— Похоже, его клиенты были старыми и уродливыми.

Она глубоко вздохнула:

— Именно так Фил обычно и говорил, когда проявлял снимки в темной комнате. Жестокие, циничные фразы, над которыми я должна была смеяться. Я никогда не пыталась притворяться сентиментальной, чувствительной особой, но его слова мне никогда не нравились.

— И поэтому ты покинула студию и ее хозяина, оставшись без иллюзий и решив зажечь свою звезду на небосклоне…

Девушка кивнула и погрузилась в молчание. Слова Ника были недалеки от истины. Джен не могла заставить себя рассказать товарищу о последнем разговоре с Филом Дэррисандом. Тем более она не могла поведать ему об оскорбленных нежных чувствах и разбитых иллюзиях, обо всем случившемся вечером почти шесть лет назад.

Тогда она была юной, невероятно наивной и безнадежно инфантильной. Поэтому-то она и не смогла отклонить безумное предложение Фила Дэррисанда, которое он сделал тем вечером. Джен была ослеплена успехом, ее впервые признали как профессионального фотографа, и ей хотелось отблагодарить Фила за помощь, благодаря которой она праздновала триумф. Во взгляде фотографа зажглась искра интереса, когда он увидел восхищение в горящих глазах застенчивой ассистентки. Дэррисанд никогда раньше как будто не замечал, что его впечатлительная поклонница невероятно привлекательна, не замечал до того момента, как после бутылки шампанского они уединились в его небольшой квартире над студией.

Фил не стал упускать представившуюся возможность. Он был полностью уверен в себе…

Джен вздохнула. То, что фотограф был пьян, не имело никакого значения. Девушка не осознавала, какой страшный, разрушительный удар она наносит тщеславию и самолюбию Дэррисанда…

Сейчас, став на шесть лет старше, мудрее и опытнее, она бы смогла устоять перед натренированным обаянием и горячим темпераментом фотографа. Та ужасная сцена не произошла бы. Небольшое развлечение для опытного соблазнителя… Его поступок преподал ей хороший урок. В дальнейшем Джен позаботилась, чтобы в ее жизни не было места для разбитого сердца. Она любила Фила со всей пылкостью первой любви. Любила, несмотря на уверения разума, что она любит лишь свое чувство, слепую привязанность к эгоистичному обольстителю.

Она изменила стиль поведения, что позволило ей убедиться в мудрости принятого решения. Келли больше не была неприступной, перестала строить из себя недотрогу и на время отбросила мечты об идеальном браке и семейном счастье. Девушка кидалась из одного любовного приключения в другое, удивляясь, когда же она пресытится… Нет, Джен больше не хотела так жить. Потеряв иллюзии, она поклялась, что никогда не станет жертвой слепой любви. Каким же ребенком она была, веря в существование романтической любви…

— А сейчас ты собираешься выйти замуж. — Голос Ника резко прервал ее размышления.

— Думаю, да.

— Думаешь? Он что, еще не предлагал тебе руку и сердце?

— Н-н-нет… Но обязательно попросит… когда узнает, что я намерена остепениться. Это подразумевается само собой, — поспешно уверила его собеседница.

Рэдферн беззвучно рассмеялся:

— Ох уж эти женские заблуждения! Это подразумевается! — Его губы искривились в насмешливой ухмылке.

— В моем случае именно так.

— Тогда зачем ты упорхнула на шесть месяцев невесть куда, оставив вопрос открытым? Неужели ты думаешь, что он будет тебя ждать?

— Роджер — будет, — отрезала Джен.

— Очень верный тип?

— Да, безусловно, — подтвердила собеседница с возрастающим раздражением.

— Расскажи мне об этом парне. — Ник лег на песок, пристроив голову на локте, и уставился в звездное небо. — Где ты его откопала?

— Мы познакомились пару лет назад. Я тогда как раз вернулась домой с очередного семейного торжества и почувствовала себя не в своей тарелке. Чтобы развеяться, я решила сделать снимки нового художественного центра, а Роджер оказался его архитектором. Мы пообедали вместе, и он подвез меня до дома. Эх, зря я тогда купила обратный билет на поезд… А потом мы вместе поужинали. Затем… мы начали встречаться. — Джен пожала плечами. — Его мать умерла за три месяца до нашего знакомства, и он выглядел таким одиноким! Я свозила его на выходные к родителям, Роджер им безумно понравился. Он спокойный, тихий человек, рядом с ним я чувствую себя умиротворенной. Сначала я, как и мои родные, не могла поверить в такое чудо…

— Не могла поверить?.. — Собеседник недоуменно нахмурился.

— В существование подобного, давно вымершего типа мужчин.

— Что ты имеешь в виду? Какого типа?

Девушка нежно улыбнулась:

— У меня две младших сестры. Слышал бы ты, что сказала Триша при первом знакомстве с Роджером. Она не могла удержаться от смеха, и все спрашивала у меня, где я только откопала этого бронтозавра. Но вскоре она уже изо всех сил стремилась очутиться у родителей именно в те дни, когда я приезжала с Роджером. Она и Линда (по крайней мере, до замужества Линды) были просто помешаны на мальчиках. Мой отец иногда говорил, что живет лишь ради удовольствия увидеть, кого еще дочери притащат домой в следующий раз. Однажды он даже сказал, что Роджер — единственный глоток свежего воздуха в клинике для умалишенных, в которую постепенно превращается их дом, и я с ним согласна. Тебе следует это знать, — добавила Джен с долей яда, — Роджер был единственным мужчиной, который не ожидал, что я прыгну к нему в постель после нескольких дней знакомства.

Последовала тишина, затем Рэдферн ехидно заявил:

— Мы знакомы уже дольше нескольких дней.

После короткой паузы девушка мягко произнесла:

— Ты принадлежишь к новому для меня виду мужчин. Я еще не изучила тебя до конца.

— Да, и когда ты планируешь этим заняться?

Джен смерила собеседника долгим, изучающим взглядом, заподозрив подвох в его вопросе. Но Ник в это время с невинным лицом разглядывал звезды.

— Не уверена, что подобное исследование входит в мои планы, — заявила она наконец.

— Тебе придется оставить изучение мужских типов, если ты и правда стремишься к замужеству и тихому семейному счастью.

В его голосе прозвучала легкая насмешка, и девушка насторожилась.

— Судя по твоим словам, — холодно произнесла она, — сам ты не стремишься к семейному счастью.

— Нет.

— Но как же ты собираешься?.. — Джен осеклась, осознав вдруг, как мало она знала о своем товарище и о его жизни. Впервые до нее дошло, что Ник может быть женат. Сбитая с толку этой внезапной идеей, она нахмурилась и испытующим взглядом смерила собеседника.

Он, повернув голову, смотрел прямо в глаза девушке. В уголках его рта играла задорная улыбка.

— Нет, — отозвался мужчина. — Не собираюсь я жениться. Поэтому и сбежал… так далеко.

— Сбежал? — Собеседница была потрясена.

Рэдферн поднялся на ноги, все еще ехидно улыбаясь:

— Вскоре ты меня поймешь, юная леди. Если ты считаешь себя умной, лучше сто раз подумай, прежде чем броситься в объятия Роджера. Брак — это западня. Самая простая и самая страшная из всех придуманных человеком. Это жернов для дураков… И грешников.

Потеряв дар речи, Джен изумленно уставилась на Ника, пораженная горечью его слов.

Он медленно добавил:

— Вспомни это, прежде чем самой повернуть ключ и запереть себя в ловушке.

Глава 4

Образ коварного зыбучего песка и связанный с ним ужас все еще были свежи в памяти девушки. У нее не было ни малейшего желания возвращаться к озерцу.

Чувствуя это, на следующее утро Ник вызвался составить ей компанию в поисках потерянных часов.

— Ты серьезно? — радостно спросила Джен.

— Ты потеряла их из-за моей небрежности, так что я пытаюсь загладить свою вину, — заявил он с подобающим всхлипыванием и битьем кулаком в грудь.

Ее товарищ вел себя как обычно, ничем не выдавая причину загадочного горького заявления прошлого вечера. Девушка размышляла над его словами почти всю ночь, пока сон не сморил ее. Ну, хватит об этом… Она прогнала мысли прочь. Не стоит вмешиваться не в свое дело.

Долгий, кропотливый поиск оказался безрезультатным. Надежда увидеть в зеленой траве холодный блеск металла или стекла постепенно таяла. Они обыскали весь участок берега, где прошлым вечером лежала одежда Джен. Скрестив руки на груди, путешественница выпрямилась и с ненавистью взглянула на траву и кустарник, поглотившие ее любимые часы. Попробуй отыскать иголку в стогу сена!

Девушке было наплевать на их стоимость, просто эти большие механические водонепроницаемые часы подарил ей на память Мейсен. Их потеря, казалось, оборвала последнюю нить, связывающую ее с прежней жизнью. Джен не пыталась скрыть свое разочарование, когда они наконец по обоюдному согласию прекратили поиски.

Ник, бросив пару быстрых взглядов на ее расстроенное лицо, задержался немного, когда спутница двинулась вниз по течению ручья. Потом он нагнал ее и, когда они были уже около хижины, дотронулся до ее запястья в дружеском жесте. Джен повернула голову, а он загадочно улыбнулся.

Ослепленная ярким солнцем, девушка удивленно уставилась на спутника, на минуту остановившись в нерешительности и чувствуя себя потерянной и несчастной. Затем она подошла к настилу, забрала испачканную вчера одежду и отправилась к морю, решив заняться стиркой.

— Джен!

Она обернулась, не произнося ни слова.

Ник заулыбался:

— Ты не могла бы заодно постирать мои вещи?

Молча она вернулась к нему и, подойдя, протянула руку. Перекинутые через локоть рубашка и брюки упали на песок, и Келли различила слабый серебряный блеск на своем запястье.

Она удивленно уставилась на часы, инстинктивно обхватив их рукой, словно не веря в их реальность, а затем на бледную полоску на запястье Ника, резко выделяющуюся на фоне бронзового тела.