Вот дерьмо. Кто просил Воэна затрагивать эту тему? Хотя Кейд понимал: скрыть все равно ничего не получится. Занимаясь делом Сандерсона, они с Хаксли многое узнали друг о друге, в том числе и о личной жизни. Однако он решил не вдаваться в подробности.

– Мы расстались.

– Мне жаль. – Хаксли немного помолчал и словно невзначай спросил: – На то была причина?

Конечно. По мнению Джессики, проблема заключалась в «бесчувственности» Кейда. О чем она и сообщила во время ужина в «Сунде» – суши-ресторане, расположенном в Ривер-Норте. Заканчивая с десертом, Джессика заметила, что он какой-то рассеянный, на что Кейд небрежно ответил, мол, день у него выдался паршивый. Его главный свидетель сначала признал свою вину и в обмен на более мягкое наказание согласился дать полные и правдивые показания. Однако стоя перед судом, внезапно стал путаться в важных фактах и умышленно отказался сотрудничать. Поэтому да, день был паршивый.

– Почему ты сразу ничего не сказал? – спросила Джессика.

– Иногда свидетели соглашаются сотрудничать, иногда нет. – Кейд пожал плечами. – Такое случается.

Почему-то, услышав это вполне безобидное замечание, она не сдержалась и высказала ему всё. И то, что он никогда ничего ей не рассказывает; и то, что она очень мало знает о нем, хотя они встречаются уже три месяца; и то, что он выглядит этаким очаровательным и добродушным парнем, но внутри неприступен и никого к себе не подпускает.

– Понятно, – произнес Кейд, после того как Джессика умолкла. – В следующий раз я дважды подумаю, прежде чем жаловаться на плохой день. – И сделал глоток «Манхеттена».

– Это все, что ты можешь сказать?

Вообще-то да. Они находились в переполненном ресторане, и Кейду совершенно не хотелось, чтобы посетители в красках услышали, какой он чурбан бесчувственный. Но видя застывшее упрямое выражение на лице Джессики, он понял – ничего не получится. Ей нужны ответы.

На самом деле, ему было что сказать. По правде говоря, Кейд не считал себя плохим бойфрендом. Мама, воспитавшая его в одиночку, привила уважение к женщинам. К тому же он никогда им не изменял и всегда сдерживал свои обещания. Имел хорошую работу и уютную квартиру. И мог приготовить на завтрак Денверский омлет.

Но, тем не менее, Кейд не впервые слышал упреки по поводу своей так называемой «бесчувственности». Обычно он просто извинялся перед женщиной за то, что не оправдал ее ожиданий. Но сегодня выдался действительно дерьмовый день, и ему захотелось послать все к черту. Поэтому он перешел сразу к главному.

Кейд отставил бокал и слегка наклонился.

– Отлично. Ты хочешь объяснений – ты их получишь. Дело в том, что я парень. И мы, мужчины, народ простой. Знаю, женщинам нравится считать, что в глубине души мы все из себя романтики. Ничего подобного. Вы же сложные и загадочные: говорите одно, подразумеваете другое. Все это одновременно интригует и пугает нас. Ты говоришь, мол, я тебе не открываюсь, но мне просто нечего скрывать. – Он указал на себя. – Все на поверхности. Есть только то, что ты видишь, Джессика.

Судя по всему, такой ответ ее не устроил.

– Знаешь, я обсуждала это со своими друзьями. Так вот, они уверены – ты просто боишься быть отвергнутым. Думаю, причина кроется в твоем отце.

О боже. Только психоанализа ему и не хватало.

– Видишь ли, невозможно иметь проблемы, связанные с отцом, если его нет, – сухо произнес Кейд.

А у него отца не было. Существовал только мудак, просто донор спермы, заделавший его матери ребенка.

Джессика бросила многозначительный взгляд.

– Нечего скрывать, да? Оно и видно. – Она схватила сумочку и встала из-за стола. – Думаю, нам не стоит больше видеться. Очевидно, мы по-разному представляем себе отношения. Для меня, это больше, чем секс, ужины в ресторане и разговоры о работе. Это открыть другому человеку душу. Ради твоего же блага, надеюсь, когда-нибудь ты рискнешь.

С этими словами она ушла, оставив Кейда сидеть в одиночестве. Он сделал еще один глоток, игнорируя взгляды окружающих.

Отлично. Все закончилось просто отстойно.

***

Кейд очнулся и заметил взгляд Хаксли, ожидавшего объяснений, почему они с Джессикой разошлись.

– Это наше совместное решение, – ответил он.

Хаксли понимающе кивнул.

– Ясно.

И как истинные мужчины, они закрыли эту тему.

– Почему бы нам не отпраздновать сегодняшний нежданный успех? – предложил Воэн. – В воскресенье вечером Сандерсон будет сидеть там, где нам нужно, а Хаксли волшебным образом пойдет на мнимое свидание с привлекательной женщиной. Правда, ей заплатят за ужин с ним, но не будем об этом. И все благодаря прекрасной Брук Паркер.

Кейд покачал головой. «Да сколько можно ее нахваливать?».

– Она обычная девушка, Воэн.

– Значит ты не против, если я приглашу ее на свидание?

Кейд мгновенно вспомнил взгляд великолепных светло-зеленых глаз, когда Брук его отчитывала. «Потому что в ответ на вашу «речь крутого парня», я, в свою очередь, должна бы озвучивать вам свою «речь крутой девчонки» о том, куда именно федеральные прокуроры, приходящие ко мне за помощью, могут засунуть свои угрозы». Ладно, ладно. Если честно, в этот момент он сам едва удержался от улыбки.

– Хочешь ее пригласить, когда все закончится? Да ради бога, – пробурчал Кейд.

– А ты замялся, – поддразнил его Воэн.

– Ничего подобного.

Хаксли взглянул на них с водительского сидения.

– Вообще-то да. Ты не сразу ответил.

Кейд, откинувшись на сиденье, покачал головой и уставился на дорогу прямо перед собой. «Надо же им было именно сейчас прийти к согласию».

Глава 5

Позже этим вечером Брук заглянула в лофт-апартаменты Форда. Когда он открыл тяжелую стальную дверь, Брук протянула три билета в  вип-ложу «Стерлинга» в «Ригли Филд».

– «Чикаго Кабз» против «Чикаго Уайт Сокс». Я подумала, может, вы с Чарли и Такером хотите сходить на игру? – спросила Брук, уже зная ответ.

В Чикаго не найдется ни одного человека, который отказался бы от бесплатных пропусков в  вип-ложу на битву бейсбольных титанов.

Форд без раздумий схватил билеты.

–  вип-ложа? Черт возьми, конечно, хотим. Обожаю их восхитительные сладости.

– По-видимому, это одно из моих главных достоинств как девушки, – пробормотала Брук, заходя в квартиру.

Апартаменты Форда имели открытую планировку, кирпичные стены и высокие потолки, и почти вдвое превышали по площади квартиру Брук в многоэтажном доме на Голд-Кост. Каждый раз, как Форд злорадствовал по этому поводу, она приводила свои обычные аргументы (те же, что и в свое время родителям): ей хотелось ходить на работу пешком, жить рядом с озером и, будучи одинокой женщиной, чувствовать себя в безопасности, живя в доме со швейцаром. Но на самом деле, она просто любила Мичиган-авеню с ее динамичным движением.

– Я думал, ты пойдешь на игру с Горячим акушером, – заметил Форд, следуя за ней на кухню. – Или он на дежурстве?

– Мы сегодня расстались.

– Что? – Форд уронил руки. – Это уже третий парень за полтора года.

Брук сердито посмотрела на него.

– Большое спасибо. Я в курсе.

В этот момент через раздвижную дверь, ведущую на террасу, вошли Чарли с Такером. Они никогда и нигде не работали, и, казалось, вообще ничего не делали. Еще в колледже делили с Фордом одну комнату, а теперь жили здесь, поэтому Брук воспринимала их как своих друзей.

– Привет, Брук. Форд не говорил, что ты придешь. – Чарли достал из холодильника себе и Такеру по пиву. – Пойдешь с нами в «Пламя»? – поинтересовался он, имея в виду популярный ночной клуб, расположенный в окрестностях Голд-Кост.

Брук отрицательно покачала головой.

– Я зашла всего на минутку. Завтра рано вставать на работу.

– В субботу? – На лице Чарли отразилось сильнейшее отвращение. Затем он махнул рукой с пивом и спросил: – Как поживает Горячий акушер?

– Мы с ним расстались.

– Ох. Вот отстой. – Он замолчал, пытаясь найти подходящие слова, и глянул на Такера, надеясь на помощь.

– Не смотри на меня, – ответил тот. – Я все еще пытаюсь понять, почему они с Фордом не вместе.

– Этого не случится никогда, – одновременно произнесли Брук и Форд. Они говорили так, наверное, раз пятьсот, с тех пор как познакомились двадцать лет назад.

Форд достал из холодильника две бутылки «Амстел лайт» и одну протянул Брук.

– Может, мы пойдем на наше «Пятнышко» и поговорим?

Она взяла предложенное пиво и, несмотря на случившееся сегодня, улыбнулась, когда услышала название их любимого с детства места на тенистом берегу маленького ручейка. Возможно не самое креативное название, но им тогда было всего по десять лет.

– Конечно. Хотя, если в двух словах, то рассказывать-то особо и нечего. Все то же самое, что и с предыдущими парнями. – Она вышла за Фордом на террасу и села на один из стоявших там диванчиков.

– Итак, что случилось? – спросил приятель, усаживаясь в кресло напротив Брук.

Теплый ветерок тут же взметнул волосы ей на лицо, поэтому пришлось завязать «конский хвост» заново. Собираясь к Форду, Брук сменила высокие каблуки и узкую юбку-карандаш на джинсы и шлепанцы. Как она выглядит перед ним, ее не заботило с тех пор, как… ну ладно, никогда не заботило.

– Он сказал, что я не та женщина, с которой хотелось бы создать семью.

Форд ошеломленно уставился на нее.

– Вот козел.

Брук оценила его преданность, но размышляя о случившемся, сделала определенные выводы.

– Неважно. Что-то я делаю неправильно. Каждый раз четыре месяца спустя отношения рушатся, и я остаюсь ни с чем. И знаешь, что? Это не очень весело.

– Может, тебе нужен план «Б»? – предложил Форд.

– Меньше работать? – Она покачала головой. – Сейчас это невозможно. Мое спортивно-развлекательное подразделение быстро развивается, и у меня уйма дел.