– Тогда мы вернемся вместе. – Раз уж эта встреча произошла, отступать некуда, уже нельзя вернуться на нейтральную почву гостиницы и провести ночь в одноместной спальне. – Если Делия не видела меня, не надо говорить ей, что я вернулся. Сделаем это завтра. Вы уже достаточно оправились, чтобы сообщить, что возвращаетесь домой? – Джулия кивнула. – Тогда я пойду рассчитаюсь за гостиницу, заплачу форейторам и заберу багаж. Мы с Джервисом встретим вас во дворе гостиницы «Голова оленя», она находится напротив зала приемов.

Что-то вспыхнуло в глазах Джулии, но тут же угасло, прежде чем Уилл мог о чем-либо догадаться. Она поджала губы, будто собираясь возразить, и снова кивнула. Здесь не место для подобных разговоров. Уилл встал и вышел, опасаясь, как бы Делия и Генри не заметили его. Встреча в многолюдном бальном зале дала бы всей округе пищу для сплетен на многие недели. Неужели он опасается только этого? Не пройдет и часа, как он будет дома. Его жизнь начнется заново… но теперь условия диктовать будет он.


Когда замок щелкнул, Джулия невидящим взором уставилась на потрепанные панели двери. Она не стала вдовой. Она даже не стала мнимой женой мужчины, исчезнувшего точно во сне. Ее муж жив и здоров. Насколько она поняла, на здоровье Уилл не жалуется. А это означает, что он узнает, что именно произошло в Кингс-Эйке во время его отсутствия.

Джулия понятия не имела, на что рассчитывал Уилл, возвращаясь домой, но подозревала, что он не подумал о том, к каким последствиям может привести его поспешный брак. Наконец-то она точно узнает, с каким человеком связала свою судьбу, ибо все, что произошло, потрясет Уилла и выявит его истинный характер. Этот ребенок. Джулия не знала, как сообщить ему об этом.

«Думай о чем-нибудь другом. Боже мой, как он привлекателен». Джулия заколола выбившиеся локоны и решила, что физическая привлекательность ничего не говорит о душе человека. А если Уилл Хедфилд думает, что сегодня будет спать с ней, то он очень ошибается. Надо столько сказать друг другу, разобраться во многом, прежде чем они смогут позволить себе такую близость. Она с трудом сглотнула. Если им это вообще удастся. Джулия сама не знала, чего хочет, хотя это, вероятно, не имеет никакого значения. Ее желания никак не повлияют на действия Уилла. Может быть, он теперь откажется от нее, ведь по сути, она ему больше не нужна. Уилл вполне способен пойти на такой шаг, если узнает, что случилось во время его отсутствия.

Но об этом она станет тревожиться, оставшись наедине с собой. Сейчас надо уехать, не вызвав подозрений Делии. Джулия открыла дверь и чуть не столкнулась с Генри. Она взяла его под руку и выдавила слабую улыбку.

– Кузен Генри! Вы как раз мне нужны. У меня страшно разболелась голова… вы не могли бы сказать своей маме, что я немедленно еду домой?

– Конечно. Мне попросить, чтобы вам подали экипаж?

Наблюдая, как Генри пробирается к двери сквозь толпу, Джулия отметила, что он приятный молодой человек. Он все еще витал в облаках и верил, что ему все достанется по праву, но его ждет разочарование. Хотя Уилл не желал своему кузену зла, однако известие о том, что через несколько лет Генри не унаследует имение, станет для него тяжелым ударом, как-то он от этого оправится?

Когда экипаж Джулии въехал во двор гостиницы, лакей спрыгнул с козел, открыл дверцу, опустил лесенку и чуть не упал в обморок, увидев ожидавших их двоих мужчин.

– Мистер Джервис! И… о боже, это ведь его светлость! Томас, смотри, вот его светлость. Он такой же, как в прежние времена!

– Слава богу! – Кучер Томас, видно, от волнения толкнул лошадей. Экипаж сначала подался назад, потом покатился вперед. При свете ламп Джулия заметила, что Уилл широко улыбается. Она впервые увидела, что он способен так улыбаться. Как это она могла принять его за старика, когда он был болен? Теперь перед ней мужчина в расцвете сил.

– Воистину, слава богу, Томас. Чарльз, рад снова видеть вас. А теперь положите багаж в экипаж, пора трогаться в путь. Мы не имеем права заставлять ее светлость ждать. – Уилл сел в экипаж, слуга последовал за ним.

– Добрый вечер, ваша светлость. – Слуга сел спиной к лошадям.

– Добрый вечер, Джервис. С возвращением домой. Я рада видеть вас после столь длительной разлуки.

Джулия обрадовалась – присутствие слуги станет препятствием для серьезного разговора. И все же потрясение сменилось дурными предчувствиями. Все это пустяки, успокаивала она себя. Нет причин бояться. Или же они есть? Речь идет всего лишь о нескольких весьма неприятных откровениях.

– Вы приобрели новую упряжку лошадей, – заметил Уилл. Наверное, он тоже обрадовался присутствию слуги. – Скоро сюда доставят новых лошадей. Я купил андалузского жеребца, двух кобыл и дюжину арабских скакунов.

– Пятнадцать лошадей? – Джулия почувствовала, как радость оттесняет страхи в темный угол. – Нам понадобится новая конюшня. Придется расширить участки для выгула лошадей, – добавила она. – Слава богу, что запаса кормов хватит, и сено будет отличным, если продержится такая погода. Возможно, нам придется нанять новых конюхов. – Мысли теснились в ее голове, она уже про себя составляла список предстоящих работ. – Я завтра приглашу Гарриса, и мы все обсудим. Конечно, Джоббинс подскажет, каких местных ребят можно нанять. Однако нам понадобится человек, разбирающийся в племенных лошадях.

– Я уже подумал об этом, – ответил Уилл. – Теперь, когда я вернулся, вам нечего забивать себе голову подобными делами.

– Мне это не в тягость, – возразила Джулия. Она точно знала, в каком состоянии трава, сколько новых изгородей следует возвести, где построить новый блок стойл, а также сильные и слабые стороны нынешнего штата работников конюшни. Джулия уже догадалась, что ей придется сражаться, ибо не собиралась передавать в другие руки все, что достигнуто за три года, чтобы уединиться в гостиной и заниматься вышиванием. Но с этим можно подождать до завтра.

– Можно поужинать, пока будут стелить постель в хозяйской спальне, – сказала Джулия, нарушая молчание. – Джервис, обязательно проветрите свою комнату.

В темном экипаже Джулия почувствовала, что Уилл внимательно смотрит на нее. Он вряд ли сейчас станет обсуждать, как они проведут эту ночь. Когда настанет время подниматься наверх, Джулии придется ясно дать понять ему, что она желает остаться одна.

Несомненно, это еще одна тема, по которой у лорда Дерехема имеется твердое мнение. Но ведь Уиллу еще неизвестна трагедия, о которой как-то надо поведать ему, пока о ней не рассказал кто-нибудь другой.

Глава 7

Уилл повернулся на спину и открыл глаза. Над собой он увидел знакомый темно-голубой балдахин, освещенный ранним утренним солнцем. Он окончательно проснулся и сосредоточил свое внимание на звездах, вышитых серебряной нитью какой-то давней прародительницей. Он дома. Он действительно вернулся домой.

Не поворачивая головы, Уилл вытянул перед собой руку, как делал каждое утро, и, наконец, пришел к мнению, что умирать еще рано. Рядом с ним никого не было, одеяла и подушки остались нетронутыми и прохладными. Конечно же здесь больше никого не было.

Джулия вчера была не очень разговорчива, особенно после словесной перепалки на тему о том, где она должна спать. В этой перепалке она победила. Во всяком случае, на одну ночь. Он был возбужден теперь, но после выздоровления так случалось каждое утро.

Уилл нетерпеливо отбросил одеяла, позволяя прохладному воздуху утра ласкать свое нагое разгоряченное тело. Что посеешь, то и пожнешь, решил он. Не так уж трудно будет забраться к ней в постель. Он искривил губы, вспомнив, что на ней вчера было розовое шелковое платье. Уилл думал о ней все эти годы, но вспоминал ее смелость, ум, а не внешность.

Однако брак с Джулией оказался блестящей импровизацией умирающего человека. Уилл рассчитывал, что этот брак по расчету продлится лишь несколько месяцев. И вот он здоров, у него впереди еще долгая жизнь, а это супружество обеспечивает ему прочное и респектабельное будущее без любви.

Или взять, к примеру, отвратительный брак по расчету его родителей, холодные отношения, никакой любви. Их семейные отношения для него вылились в большие неприятности. Уилл вздрогнул. Разговоры на повышенных тонах, хлопанье дверями, сдавленный хохот в школе, статьи с красноречивыми намеками в бульварных газетах – говорят, что некая леди «Д»… в городе сплетничают о том, что последняя пассия лорда «Д»…

Вся эта ложь, притворство… Отец делал вид, будто хранит верность жене, мать делала вид, будто счастлива, оба родителя врали ему, отмахивались от него всякий раз, когда он спрашивал, что случилось, когда папа придет домой и почему мама снова плачет?

Казалось, будто родители просто не хотели разговаривать, объясняться с ним, успокаивать маленького, сбитого с толку мальчика. Оглядываясь назад, Уилл пришел к выводу, что к этому описанию сейчас нечего добавить.

Уилл знал, что тысячи женатых по расчету пар вели себя вполне цивилизованно, храня верность друг другу. Однако для мужчины, который надеялся на блестящее будущее, такой брак чертовски неудачное решение. Уилл когда-то жил с мыслью, что удастся принести любовь в Кингс-Эйке, а сейчас он вынужден признать, что этому не бывать. Уилл осознавал, что Джулии будет трудно видеть его рядом с собой, и он понимал ее чувства.

Вчера он велел Джервису не задергивать занавеси. Теперь солнечный свет лился сквозь окно, Уилл смотрел на длинную дубовую аллею, уходившую к мерцавшему вдали озеру, до тех пор, пока снова не обрел душевное равновесие. Ему удалось пережить смертный приговор, потерю возлюбленной, разлуку с имением, которое любил всей душой. Он пошел на риск, чтобы спасти Кингс-Эйке. Если бы Уилл не решился на такой шаг и остался здесь, к этому времени смерть уже настигла бы его, освободив тем самым место для Генри.

«Ты неблагодарный черт», – сказал себе Уилл. И действительно. Он жив, здоров, у него есть умная, привлекательная жена. Уилл не сомневался, что имение Кингс-Эйке попало в хорошие руки. Правда, Джулия холодна и вчера пожелала спать одна. Но ее можно понять, она все же девственница. Ее сильно потрясло то обстоятельство, что совершенно неизвестный муж без предупреждения неожиданно вернулся домой. Все изменится, Уиллу следует вести себя с ней осторожно. Сегодня она поймет, что хозяин вернулся домой и ему можно передать все дела. Несомненно, Джулия обрадуется, когда с ее плеч свалится груз ответственности.