Достав несколько салфеток, Влад принялся вытирать мои ягодицы и спину. Он развернул меня к себе и нежно поцеловал в губы.

–

Я привыкаю к тебе, сладкая! – виноватым тоном проговорил он.

–

Ты сломил меня! Держишь своей пленницей, обращаешься со мной, как с какой-то шлюхой, – мой голос был пропитан яростью.

Влад приподнял брови и посмотрел мне в глаза.

–

Я еще не решил до конца, чего я хочу на самом деле, Виктория. И даже если я буду причинять тебе боль, ты примешь и это.

Не забывай, зачем ты здесь.

Он снова превращался в хищное животное, выплевывая из себя злобу.

На следующий день в комнату пришла миссис Сьюзен, разбудив меня. Вчера я долго не могла сомкнуть глаз, после того как словно ошпаренная умчалась из кабинета Влада. Всю ночь я боролась с тошнотой, мучавшей меня, и не могла вытеснить страх из своего тела, а позор из сердца. Глаза оставались сухими, но душа умывалась слезами. Я должна была нести наказание за жалкие выходки моего отца!

–

Извините, Виктория, – прощебетала Сьюзен, – вам пора вставать. Уже полдень. Я стала за вас переживать, думала, может что-то случилось?

Мистер Еремеев уже уехал в офис.

Мне даже как-то стало неловко, что я так долго спала.

–

Да, конечно, я приму душ и спущусь к вам.

Она кивнула и улыбнулась.

–

Ах да, Виктория, мистер Еремеев просил передать, что сегодня к вам приедет доктор, к двум вы должны быть готовы, хорошо?

Я не могла при ней сделать удивленный вид и начать задавать вопросы, поэтому лишь кивнула головой в знак согласия. Что, черт возьми, забыл здесь доктор? Он собирается меня обследовать?

Сомнения и вопросы рассеялись, когда на пороге нашего дома появился доктор. Он представился мне доктором Мейсоном, и, по моему мнению, был милым. Врач-гинеколог и просто очень хороший знакомый Влада. Миссис Сьюзен предложила ему чашечку кофе, но он вежливо отказался, сославшись на занятость. Закончив осмотр, доктор сделал заключение, что с моим здоровьем все в порядке, и ввел мне противозачаточную инъекцию на три месяца. Мои щеки раскраснелись от стыда, и я немного смутилась, что не осталось незамеченным доктором Мейсоном.

–

Все будет прекрасно, милая леди, – озарил он меня приятной улыбкой и погладил мою руку. – У мистера Еремеева очень хороший вкус. Вы очень воспитанная и приятная девушка. Ему несказанно повезло с вами.

–

Спасибо! – смущенно выдавила я из себя. Да уж, повезло, несомненно, подумала я.

–

Ну что же, с вашего позволения, Виктория… У меня имеются еще дела, слишком много запланировал на сегодня.

Я лишь наклонила голову и собиралась встать с кресла, но почувствовала слабость в ногах и внезапное помутнение в голове. Я растеклась, словно лужа, у ног доктора, и потеряла сознание. Даже не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. До меня доносились далекие голоса Сьюзен, доктора Мейсона и голос, который я никогда не смогу спутать ни с чьим другим. Влад ворвался в комнату словно ураган.

–

Я вам сразу же позвонила, сэр, после того как Виктории стало плохо, – виновато оправдывалась Сьюзен.

Влад подлетел к софе, на которую меня, вероятно, уложили доктор и миссис Сьюзен. Сознание вернулось ко мне, но тяжесть в ногах и во всем теле мешала мне встать. Я лишь поприветствовала Влада слегка натянутой улыбкой. Он взял мою руку и приложил ее к своим горячим губам.

–

Ты напугала меня, малыш! Как ты себя чувствуешь?

Было заметно, как он пытался держать себя в руках, сохранять голос в деловом тоне. Но его глаза выражали обеспокоенность за меня, взгляд будто кричал от боли, которую он испытывал из-за моего состояния.

–

Это реакция на укол, – сказал доктор. – Подобное не редкость с молодыми пациентками. Я поставил успокоительный укол миссис Виктории, и скоро слабость уйдет. Состояние придет в норму через пару часов, она будет чувствовать себя как обычно.

Глава 5

Прошел ровно месяц с того момента, как я оказалась в доме Влада. Проклятый месяц, за который я ни разу не услышала и не увидела в телевизионных новостях историю о похищенной девушке из России. Я была в полном недоумении от того, что, просматривая новости в Интернете, ничего не обнаруживала о моей семье. Мой отец был довольно известной фигурой в обществе. И время от времени его имя упоминалось на сайтах. Они словно все умерли, растворились, будто меня и не было рядом с ними никогда! Неужели они так и не заявили в полицию о моей пропаже?

Сомнения и вопросы грызли мой мозг, проедая его изнутри. Сама себе я казалась каким-то испорченным товаром, брошенной и никому не нужной куклой. По глупости и наивности я решила, что во Владе не умерло хорошее и доброе. Я каждый день ловила себя на мысли, что влюблена в него. Но и здесь, как оказалось, я тоже ошибалась! В некоторые дни он был очень нежен со мной, и я наслаждалась этими новыми чувствами. А иногда в нем закипала ненависть ко мне и жестокость, и он не отдавал отчета своим действиям.

Я понимала, что любить его – это обречь себя на медленную и мучительную смерть. Я не желала осознавать этого и видеть то, в кого я медленно превращалась, – замученное, затравленное существо, не вызывающее ничего, кроме жалости и недоумения. Как так вышло, что я, любящая жизнь и яркость, всегда цветущая и радостная, дошла до такого? Сколько я еще выдержу, пока не сойду с ума?

За этот месяц Влад начал немного доверять мне. Я могла пользоваться Интернетом, естественно, под его чутким наблюдением. Мы даже несколько раз выезжали в центр Лондона, посещали рестораны. И каждый раз мое сердце разрывалось на части, я еле сдерживала желание закричать: «Люди! Меня похитили и держат против моей воли!» Но я не делала этого. Может быть, из-за страха потерять Влада навсегда?

В те моменты, когда Влад отсутствовал, я пыталась занять себя книгами. Он имел очень богатую библиотеку, книги на разный вкус украшали полки в его рабочем кабинете. Вот и сегодня, проводив его на работу, я отправилась именно туда. Взяв одну из книг Сергея Есенина, одного из моих любимых поэтов начала золотого двадцатого века, я присела за рабочий стол. Мой взгляд переместился от книги на поверхность стола.

–

Этого не может быть, – прошептала я вполголоса. Он забыл свой смартфон! Я вспомнила, что он сегодня действительно очень торопился на работу. Несколько минут мой растерянный взгляд метался между телефоном и входной дверью. Это мог быть единственный мой шанс выбраться на свободу. Моя рука слегка вздрогнула, когда я взяла телефон. И тут я растерялась: в моей руке находился путь к спасению, а я не знала, что с ним делать. Я будто впала в ступор. По всей логике, я должна была немедленно позвонить домой или, возможно, в службу спасения. Но я понимала: если вмешается полиция, Влада упекут за решетку.

–

Виктория, твою мать, просто позвони, – уговаривала я себя. –

Полиция должна разбираться с ним, не ты! Он не должен быть тво ей проблемой.

Прикусив до боли губу, я наконец стала набирать номер моих родителей в Петербурге. Мое сердце колотилось как бешеное, пока шли гудки.

–

Ну же, кто-нибудь, возьмите трубку! – умоляла я вслух.

Я встала из-за стола и подошла к окну. Гудки продолжали отдаваться эхом надежды в моем ухе. Вдруг, вскрикнув, я обернулась… и уткнулась в широкую грудь. Влад молниеносно подскочил и вырвал телефон из моих рук. Я подняла испуганный взгляд на его хищное и безжалостное лицо, встретившись с ледяным взором.

–

Что ж, я не удивлен, – хриплым голосом произнес он, сбрасывая набранный мной номер. – Но разочарован, – Влад покачал головой. – Сам идиот, что забыл его дома.

И ты решила воспользоваться моим промахом, да?

–

Влад, – почти шепотом сказала я, – посмотри в мои глаза. Рано или поздно ты должен будешь меня отпустить. Ты не можешь вечно прятать меня, понимаешь? У меня есть личная жизнь за пределами всего этого, – я раскинула руки в стороны. – В противном случае я просто не выдержу, и что может случиться со мной, известно одному богу!

Ты же будешь винить себя позже, разве нет?

Наконец Влад посмотрел на меня. Он был в растерянности, и я не могла этого не заметить. Мы словно стояли в замкнутом круге, боясь пошевелиться, и не знали, как выбраться из него. Мои губы едва дрогнули в печальной улыбке, он же молча изучал меня и сверлил взглядом до боли. Неужели он услышит меня и отпустит? С силой швырнув свой телефон, он подошел ко мне ближе. Мой инстинкт самосохранения велел мне убегать, но я не сдвинулась с места. Он протянул руку и больно сжал мне горло.

–

Ты настолько уверена во мне, малыш?

Влад смотрел, не моргая, в мои глаза, а я не знала, чего ожидать от него дальше.

–

Думаешь, меня что-то может остановить, чтобы не сделать тебе больно? – прищурившись, произнес он.

–

Ты можешь даже убить меня, – вконец осмелев, не дрогнувшим голосом проронила я. – Но принесет ли тебе это радость?

Удовлетворение?

Наши взгляды скрестились, как при поединке.

–

Глупенькая моя Виктория, – его рука переместилась на мое лицо, погладив щеку. – Что ты обо мне знаешь?

Ничего.

Влад поднял меня на руки и понес по коридору в свою спальню.

Подойдя к кровати, он отпустил меня и стал с нежностью раздевать. Моими же чулками он связал обе мои руки. Я стояла, боясь пошевелиться. Что он задумал? За все то время, что мы были вместе, я успела изучить его. И если сейчас он изображал затишье, то оно явно было перед бурей. Я начала дрожать от прохлады, которая коснулась моего обнаженного тела, но мысленно, как всегда, приказывала себе не паниковать и сохранять спокойствие. Он толкнул меня на кровать, и я упала навзничь. Мои связанные руки он прикрепил к решетке кровати у изголовья.

–

Это истинное удовольствие – видеть тебя такой беззащитной.

Я должен сделать фото на память.