— Это… это правда.

— Ну да, раз вы так говорите.

— У меня нет привычки лгать, — сказала она упрямо.

Он холодно рассмеялся.

— Как мило. И у меня тоже.

Виктория настороженно глядела на него. Если этот человек собирался напасть на нее, вел себя он несколько странно. У нее опять заломило в висках, еще сильней. А что, если он действительно хочет сделать то, что обещал? Тогда все, сказанное им, правда?

Судно мягко покачивалось на волнах, и голова у нее страшно кружилась.

— С вами все в порядке? — спросил он. Нет. Вовсе нет. Все расплывалось у нее перед глазами, а боль становилась просто невыносимой.

— Мисс Гамильтон! — Его руки легли ей на плечи. — Вы в порядке?

— Да, — сказала Виктория. Она улыбнулась как можно естественней и прямо взглянула на него. — Просто я немного устала. День выдался нелегкий.

— День этот еще не закончился, — сказал он, выбирая ключ в связке, которую держал в руке. Он открыл дверь кабины и спустился внутрь. Вспыхнул свет, вырвав из тьмы пульт управления и все, что располагалось там внизу. — Приступим к делу, — сказал он. — Я обработаю вашу ссадину, а потом позвоню насчет аварийной машины.

— И насчет такси.

— Да, и такси, — кивнул он, пока Виктория спускалась. После некоторого колебания она все-таки решилась последовать за ним.

Каюта на катере оказалась больше, чем она ожидала, больше, чем гостиная в ее доме, и куда лучше обставлена.

— Садитесь, где понравится, — он махнул рукой. Виктория колебалась. Прислонившись осторожно к краешку стола из красного дерева, она наблюдала, как он снимает куртку и развязывает на шее галстук, как расстегивает манжеты на рубашке и закатывает до локтей рукава. Хозяйским движением он отодвинул белую панель на стене, открыв полки, на которых лежали пачки ваты, стояли бутылочки с антисептиком и разнообразные аптечные пузырьки.

— Ладно, — сказал он. — А теперь давайте голову сюда к свету.

Но Виктория не слушала его. Все ее внимание

было поглощено фотографией в рамке на стене за его спиной — загорелый человек в шортах, с огромной рыбой в руках.

«Рорк Кемпбелл — победитель состязаний по ловле тунца» — гласила надпись под ней. Все те сомнения, которые были у нее еще минуту назад, окончательно развеялись. Человек на фото и человек, нетерпеливо ждущий, когда она поднимет голову, чтобы обработать ей рану на виске, — одно и то же лицо.

— Можете не беспокоиться, оперировать я вас не собираюсь.

Она взглянула на него. Он смеялся над ней, она это понимала. А почему бы и нет? Она то и дело падает в обморок. Ей потребовалось собрать все силы, чтобы улыбнуться ему в ответ.

— Это… это антисептик? — спросила она, кивая на открытый пузырек, который он поставил на стол рядом с ней. — Его запах напоминает мне один случай в детстве. Я упала и разбила коленку — рану пришлось зашивать.

— Ваша рана слишком мала, чтобы зашивать ее, — сказал он, сосредоточенно нахмурившись и отводя назад волосы с ее виска. — Скажите, если будет жечь.

Наверное, ссадину жгло, но Виктории было не до того. Голова ее шла кругом; она лихорадочно пыталась разобраться во всем, что произошло. Лгал ли ей доктор Рональд?.. «Вы уверены, что мой ребенок попадет в хорошие руки?» — с тревогой спрашивала она в то последнее утро. И, обняв ее за плечи, доктор уверял, что лично выбрал людей, которые удочерят ее ребенка. «Хорошие, солидные люди, — сказал он, — и муж, и жена».

Ее глаза скользнули по лицу Кемпбелла. Он в это время сосредоточенно обрабатывал ссадину, губы плотно сжаты. Можно ли назвать его солидным и хорошим? Нет, пожалуй. Нужны были другие слова, чтобы описать это грубоватое лицо с квадратной челюстью и пронзительными глазами, которые едва ли свидетельствовали о доброте.

— …выглядит. Все в порядке?

Виктория вздрогнула. Она взглянула вверх, и их глаза встретились.

— Извините, — быстро сказала она. — Но вы… вы что-то сказали?

— Я сказал, что у вас на виске опухоль. Вам больно, когда я трогаю?

Его пальцы слегка прошлись по коже. Прикосновение их было холодным, но успокаивающим боль. Она кивнула и отдернулась.

— Больно… Немного.

Он нахмурился.

— Вы должны показаться врачу, когда вернетесь в Сан-Хуан.

— Я… я не думаю, что останется шрам.

— Я тоже не думаю. — Его взгляд скользнул по ее лицу, задержавшись на дрожащих полураскрытых губах. — Будет жаль, если что-то хоть немного испортит такое… — Он не договорил и, нахмурившись, отступил на шаг назад. — Ну вот, — сказал он, — с этим мы управились. Теперь займемся телефоном. Скажите мне, где вы брали напрокат машину, и я сообщу им о вас.

Виктория кивнула. Он так легко все решал и брался за ответственные дела, словно занимался этим всю свою жизнь. Ну а как же иначе? Разумеется, он занимался этим всю свою жизнь. Ведь он был главой компании, которая носила его имя. Он был Л. Р. Кемпбелл.

Ей казалось, что здесь, в каюте, не хватает воздуха, никак не удавалось вздохнуть полной грудью. Виктория повернулась и осторожно поднялась по ступенькам, ведущим на кокпит. Воздух стал чуть прохладнее, и ветерок, дующий с моря, приятно освежал. Она откинула назад волосы, оперлась на поручень и принялась смотреть на воду.

Здесь было так умиротворяюще тихо, ни одного звука, кроме плеска волн о борта и скрипа снастей, но Виктория предпочла бы сейчас тесноту своего дешевого гостиничного номера в Сан-Хуане. Ей нужно было многое обдумать, проанализировать, но она не могла сделать это здесь, в каюте рядом с Рорком. Даже просто смотреть на него ей было нелегко, а представить в роли приемного отца своего ребенка — совершенно невозможно.

Тем более… Тем более что он им не был. Виктория немного успокоилась. Кемпбелл — довольно распространенная фамилия. Возможно, детектив нашел ей совсем не того человека. Да, так оно и есть. Разве может быть иначе? Доктор Рональд не стал бы обманывать ее. Он был с ней рядом в те, самые мрачные дни ее жизни, и он бы не предал ее. Она помнила свой разговор с ним в то страшное последнее утро, когда решимость почти покинула ее. Она лежала на кровати и безутешно рыдала в подушку, когда он вошел в палату.

— Виктория, — сказал он, голос его подействовал успокаивающе. — Что с тобой, дорогая? Ну же, скажи мне.

Виктория замотала головой.

— Я не могу… я не… я не отдам своего ребенка, — всхлипывая, шептала она. — Я этого не переживу.

— Посмотри на меня, дорогая.

Она медленно подняла залитые слезами глаза на доктора.

— Ты не можешь оставить себе этого ребенка. Ты же знаешь, как больна твоя мать. Известие, что ты родила внебрачного ребенка, просто убьет ее.

Слова жестокие, но возразить было нечего. Бесс Винтерс, ее мать, перенесла три инфаркта за два года, и последний случился всего пять месяцев назад. Это-то и заставило Викторию принять то ужасное решение, хотя, конечно, существовала и масса других причин. Даже если бы мать была здорова, что Виктория могла предложить своему ребенку? Ту же судьбу, что у нее самой? Чтобы девочка росла без отца?

— Я знаю, — сказала она наконец сквозь слезы. — Но отдать так, даже не посмотрев на нее, не приласкав, не поцеловав ее пальчики…

Доктор взял ее руки в свои.

— Поверь мне, Виктория. Твоя девочка здорова и очень красива.

Молодая женщина умоляюще посмотрела на него.

— А она… она похожа на меня?

Его лицо немного смягчилось.

— Полагаю, что да. — Глаза Виктории снова наполнились слезами, и доктор смущенно прокашлялся. — Если увидишь ребенка, тебе будет еще тяжелее его отдать. Поверь мне, дорогая. Люди, которые собираются удочерить девочку, будут очень любить ее.

— Вы встречались с ними?

Доктор отвел глаза в сторону.

— Конечно. Это ведь очень важно, Виктория. Нужно сделать выбор, лучший из всех возможных…

Виктория судорожно вздохнула, глядя, как ночной ветер рябит воду Карибского моря. Да. Так доктор и сказал. Конечно же, он был прав. Он знал ее с самого детства и представлял, каких родителей она хотела бы для своей девочки: мать и отца, которые будут любить ребенка так же сильно, как любят друг друга. Она даже нарисовала мысленно их образы — вот почему ей показалось почти знакомым лицо человека на фото, которое частный сыщик ошибочно представил ей как Кемпбелла.

И видеть, как все это рассыпается в один миг, было невыносимо. Это было…

— Плохие новости.

Она повернулась к каюте. От неожиданного движения резкая боль пронзила висок.

— В чем дело? — спросила она, слегка касаясь рукой головы.

Лицо Рорка было мрачнее тучи. Он поднялся к Виктории и прислонился к поручням.

— Нет такси.

Она удивленно вскинула брови.

— Как это нет такси?

— Разве я неясно выразился? — Голос его был холоден. — Я звонил в три компании, но ответ был один: свободных машин нет. Только в последней сказали, что пришлют машину через пару часов.

— Но уже больше восьми.

— Совершенно верно.

Виктория помолчала. Его поведение снова изменилось. Рорк был настроен враждебно и неприязненно, как в тот момент, когда произошла авария, вот только непонятно, почему.

— Я не знаю, отчего вы говорите так раздраженно, — резко сказала она. — Ведь это мне, а не вам придется торчать тут целых два часа.

— Но если бы вы с самого начала не оставили машину посреди дороги…

— О, пожалуйста. Не будем снова начинать этот спор.

Он взглянул на нее и шумно вздохнул.

— Вы правы, — пробормотал он, хотя выражение его лица ясно говорило, что он совсем так не думает. — Что сделано, то сделано. Придется мириться с тем, что есть.

Морской бриз подхватил волосы Виктории и бросил локоны ей на лицо. Она подняла руку и убрала их за ухо.

— А как насчет машины из проката? Возможно, они согласятся доставить ее сюда?

Рорк резко засмеялся, и она обиженно вздернула подбородок.

— Я сказала что-то смешное?

— Это Пуэрто-Рико, мисс Гамильтон, а не Чикаго. Здесь прокат не работает в такой час.