Когда дети вернулись в приют, он показался им маленьким и мрачным. Как привыкли они к простору, где только ты открывал глаза мог оказаться на улице и носиться на просторе. Можно было забыть об условностях и просто о банальной обуви. Сколько солнца дарило лето! Как было темно в длинных коридорах приюта, как тесно. До начала учебы оставалась неделя и дети не знали куда себя деть и чем занять. Они выходили в свой маленький дворик и с тоской озирались по сторонам. Как могло им здесь нравиться раньше?

А для Мелиссы и Ареса ничего не изменилось. Были глаза любимых, и это  единственное место, куда хотелось смотреть. Там таился целый мир, огромный, бездонный. Ничто его не ограничивало — смотри, тони, купайся в лучах любви. Они были настолько опьянены друг другом, что и не думали скрываться. Приехав рука об руку, молодые люди так и зашли в приют. Тетя Мери выскочила детям на встречу, каждого обнимала, целовала, малышей поднимала на руки.

Когда очередь дошла до Мелиссы, старушка сразу заметила перемены произошедшие в своей любимице. Волосы распущены, глаза горят. Потом она, наконец, увидела сцепленные руки влюбленных.

— Ах, мои дорогие, — расплакалась старая воспитательница и бросилась их обнимать.

Позже она, конечно, немого одумалась и, проанализировав все, посчитала своим долгом поговорить с Мелиссой.

— Пчелка моя любимая, расскажи мне все.

И Мелисса рассказала своей воспитательнице все без утайки, наслаждаясь тем, что может пережить все это вновь. Мери вздыхала, цокала языком и все время плакала. Потом сказала:

— В приюте запрещены подобные отношения.

— Я знаю, тетя Мери. Но что же нам делать? Мы не можем разлюбить друг друга.

— И не надо. Какое счастье найти любовь! Но не афишируйте этого, не держитесь за руки. Подождите пока не выйдете за стены приюта. Аресу остался последний год. Тебе еще два. Как раз за это время ваши отношения окрепнут.

— Тетя Мери я не смогу столько ждать. Я так его люблю.

— Сейчас твой опекун — государство, вряд ли оно поймет твои чувства, девочка моя. Думаю, что директору все доложит миссис Пот, но если вы будете благоразумны, вас никто разлучать не станет. Главное не натворите глупостей. Впереди вся жизнь. Вся жизнь, — грустно повторяла тетя Мери.

Начался учебный год, всё постепенно стало возвращаться на круги своя. Дети втянулись в учебу, привыкали вновь к приюту, к распорядку.

Даже терпеливой Мелиссе было поначалу невмоготу сидеть на занятиях, не говоря уж об Аресе. Она разрисовывала тетрадки сердечками и смотрела в окно. Арес убегал с уроков, чтобы нарвать цветов в каком-нибудь дворе. В конце концов, информация об этом дошла до директрисы, и ей ничего не оставалось, как вызвать влюбленную парочку к себе в кабинет. Она собиралась строго отчитать их, но перед такой всепоглощающей юной любовью могло растаять самое ледяное сердце. Они так радовались возможности побыть вместе, пусть хоть в кабинете директора. Все это читалось на их лицах, как у отличных актеров в хорошем кино. Поэтому миссис Джонас сказала:

— Я не могу запретить вам любить друг друга. Любите. Но, если вы хотите быть счастливы в будущем, постройте его сейчас. Надо хорошо доучиться. Арес, у тебя все шансы попасть в университет, с твоими спортивными достижениями. Мелисса, ты, если не ошибаюсь, хотела стать медсестрой? Я помогу тебе, но только если вы возьметесь за ум. Подумайте, какое у вас будет будущее. Дети из приюта, а добились многого. Это ли мечта каждого? Я знаю, Мелисса, ты очень благоразумная, чего не могу сказать об Аресе, — девочка хотела возмутиться, но директриса не дала ей этого, — но, ты на него благотворно влияешь. Поэтому я вижу только положительное в ваших отношениях. Обещайте, что так будет и впредь.

Детей так расторгали слова директрисы, что они обещали и главное, собирались это обещание сдержать.

На них действительно повлияли слова миссис Джонас. Светлого будущего хотелось обоим. Арес усиленно принялся тренироваться и старался не прогуливать занятия, Мелисса стала проявлять интерес к урокам. Особенно анатомии. Она продолжала ходить в изостудию и под влиянием новых чувств в жизни, стала писать картины на порядок сильней. Преподаватель не мог нарадоваться и хвалил ее, не переставая. Ее творчество было по-детски чистым, свежим. Краски яркими, сюжеты не избитыми. Поверить в то, что писала школьница можно было с трудом. Учитель настаивал, чтобы Мелли проводила в студии намного больше времени, но она делала ставку на образование. Свое увлечение рисованием девушка не считала серьезным. Вообще ее мечта была стать врачом, но она понимала, что для нее путь туда заказан. А вот на медсестру выучиться было вполне реально. Конечно, ожидать от подростков самоотверженности и целеустремленности было бы слишком, но они старались, как могли.

5. Происшествие

Молодым влюбленным, конечно же, все время хотелось остаться наедине. Сделать это в приюте было крайне сложно. Они встречались после школы и медленно брели домой, иногда гуляли по парку. Но вечера становились все короче, и им не разрешалось уходить с наступлением темноты. В приюте все были друг у друга на виду. К тому же молодая парочка вызывала живой интерес у всех обитающих с ними под одной крышей. Мелисса грустила из-за всего этого, Арес злился. Какое-то время чердак предоставлял им укрытие, но мистер Брукс быстро прознал про это и на чердачную дверь был повешен большой замок.

Арес постоянно пытался придумать, где бы им остаться наедине, ведь не мог же он целовать возлюбленную на глазах детей и воспитателей. Однажды поймав Мелиссу в коридоре, он шепнул ей:

— Приходи после отбоя в учительскую. У меня есть ключи.

— Ты что с ума сошел? Нельзя.

— Воспитатели будут находиться в спальне, никто туда не сунется до утра.

— Я не могу, Арес. Это такое нарушение…

— Мне стоило больших трудов стащить ключи у мистера Брукса. Завтра их надо вернуть. А сегодня смена Рамиреса.

— Ну, хорошо, я приду.

Мелисса дрожала, но желание побыть наедине с Аресом превозмогло сомнения. Вечером она дождалась, пока все девочки заснут (или хотя бы сделают вид), выбралась из спальни и поспешила в учительскую. Мелисса хорошо знала расположение всего здания, ведь оно было ее родным домом. Она прекрасно знала, что не встретит никого в пустынных коридорах, но все равно вздрагивала от каждого скрипа. Добравшись без происшествий до учительской, она в нерешительности остановилась перед дверью. Прислушалась. Ей послышался какой-то звук, а из-под двери пробивался свет. Он уже здесь! Ждет ее! Мелисса решительно толкнула дверь учительской и вошла.

Арес как назло никак не мог покинуть свою спальню. Мистер Рамирес до сих пор не пришел. А дождаться его надо было обязательно, потому что воспитатель, перед тем как окончательно лечь спать, пересчитывал мальчиков. Аресу ничего не оставалось, как затаить дыхание и вслушиваться в шаги.

Мелисса вошла в учительскую и, обогнув стеллаж с книгами резко остановилась. Посреди комнаты стоял мистер Рамирес со спущенными штанами, а перед ним стоял мальчик лет восьми. Он был весь какой-то помятый, как скукоженный, словно пытался сжаться до невидимых размеров. По щекам текли слезы, он вытирал нос рукавом. Что-то мямлил невразумительно, Мелисса не могла понять слов. Но это было и не важно. И без слов все было ясно. Мистер Рамирес замахнулся, и мальчик отпрянул, сжавшись еще сильней. Мистер Рамирес весело рассмеялся. Видимо эта игра продолжалась уже какое-то время и доставляла воспитателю удовольствие.

Мелисса не могла поверить в происходящее. Она задохнулась, а глаз высматривал сам того не желая все новые и новые детали. Штаны Рамиреса, голый лысый зад, немного отвисший. Когда он дернулся, то встал боком, и Мелисса увидела отвисающий живот. Мальчик заметил девушку и теперь смотрел только на нее, поэтому, когда мистер Рамирес в очередной раз замахнулся, мальчик этого просто не заметил. Рамирес понял, что что-то не так и резко развернулся. Мелисса ахнула, глядя на его возбужденный орган. Он болтался как поломанный шлагбаум и просто заворожил ее. Никогда ранее не видела она ничего подобного. Какой кошмар, пронеслось у нее в голове.

Мистер Рамирес побагровел от злости и заорал:

— Ах ты, маленькая дрянь, ты что здесь делаешь?

Мелисса попыталась что-то сказать, но так и не смогла.

— Убирайся отсюда, — сказал Рамирес мальчику, — мы тут разберемся.

Видимо власть его была велика, раз он даже не попытался пригрозить мальчику, а просто прогнал. Он был уверен в себе.

Бывший пленник просто воссиял. Ему было плевать, что теперь отдуваться за него будет Мелисса, сейчас его волновала своя так внезапно обретенная свобода. Он не заставил себя ждать и опрометью выбежал из учительской.

А Рамирес натянул штаны и направился к Мелиссе. Девушка попятилась и, наверное, смогла бы удрать, но спина предательски уперлась в книжный стеллаж. Рамирес медленно подошел к ней вплотную:

— Так, так, Мелисса. Значит, любишь подглядывать? Ты уже совсем взрослая. Давай сделаем с тобой то, что ты прервала только что.

Наконец-то девушка обрела дар речи:

— Мистер Рамирес, вы ведете себя непозволительно воспитателю.

Голос ее дрожал, уверенности в нем не было, и ее слова не возымели никакого действия. Он распалился и уже не думал. За него думал его член, которым он уперся Мелиссе в бедро. Крепко зажав свою пленницу, Рамирес положил руки ей на горло и стал душить. Мелисса задыхалась и когда готова была почти потерять сознание, Рамирес отпустил и дал глотнуть воздуха. Сопротивляться у девушки уже не было сил, она глотала воздух, приходя в себя. Тогда воспитатель очень душевно заглянул ей в глаза, всмотрелся. Лицо Рамиреса стало мягким, даже добрым, капелька пота с его лба упала Мелиссе на щеку. Мучитель вновь сжал ее горло. При этом он прижимался к Мелиссе и почти что кончил. В этот момент дверь учительской отворилась, и на пороге появился Арес. Ждать он больше не мог, поэтому на свой страх и риск отправился на свидание.