Раненый пожирал ее взглядом. Беркли пришло на ум, что сквозь узкую щель одного глаза он видит больше, чем двумя здоровыми. Еще никогда в жизни для него не было так важно узнать правду. Не дрогнув, девушка выдержала взгляд Майка, ее лицо оставалось серьезным и спокойным. Беркли очень хотелось, чтобы Майк поверил каждому ее слову.

— Вы говорите о девушке по имени Бонни Сью Макмастере? — ясно и отчетливо спросил Майк. Беркли рассмеялась:

— Да, конечно. — Она опустилась на колени возле кровати. — Да, Майк. Я говорила о Бонни Сью Макмастерс, о девушке, на которой вы собираетесь жениться.

Майк положил руку на макушку Беркли. Ее светлые волосы шелковисто скользили в его ладони. Он легонько провел по ним кончиками пальцев, потом по ее щеке и опустил ладонь ей на плечо. Майк почувствовал, как Беркли вздрогнула, но не отстранилась и, видимо, не собиралась этого делать. Ее глаза казались слишком большими на маленьком лице. В них сверкали слезы, и Беркли не прятала их. И что еще важнее, в глубине ее глаз не было и тени жалости или печали.

Грей поднял Беркли на ноги, и она почувствовала, как Майк убрал руку.

— Ему нужно отдохнуть, — сказал Грей. — Пришлите кого-нибудь ухаживать за ним. Я пока останусь здесь. — Вслед за Беркли он вышел в коридор, оставив дверь приоткрытой на тот случай, если Майк позовет его. — Вы отлично справились, — прошептал Грей. — Спасибо вам.

— Это был лишь спектакль, — отозвалась Беркли и ушла, оставив Грея раздумывать над тем, что она хотела этим сказать.

Вода остыла, и, очнувшись, Беркли поняла, что ненадолго задремала. Нащупав мыло, она провела им по рукам и плечам. Кожа продолжала зудеть. Вода не смыла ее ощущений, напротив, лишь обострила их. Беркли намылила грудь. Соски чуть набухли и стали твердыми. Девушка бросила взгляд на свое отражение в высоком зеркале у камина. Ее веки отяжелели, влажная кожа раскраснелась. И вдруг она увидела в зеркале Грея Джейнуэя, приближающегося к ванне. Он опустился на колени и взял мыло из ее рук.

У Беркли перехватило дыхание. В ее животе возникла незнакомая тяжесть, глубокая и давящая. Ей захотелось поднять колени и закрыть ими обнаженную грудь, Но она не сделала этого, не смогла.

Ладонь Грея лежала на ее голом плече. Пена смылась, и кожи Беркли касалась только его рука. Большой палец Грея щекотал ее ключицу, он не отрывал взгляда от глаз Беркли в зеркале.

Она видела, как его рука медленно спустилась к ее ногам и исчезла под водой. Почувствовав, как ладонь Грея поглаживает ее бедро, Беркли закусила губу. Глаза ее потемнели. На поверхности воды появилась рябь. Беркли поежилась.

Пальцы Грея скользнули по бедру и легли на ягодицы. В ответ на его безмолвную просьбу Беркли подалась к нему, и он провел большим пальцем по ее позвоночнику, заставляя выгнуть спину. Она увидела в зеркале, как ее тело подчиняется прикосновениям Грея, как приподнимаются ее груди и плечи. Когда палец Грея достиг ямки на шее Беркли, она выгнула свою длинную шею.

Губы Грея коснулись ее плеча. Удерживая Беркли на месте, он прикоснулся к ее шее. Она почувствовала на коже влажный кончик его языка. Дыхание, которое девушка сдерживала целую вечность, вырвалось из ее груди. Она ухватилась за бортики ванны, подняла голову, и губы Грея слились с ее губами. Сердце Беркли неистово забилось.

Внезапно она выпрямилась. От ее движения вода выплеснулась на пол. Беркли слышала не только стук своего сердца — кто-то барабанил в дверь ее номера. Посмотрев в зеркало и увидев в нем только свое отражение, девушка залилась горячим румянцем. Грея здесь не было. Все это время она оставалась одна.

— Подождите минутку! — отозвалась Беркли чуть слышным шепотом. В дверь продолжали настойчиво колотить. Выбравшись из ванны и надев халат, она быстро направилась к двери. Пальцы легли на ручку, но что-то заставило ее помедлить.

— Кто там? — спросила она.

«Как будто сама не знает», — подумал Грей.

— Беркли… — сказал он, вложив в одно слово все свое нетерпение. — Немедленно откройте.

Приоткрыв дверь, она выглянула в щелочку. Она смотрела на Грея во все глаза, не в силах скрыть растерянности. Не прошло и минуты с тех пор, как он явился перед ее мысленным взором. Беркли и теперь еще чувствовала горячую истому там, где он прикасался к ней — вернее, там, где ей чудились его прикосновения.

Грей взирал на нее со сдержанным интересом. Его стальные глаза отчужденно скользнули по зардевшемуся лицу девушки и каплям воды на ее обнаженной шее. Губы Беркли были влажными, а зрачки потемневших глаз так расширились, что он видел в них свое отражение. Беркли стягивала руками халат на талии, словно не доверяя пояску. Лацканы над ее стиснутыми кулаками разошлись, и Грей смотрел на большую каплю, которая упала с волос в ложбинку меж ее грудей.

Подавшись вперед, он оперся на дверной косяк. Беркли вздрогнула, но Грей не вошел в комнату, а стоял, небрежно облокотившись о притолоку. Его глаза выражали лукавство и раздражение. Это не укрылось от Беркли, но сейчас она думала только о том, как пальцы Грея скользят по ее коже.

— У вас все в порядке? — спросил он.

Беркли кивнула.

Вытянув голову. Грей заглянул в комнату:

— У вас кто-то есть?

— Нет, — выдохнула она. — Нет, — повторила она с большей уверенностью. — Что-то с Майком?

— Майк уснул. Я только что от него. С ним остался Шоун. — Грей сунул руку во внутренний карман и вынул аккуратно сложенный лист бумаги. — Я принес обещанные сведения о гостях. Нельзя ли мне войти?

— Я не одета, — сказала Беркли. — Еще не закончила принимать ванну. — Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы просунуть руку.

— Давайте вашу бумагу, я прочту.

— Я хотел бы просмотреть ее вместе с вами.

— У вас есть ключи от всех замков, не правда ли?

— Хм-м… — Грей удивился и не скрыл этого от Беркли. Он наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица по мере того, как она раздумывает, что ей делать. — Благодарю вас, — сухо сказал Грей, когда она наконец распахнула дверь и впустила его. — Если хотите, продолжайте купаться, а я подожду здесь. — Он как зачарованный смотрел на гладкую, словно фарфор, кожу Беркли. Она залилась густой краской. — Вы ведь не хотите, чтобы в ванне остыла вода?

Его взгляд смутил Беркли. Она посмотрела на бумагу, которую Грей держал в руке. Девушка понимала, что он насмехается над ней, но от этого было не легче. Она почувствовала себя безнадежно юной и наивной.

— Позвольте. — Беркли протянула руку.

Грей отдал ей заметки и уселся в обитое голубой парчой кресло с подголовником, а она развернула бумагу. Протянув длинные ноги к холодному камину. Грей обвел взглядом комнату. Номер почти ничем не отличался от других помещений, где скоро поселятся гости «Феникса». Шторы были из той же парчи, которой было обито кресло. Ради контраста диванчик был покрыт синим бархатом. У окна стоял небольшой овальный обеденный стол с креслами по обе стороны, на ореховой столешнице одного из кресел лежали канцелярские принадлежности, несколько перьев и стояла чернильница. Грей подумал, что Беркли оторвало от работы появление прислуги с водой для мытья. Ему стало интересно, что написано на исчерканных и скомканных листах веленовой бумаги. До сих пор Грею и в голову не приходило, что Беркли может понадобиться письменный стол.

Он не задержал взгляд на столе, но время от времени с любопытством посматривал на него. Разглядывая комнату, Грей не упустил из виду ни аккуратных приставных столиков, ни вазу со свежими цветами, ни покрытую искусной резьбой шкатулку на каминной полке. Грей был рад тому, что у девушки уютная гостиная — и другие комнаты тоже. Однако сама Беркли явно не приложила к этому ни малейших усилий. Да и как она могла заниматься обстановкой своих помещений, не имея возможности покидать «Феникс»?

Оторвав взгляд от бумаги, Беркли протянула ее Грею. Но он не взял бумагу.

— Вам придется все это запомнить.

— Уже запомнила. А теперь прошу меня извинить. Беркли скрылась в спальне, заперла за собой дверь и несколько минут спустя, вернулась в гостиную в простом сером платье. Рукава были подвернуты до локтей, шея открыта, на плечи наброшено полотенце. Она была босиком и расчесывала влажные волосы.

— Мистер Сэм Брэннан некогда заведовал универсальным магазином, он мормон, но Брайэм Янг лишил его своей милости за неуплату церковной десятины. Долг Брэннана достиг внушительной суммы, ведь он богатый человек, владеет несколькими предприятиями и недурно поживился на «золотой лихорадке». Вдобавок он возглавляет местный Комитет бдительности, который организовал, чтобы изгнать из Сан-Франциско «сиднейских гусей».

Грей улыбнулся. Беркли не теряла времени даром.

— Что скажете о Лоурне Фитче?

— Мистер Фитч — президент Первого калифорнийского банка. Строит гранитный особняк к северо-востоку от города. Совладелец железной дороги и в той или иной мере большинства прочих городских предприятий. Женат на Мэрилин Адамс, у них четверо детей.

Грей поднял руку. Его заметки о Брэннайе и Фитче этим не ограничивались, но он уже не сомневался, что Беркли запомнила все до последнего слова.

— Достаточно. Вы убедили меня.

— Еще там значится Энтони Боттомс, любимчик Айвори Дюпре.

— Достаточно. — повторил Грей.

Беркли в последний раз провела расческой по волосам и положила ее на каминную полку. Взяв в руки шкатулку — подарок Шоуна, — она протянула ее Грею.

— Взгляните. — Беркли откинула крышку. — Как по-нашему, нельзя ли переделать эту вещицу в кулон?

Шкатулка не интересовала Грея. Его внимание было приковано к собеседнице.

— Вы до сих пор хромаете, — заметил он.

— Мне очень жаль… — Беркли посмотрела вниз. Оберегая левую ногу, она опиралась в основном на правую, робея под пристальным взглядом Грея. — Сегодня вечером мне придется быть особенно осторожной, чтобы не испортить впечатление…

Босые ступни девушки вывели Грея из себя,