повернувшись на бок. — Все до единой.

Грей тихо рассмеялся и натянул одеяло ему на плечи.

— Точно, — сказал он и, почувствовав знакомое прикосновение шерсти к своим ногам, опустил взгляд. Взяв Пандору на руки, он почесал ее за ушами и положил на кровать рядом с Натом. Кошка примостилась на сгибе руки мальчика.

Вернувшись в зал, переполненный гостями, Грей не увидел Беркли. Почти мгновенно ощутив ее отсутствие, Грей стоял на лестничной площадке и обводил взглядом кружащиеся в танце пары, людей у бара, толчею у входа. Однако Беркли не было нигде. Грей искал ее в кухне, на заднем крыльце и даже спустился в подвал.

Казалось, никто не заметил, что Беркли нет, во всяком случае, никто не подсказал Грею, где она. Он вышел из отеля на Портсмут-сквер. Ночь стояла необычайно теплая для этого времени года, но Грею на глаза то и дело попадались мужчины, которые сутулили плечи и прятались в воротники, как будто им было холодно.

Грей обвел взглядом площадь. В темноте платье Беркли сразу бросилось бы в глаза. Грей полагал, что она вышла из душного игорного зала подышать воздухом, но здесь ее не оказалось. И все же Грей направился к центру площади. Постояв там, он обернулся и наконец увидел Беркли.

Она стояла на балконе гостиной, положив руки на балюстраду и подавшись вперед. Беркли вынула из прически гребни, и теплый ветер трепал ее волосы.

Грею бросилось в глаза ее сходство с Реей, горделивой и прекрасной фигурой, некогда украшавшей нос «Леди Джейн Грей».

Беркли отошла от балюстрады, и сердце Грея затрепетало. То же самое он ощущал в начале свадебной церемонии и еще не менее десятка раз на протяжении дня. Кровь зашумела у него в ушах. Грей бросился к «Фениксу» и протиснулся сквозь толпу, заполнившую зал. Казалось, все догадываются, что он идет к Беркли и зачем. Грей с улыбкой выслушивал добродушные насмешки и советы по поводу того, как вести себя в первую брачную ночь. Его продвижение к лестнице сопровождалось чем-то вроде импровизированной барабанной дроби. Грея крепко хлопали по спине, пивными кружками колотили по столешницам. Старатели ритмично топали тяжелыми башмаками.

Когда Грей добрался до верхней площадки, собравшиеся разразились шквалом аплодисментов, но он не остановился, чтобы поблагодарить гостей.

Теплый ветер задувал с площади в его комнаты. Дверь балкона была открыта настежь. По обе ее стороны колыхались шторы, трепетали огоньки светильников. В камине горел огонь. Над свечами мерцали желто-оранжевые язычки пламени; они уже почти погасли, но дуновение ночного воздуха вновь вернуло их к жизни.

Грей закрыл за собой дверь. Шторы, огоньки ламп, язычки пламени тут же успокоились. В проеме балконной двери появилась Беркли.

Грей шагнул к ней.

Она отступила, подтвердив самые ужасные его опасения.

— Беркли, — промолвил он. — Я все объясню.

— Кто ты такой?

— Войди. Поговорим в комнате.

Она не двинулась с места.

— Я осмотрела Рею и увидела надпись. Тебе следовало срезать ее, прежде чем устанавливать фигуру на фасаде. Надпись слишком красноречива, чтобы оказаться совпадением. — Она собралась с силами и повторила вопрос:

— Кто ты такой?

— Грей Джейнуэй.

Беркли отступила еще на шаг, не удовлетворенная ответом. Прикоснувшись спиной к массивной каменной балюстраде, она чуть вздрогнула. Ее взгляд метнулся влево, к фигуре, возвышавшейся неподалеку от балкона.

— Это украшение того корабля, на котором ты родился.

— Да, я сам рассказал тебе об этом.

— Но ты умолчал о том, когда родился.

— Пять с половиной лет назад. — Грей потянулся к Беркли, но она отпрянула в сторону, уклоняясь от его руки, и оказалась рядом с фигурой. Грей даже не пытался остановить ее.