Рядом прошла волна. Она была настолько высокой, что «Молли Харпер» скрылась за стеной воды. Когда корабль снова появился на горизонте, Ева увидела, что течение отнесло их на удивление далеко. К горлу подкатила дурнота.

Когда «Молли Харпер» наскочила на невидимый риф и вода хлынула в крошечную каюту, которую занимали женщины, их выгнали на открытую палубу. При виде языков пламени на палубе полуюта Салли запаниковала, бросилась бежать, не разбирая дороги, и, провалившись сквозь пролом в планшире, очутилась в черных волнах.

Пенелопа прыгнула следом за подругой, зная, что та не умеет плавать. Несколько мгновений Ева смотрела, как внизу обезумевшая от страха Салли барахтается в воде, пытаясь залезть своей потенциальной спасительнице на голову. Еще минута, и она утопит обеих.

На палубе было полно моряков. Они сновали туда-сюда, тянули за веревки и ругались на чем свет стоит. Каждый старался делать все возможное, чтобы спасти «Молли Харпер», и никто не обращал внимания на трех женщин, присутствие которых на корабле, по всеобщему мнению, сулило одни несчастья. Поэтому Ева схватила оторвавшуюся крышку люка и следом за Салли и Пенелопой прыгнула в воду.

Задним числом этот поступок нельзя было назвать самым благоразумным из тех, что совершала Ева. Если она чему-то и научилась в Ньюгейтской тюрьме, так это тому, что умная женщина заботится только о себе. Однако заточение в маленькой общей каюте сроднило трех девушек. Ева не могла допустить, чтобы взбалмошная, импульсивная Салли или тихая, уравновешенная Пенелопа попали в беду, и она решила, что должна им чем-то помочь.

Но теперь, несмотря на старания Евы, все они оказались в плачевной ситуации.

Салли опять завопила:

— Смотрите! Другой корабль!

Она помахала бледной рукой посудине, которая неслась к потерпевшей крушение «Молли Харпер».

— Почему они не останавливаются?

Девушек накрыла очередная волна, и Салли снова пришлось отплевываться.

— Вероятно, они нас не видят, — сказала Ева. — На счет три мы все вместе должны крикнуть как можно громче.

— А ты меня не ударишь? — с укором спросила Салли.

— На этот раз нет, глупышка, — криво усмехнувшись, пообещала Ева. — Готовы? Раз, два, три!

Даже Пенелопа завопила что было духу. На леденящий душу миг показалось, что ничего не происходит, что их никто не услышал. Потом моряки на приближающемся судне вдруг засуетились, сворачивая паруса, чтобы замедлить ход, и на воду спустилась шлюпка. Здоровый парень, на хмуром лице которого как будто навечно застыла сердитая гримаса, стоял у румпеля, а его люди налегали на весла.

— Мы спасены! — закричала Салли и снова помахала свободной рукой.

Ева и сама начала этому верить, но внезапно заметила краем глаза странное движение, отличающееся от ритмичных накатов волн. Когда она повернула голову, не далее чем в десяти футах[4] от них она увидела длинное серое тело, испещренное темными пятнами. Острый спинной плавник поднялся над волнами и снова исчез.

Ева судорожно сглотнула.

Акулы следовали за «Молли Харпер» через весь Атлантический океан, надеясь получить новые лакомства, после того как сразу за Азорскими островами вывалился за борт тот поросенок. Однажды кто-то из матросов проткнул серого великана острогой, но, прежде чем акулу успели вытащить из воды, другие морские хищники набросились на раненую рыбину и растерзали ее на клочки. Вода бурлила, окрашенная кровью, пока они пожирали своего собрата.

— Салли, дорогая, не надо кричать, — сказала Ева, стараясь не показывать беспокойства. Она молилась, чтобы подруги не заметили хищника, пока не подоспеет шлюпка. — Леди всегда спокойна и собранна.

— Даже теперь?

— Особенно теперь. Представь, какое впечатление ты произведешь на джентльменов, которые спешат к нам на помощь, если они увидят, с каким благородством ты встречаешь опасность лицом к лицу, — сказала Ева. Лейтенант Рэтбан учил их правилам этикета всю долгую дорогу через Атлантический океан. Возможно, его уроки пригодятся им теперь. — И старайся как можно меньше бултыхать ногами.

— Они не видят моих ног, — возразила Салли.

— Да, но если твоя голова будет дергаться из стороны в сторону, они поймут, что ты брыкаешься, как пронырливая девка. А это все равно, как если бы они их видели. Посмотри на Пенни, — Ева кивком указала на притихшую подругу. — Она и пальцем не шевелит.

Шлюпка приближалась. Человек у румпеля гаркнул какой-то приказ, но ветер унес его слова.

Плавник снова появился у Салли за спиной, и Пенни встревоженно распахнула глаза.

— Тихо, Пен! — отчаянным шепотом приказала Ева, когда акула повернула в сторону.

Пенелопа закусила нижнюю губу и принялась молча терзать ее.

Луна показалась между тучами и посеребрила черную воду. Акула вновь проскользнула мимо. Лишенные век глаза беспощадно сверкнули над рядом острых зубов. На этот раз она прошла ближе. Акула как будто изучала их, решая, как поступить. Ева почти слышала ее рыбьи мысли: «Они хорошие? Они вкусные? Может, отведать кусочек кого-нибудь из этих голубчиков, чтобы это узнать?»

Свою воображаемую речь акула произнесла голосом того отвратительного типа из Чипсайда[5], от постылых домогательств которого Еве приходилось отбиваться в те кошмарные недели, что она провела в Ньюгейте. Девушка отмахнулась от тягостного наваждения.

Кто-то из людей в шлюпке закричал, обращаясь к ним, но Ева не могла оторвать глаз от морского чудовища. Длина гладкого тела в два раза превышала ее рост.

«Боже милостивый, она такая большая, что может проглотить нас целиком!»

Ева так крепко вцепилась побелевшими пальцами в крышку люка, что ногти впились в дерево. Почему она не захватила ничего полезного, прежде чем прыгнуть в море? Что-нибудь вроде пики.

Салли заметила акулу и завопила как резаная.

— Господи Иисусе! — пробормотал Ник и крикнул: — Налегайте на весла, ребята!

Не для того он отказался от трофейного корабля, чтобы этих глупых женщин разодрали на куски у него на глазах. Ник знал, что акула может напасть в любой момент.

— Наверное, это та самая здоровенная поганка, которую мы видели у Спэниш-Пойнт, капитан, — сказал Татем. — В наших водах больше нет таких. По крайней мере, очень на это надеюсь.

Ник вытащил пистолет и попытался отследить маршрут, описываемый плавником вокруг женщин. Акула была так близко, что Ник рисковал попасть в одну из них. Истеричная блондинка провоцировала нападение своими воплями и барахтаньем. Другая женщина зажала ей рот рукой.

— Хоть одна из них не глупее гусыни, — признал Ник. Он навел пистолет на кружащую акулу, оценил расстояние и сделал поправку на упредительное время[6]. Он нажал на курок, но вместо громкого хлопка раздался обескураживающий щелчок: дождь основательно подмочил порох.

— Проклятье!

Что ж, ничего не поделаешь! Он не мог приказать никому из своих людей пойти вместе с ним на то, что он задумал. Безумство — это блюдо, которое лучше есть в одиночку. Николас сбросил сапоги.

— Возьмите румпель, мистер Уильяме, — приказал он. — Закрепите линь[7] и приготовьтесь тянуть по моему сигналу. Татем, всади в нее гарпун, если она хоть на секунду подставится.

— Есть, капитан!

Николас обмотал один конец веревки вокруг талии, зажал в зубах кинжал и нырнул в бушующие волны. Как только его прилизанная морем голова появилась на поверхности, он сделал несколько мощных взмахов и преодолел расстояние между прыгающей на волнах «четверкой» и женщинами.

Оказавшись рядом с ними, Ник взял в руку нож и развязал веревку, подгребая ногами, чтобы держаться на плаву. Мимо медленно проплыла акула, вперив в него безжалостный взгляд. Николас не посмел отвернуться, пока она не исчезла, растворившись в черной воде. Он прекрасно понимал, что облегченно вздыхать еще рано. Она вернется. И скорее всего именно тогда, когда они будут меньше всего этого ждать.

— Раненые есть? — прокричал Ник. Истеричка всхлипнула.

— Пока нет, — ответила та, что пыталась ее усмирить. — Вытащите нас отсюда!

Как будто он не это пытался сделать!

— Мои люди могут втащить в лодку двоих за раз. — Втроем женщины наверняка пойдут ко дну. — Хватайте эту веревку и держитесь! — приказал он самой рассудительной из троих. Вдобавок к ясной голове у нее было красивое лицо с правильными чертами и высокими скулами — такая глубинная красота только расцветает с возрастом.

— Черта с два! — заявила та. — Сначала Салли и Пенни. — Ее красивые глаза были широко раскрыты, но голос не дрожал. Она бросила веревку подругам. — Пен, хватайся за веревку. — Потом она заставила взяться за линь истеричную девушку. — Салли, закрой рот и держись крепко.

Ник не привык, чтобы его приказы отменяли, но спорить не было времени.

— Что бы ни случилось, не отпускайте веревку, — сказала Ева дрожащей парочке.

Ник помахал обеими руками над головой, и веревка натянулась. Женщины полетели по воде, как пиратский корабль на всех парусах. Николас заметил, что их нагоняет плавник. Большая тигровая акула вернулась.

— Отвлеките ее, — сказал он женщине, цеплявшейся за крышку рядом с ним.

— Что?

— Кричи, девочка, или твои подруги превратятся в наживку для акулы.

Это подействовало. Она заверещала, как кошка, чей хвост попал под кресло-качалку, и принялась бить по воде руками и ногами, поднимая тучи брызг и отплевываясь.

— Хорошо, продолжай в том же духе! — проревел Ник. Как он и ожидал, плавник замедлил ход и развернулся.

Если у акулы есть выбор, она всегда предпочтет ослабленную жертву той, которая размеренно движется по воде, а красавица рядом с Ником вполне смахивала на смертельно раненую.

Акула поплыла прямо на них.

Женщина перестала кричать и разразилась потоком впечатляющих ругательств.