– Джулия!..

– Ты тоже считаешь, что это хорошо, Пейдж? Ты чувствуешь облегчение от того, что Джеффри теперь с Дайаной?

– Как ты можешь задавать мне такие вопросы?

– Но Дайана – твоя подруга.

– Ты моя подруга, Джулия. – «Моя хорошая подруга, которую я давно хотела познакомить с другой своей приятельницей, Дайаной, потому что была уверена, вы понравитесь друг другу».

– Да что ты? – язвительно бросила Джулия. – Так, по-твоему, это по-дружески говорить мне о том, что весь Саутгемптон судачит о моем романе с Патриком?! Что я оскорбила местных леди?! Да меня возненавидели, как только я здесь появилась, Пейдж. Но меня не волновало, что они говорят обо мне. А с Патриком мне легче, потому что в его компании время тянется не так долго. Он помогает мне, если хочешь.

– Но разве я не могла бы тоже помочь тебе, Джулия? Может, мне выйти и еще раз позвонить? Я пришла сюда, потому что скучала по тебе, потому что мне недоставало вас с Мерри. Если вы с Патриком стали любовниками, что ж, побольше вам сил на это. Так я выхожу за дверь, о’кей? Если ты не услышишь звонка, то я огорчусь, но, пожалуй, не обижусь на тебя.

Пейдж уже была на полпути к двери, как вдруг голос Джулии остановил ее.

– Погоди, Пейдж. – Джулия улыбнулась подруге. – Я тоже по тебе скучала. Просто я не могла встречаться с тобой.

– Из-за Дайаны?

– Отчасти – наверное… Ты видела их вместе, не так ли?

– Мы видели их на благотворительном вечере шесть недель назад, но это был единственный раз, когда мы встречались. А в гости мы их не приглашаем, Джулия, и не собираемся этого делать.

– Но вы можете приглашать Джеффри с Дайаной, если захотите, Пейдж. Вы с Эдмундом – друзья Джеффри. И ее друзья. Эта история не должна мешать вашей дружбе, – проговорила Джулия.

– Она и не мешает! – пожала плечами Пейдж. – Разве ты не знаешь, что мы с Эдмундом полностью на твоей стороне? Да, Джеффри и Дайану мы всегда считали своими друзьями, но ты с Мерри – часть нашей семьи.

– Спасибо. – Вскинув голову, Джулия удивленно спросила: – А ты правда решила, что мы с Патриком любовники, Пейдж?

– Это меня вообще не касается.

– Я даже и представить не могу близость с кем-нибудь, кроме Джеффри, – спокойно заметила Джулия. «Но однажды мне придется представить это». Или, может, ей провести остаток жизни верной мечте, которая давно умерла? – Хочешь знать, что мы с Патриком делаем по утрам?

– Только если ты сама желаешь рассказать мне это.

– Я покажу тебе. – Джулия подошла к секретеру красного дерева. Открыв нижний ящик, она вытащила из-под стопки льняных салфеток целую пачку рисунков, которые Патрик сделал к ее волшебным сказкам. Рисунки были слишком велики для книг, но Джулия собиралась заказать для них рамки. – Патрик – художник, Пейдж. Он иллюстрирует мои сказки. Мы решили, что картинки хотя бы к одной книге будут готовы к Рождеству. Я говорю «мы», но на самом деле все зависит только от Патрика. Он рисует, я смотрю, и мы разговариваем.

– Господи! – выдохнула Пейдж, рассматривая рисунки. – Это же Дафна, не так ли? А это Роберт, Сесили и Эндрю.

– Я рада, что ты догадалась. Надеюсь, что и Мерри с Амандой узнают в них своих давних знакомых.

– С Амандой?

– Я подумала, она будет рада получить в подарок такой рисунок в рамке. Я уже поговорила с переплетчиком, и он сказал, что может сделать несколько копий сказок.

– Я уверена, Аманда будет в восторге, Джулия. Рисунки и впрямь великолепны! Ты нашла художника, чей талант не уступает твоему воображению, – заметила Пейдж.

– Он ведь и правда талантлив, ты согласна?

– Да. А ты говорила с ним о том, чтобы опубликовать сказки с его иллюстрациями?

– Ох нет, – покачала головой Джулия.

– А почему? Если Патрик согласится, я поговорю с одним из своих друзей, который непременно захочет посмотреть картинки.

Джулии никогда и в голову не приходило публиковать свои сказки, но для Патрика это была бы замечательная возможность показать людям свой талант и заработать немного денег.

– Я спрошу у него. Спасибо тебе, Пейдж.

– За то, что я пришла к тебе и сообщила, что леди не одобряют твоих знакомств?

– За то, что пришла. За то, что не ушла, когда я обвинила тебя в том, что ты мне не подруга.

– Я твоя подруга, Джулия. Если бы я смогла помочь вам – тебе и Джеффри, соединить вас…

– Это невозможно, Пейдж. Все кончено, осталось только выполнить бумажные формальности. Я все время жду, когда позвонит Эдмунд и скажет, что Джеффри подал на развод.

– Но Джеффри не хочет делать этого, – сообщила Пейдж. – Ты не считаешь это добрым знаком?

– Это просто означает, что у него нет пока времени.

– Джулия, твой брак с точки зрения закона еще действителен, к тому же он жив в твоем сердце.

– Нет, все уже кончено, Пейдж, – твердо проговорила Джулия. – Я только очень беспокоюсь за Мерри.

– Аманда очень по ней скучает.

– Не думаю, что Мерри готова снова быть с Амандой. Я, разумеется, много раз уговаривала ее позвать Аманду к нам или пойти к вам в гости. Но посуди сама, Пейдж: как я могу заставлять Мерри играть с Амандой, если сама перестала поддерживать отношения с вами?

– На все нужно время, Джулия. А пока что у Мерри есть подруга – это ты.

– Да, мы с Мерри – добрые подруги. Из-за этой истории мы стали даже еще ближе, чем раньше, но я чувствую себя такой беспомощной. Ей так больно, а я ничего не могу сделать. – Покачав головой, Джулия прошептала: – Джеффри никогда не баловал ее своим вниманием, но он так много значит для нее. Я и не думала, что его уход станет для нее такой большой потерей.

«Но я должна была знать это, потому что испытывала те же чувства, потеряв собственных родителей».

– Джеффри ни разу не приходил к Мерри?

– Нет. – Слезы затуманили лавандовые глаза Джулии. – Думаю, что он и не собирается видеться с ней.

– Ох, Джулия! Как же мне помочь тебе? Я могла бы поговорить с Джеффри. Или Эдмунд, – предложила Пейдж.

– Нет, Пейдж, обещай, что вы не будете этого делать.

– Хорошо, я обещаю. – И вдруг Пейдж осенила блестящая идея: – А почему бы вам с Мерри не присоединиться к нам на Рождество? Мы отправляемся на Мауи. Мы с Амандой полетим туда семнадцатого, а Эдмунд присоединится к нам двадцать третьего. Было бы замечательно, если бы вы с Мерри поехали с нами. – И, улыбнувшись своей озорной улыбкой, она добавила: – Ты могла бы позвать и Патрика.

– Спасибо, но не думаю, что Мерри захочет лететь с вами. Боюсь, что Мерри будет больно видеться с Амандой – ведь у Аманды есть отец, а у нее нет.

– Эдмунд очень любит Мерри. Подумай, возможно, ей было бы полезно некоторое время провести с ним. Как бы то ни было, не отвергай сразу мое предложение. Вам неплохо поменять на время обстановку.

– Я поговорю с Мерри, – пообещала Джулия.

– Хорошо. А Патрик и в самом деле может полететь с нами, – повторила свое предложение Пейдж.


Мерри не захотела ехать со Спенсерами на Мауи на Рождество. Девочка не стала объяснять, в чем причина ее решения, и Джулия терзалась в сомнениях – то ли ей разубеждать свою слишком чувствительную дочь, то ли, наоборот, не травмировать ее лишними расспросами и уговорами.

Джулия не стала спрашивать: «Ты не хочешь ехать потому, что надеешься, что папа зайдет к нам на Рождество?» Она не хотела сеять в ней несбыточные надежды. А в Рождество они действительно были особенно счастливы всей семьей – и Джеффри, и бабушка, и Аманда, и Эдмунд с Пейдж. Хотя Джеффри на Рождество, как, собственно, и во все остальные праздники, в их веселье особого участия не принимал.

Семнадцатого декабря, через двенадцать часов после того, как Пейдж с Амандой улетели на Мауи, Патрик пришел в Бельведер на обед. Мерри не видела его с сентября, потому что больше не занималась верховой ездой, как, впрочем, не занималась вообще ничем, кроме школы, – так было после ухода Джеффри. Джулия сумела убедить девочку, что Патрик не сердится на нее за это и что он рад повидаться с ней.

Мерри тоже хотела увидеть Патрика, но обед едва не пришлось отложить, потому что девочка всю неделю чувствовала себя очень усталой, а в воскресенье у нее к тому же с утра разболелся живот. Правда, к вечеру ей стало чуть лучше, и Джулия позвонила Патрику, чтобы сказать, что встреча не отменяется. После обеда Джулия с Патриком подарили Мерри первые рождественские подарки.

– Ох, мамочка! – воскликнула Мерри, открыв книгу и увидев титульный лист. Название ее любимой сказки было набрано красивым шрифтом, а из-под названия на нее смотрела улыбавшаяся, порозовевшая Дафна.

– Патрик нарисовал все картинки, – сказала Джулия.

– Правда, Патрик? – Глаза девочки расширились от восторга.

– Да, и мне было нетрудно это сделать, потому что твоя мама очень подробно описала всех героев сказок.

– Мне даже не верится! Вот погодите, Аманда увидит картинки!

На глазах Джулии выступили слезы, она почувствовала себя просто счастливой, услышав, что дочь опять заговорила об Аманде.

– Если хочешь, мы можем сделать вторую книгу, точно такую же, как эта, – предложил Патрик, обращаясь к сияющим глазам. – Для Аманды.

– Можете?

– Конечно.

– Мы отправим ее по почте, так что она получит чудесный подарок к Рождеству, – добавила Джулия. – А захочешь, мы сами отвезем ей книгу.

Мерри стала обдумывать предложение Джулии присоединиться к Спенсерам на Мауи, и впервые в карих глазах дочери Джулия увидела нерешительное «может быть».

– Ох. – Улыбка на личике девочки погасла.

– Что такое, моя хорошая?

– Живот все еще болит, мамочка.

– Может, выпьешь молока? Я согрею, – проговорила Джулия, нежно укачивая Мерри на руках.

– Я думаю, что мне лучше лечь и постараться уснуть.

– Хочешь, я постелю тебе здесь, на кушетке? Рядом с нами, – добавила Джулия.

Мерри кивнула. Ей не хотелось быть далеко от мамы.