Вечером Виктория надела свое великолепное новое сине-зеленое платье, и они пошли ужинать в уютный ресторанчик на берегу моря. В конце Рорк заказал бренди, а когда его принесли, сказал что-то по-испански официанту и, расписавшись на поданном счете, встал.

— Пойдем, — сказал он, протягивая Виктории руку.

Немного удивившись, она поднялась.

— Разве мы не будем пить бренди?

Рорк загадочно улыбнулся.

— Можешь захватить бокал с собой, — сказал он и взял ее за руку.

Несколько минут спустя они уже были на берегу. Спускались сумерки. Виктория сняла босоножки на высоком каблуке, а Рорк засунул их в карман своего смокинга. Он обнял ее за талию, и она, опустив голову ему на плечо, ступала по прибрежному песку босыми ногами.

— Это какой-то декаданс, — сказала она с улыбкой. — Запах моря, лунный свет…

— Дома, в Бродвелле, у тебя такого не бывает? — шутливо спросил Рорк. Виктория усмехнулась.

— Не скажу, чтобы это было похоже на мой обычный субботний вечер: кино и пицца.

Он засмеялся.

— Без бренди?

— Без бренди, без лунного света над Карибским морем и теплого песка под босыми ногами…

— И без меня, целующего тебя, — севшим голосом проговорил он.

Она подняла голову, а он склонился к ней, и их губы слились в поцелуе. Наконец она вздохнула и снова положила ему голову на плечо.

— Расскажи мне, — попросил Рорк, — на что это похоже, быть маленькой девочкой, живущей в маленьком городке.

— Это… ну, это спокойная жизнь, я полагаю. Он улыбнулся.

— А какой ты была в детстве? Спокойной?

Виктория вздохнула.

— Такой же, как все.

— А как насчет братьев, сестер? Были они у тебя?

Она покачала головой.

— Были только мама и я. — Она заколебалась. — Отца у меня не было, — медленно сказала она. Первый раз в своей жизни она заговорила вслух о том, что всегда мучило ее. — Во всяком случае, я его не знала.

Рорк сильнее прижал ее к себе.

— Извини меня, дорогая. Это, должно быть, очень тяжело.

— Да, — сказала она просто. — В таком маленьком городке, где все друг друга знают… — Голос ее упал.

— А теперь и матери у тебя нет?

— А как ты…

— Ну, ты же сказала, что дома тебя никто не ждет.

Виктория кивнула.

— Да. — Она набрала в грудь побольше воздуха и судорожно выдохнула. — Она умерла около трех лет тому назад.

— А что случилось? — тихо спросил он. Она вздохнула.

— Наверное, я никогда этого не узнаю. Она, кажется, простудилась сначала, у нее был сильный кашель. Врачи сделали какие-то анализы, даже хотели операцию… Она болела очень долго. В конце концов мне предложили поместить ее в приют для престарелых, но я забрала ее домой. Она всегда так много работала, чтобы заботиться обо мне…

Почувствовав, что она вот-вот заплачет, Рорк повернул ее к себе лицом.

— Ну что ты, — прошептал он, поднимая ее подбородок. — Не плачь, дорогая моя. Я не хотел вызывать у тебя грустные воспоминания.

Виктория замотала головой, пытаясь удержать слезы, которые неожиданно навернулись на глаза.

— Это не ты. Просто я подумала о том, как была счастлива последние несколько дней. С тех пор как я… с тех пор как встретила тебя…

— Да, — тихо сказал он. — Это то же, что чувствую и я. — Он поцеловал ее долгим и нежным поцелуем, а потом улыбнулся и поднял бокал с бренди.

— Ну, — бодро сказал он, — давай выпьем. А потом пойдем к себе в номер, сядем на балконе и будем любоваться звездами.

Сменив свое сине-зеленое платье на ночную рубашку и пеньюар — подарки Рорка, — Виктория подошла к зеркалу в спальне. Шелковый пеньюар цвета слоновой кости был отделан изысканными кружевами. Взглянув в зеркало, Виктория подумала о том, что в жизни у нее не было вещицы более восхитительной.

— Какая прелесть, — прошептала она. Рорк подошел сзади, красивый и сильный в своем белом смокинге и темных брюках, и положил руки ей на плечи.

— Это ты прелесть, — сказал он и поцеловал ее в шею. Он поднял голову и посмотрел на ее отражение в зеркале. — Я люблю тебя, Тория. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Она увидела, как ее глаза в зеркале расширились и заблестели.

— О, Рорк, — прошептала она, ощутив такую радость, что перехватило дыхание. Но в следующий миг она вспомнила то, что старалась забыть всю эту неделю, и лицо ее побледнело. — Нет. Я не могу. Спасибо за твое предложение, но…

— Спасибо за мое предложение? — Его голос был резок. — Это единственное, что ты можешь мне сказать? — Он повернул ее к себе и пристально посмотрел в глаза. — Есть что-то, чего ты боишься, Виктория. Почему ты продолжаешь скрывать это от меня?

— Скрывать? Я не…

— Это стоит, словно стена, между нами, стена, которую я не в силах пробить. — Он привлек ее к себе. — Тория, любовь моя, — сказал он успокаивающе, — ты не веришь, что я люблю тебя?

Она улыбнулась, хотя чувствовала, что жгучие слезы вот-вот польются по щекам.

— Верю, — сказала она. — Конечно же, верю.

Рорк взглянул на нее.

— Если ты что-то скрываешь от меня, — проговорил он, — расскажи и знай, что я буду любить тебя, несмотря ни на что. — Он нежно поцеловал ее. — Но если не хочешь говорить, пусть так и будет. Разве ты не видишь? Мы оба начали новую жизнь с того дня, когда повстречались. Все, что было в прошлом, не имеет значения.

Она пытливо вглядывалась в его лицо. Было ли это… могло ли быть… правдой? В глубине души у Виктории затеплилась надежда.

— Ты так думаешь?

Рорк обвил рукой ее плечи и вывел на балкон.

— Если бы ты только знала, как скучна была моя жизнь до того, как появилась ты, — сказал он, опускаясь в мягкий шезлонг и усаживая Викторию рядом с собой. — Я вставал утром, проводил несколько приятных минут со Сьюзи и отправлялся в свой офис. Когда день кончался, я покидал офис и снова проводил немного времени со Сьюзи. — Он ласкающим движением отвел назад ее волосы и поцеловал в висок. — За исключением того времени, что я проводил с дочерью, все остальные часы были пусты.

У Виктории сердце перевернулось от его слов.

— В моей жизни все было так же, — прошептала она. — Только… только у меня не было ребенка, которого можно любить.

Он кивнул понимающе.

— Только Сьюзи была моей отрадой. — Он тихо рассмеялся. — Иногда я думаю, как могло так получиться, что за ирония судьбы — такое чудесное создание от столь неудачного брака, как мой с Александрой…

— Но я думала… Ты любил ее, не так ли?

Рорк вздохнул.

— Я полагал, что люблю. Черт, я думал, что люблю. Но это было давно.

Виктория подняла голову.

— Я думала… Судя по тому, что сказала Констанция… между вами все еще что-то есть.

Он снова засмеялся, но смех этот был резким, отрывистым.

— Есть, — сказал он. — Сюзанна.

— Ты хочешь сказать, что твоя жена…

— Моя бывшая жена, — поправил он. — Никогда не забывай слова «бывшая».

— Она хочет опеку? Ты это имел в виду?

Рорк поднялся и медленно подошел к перилам балкона.

— Александра никогда не хочет одного и того же две недели подряд, — сказал он, кладя руки на перила. — Это одно из тех свойств ее характера, которым она очаровала меня. Ее загадочный, неуловимый и обманчивый, как блуждающий огонек, характер. — Он вздохнул и сделал паузу. — Но очень скоро я обнаружил, что в действительности за всем этим ничего загадочного нет, что она просто капризный, вечно чего-то требующий ребенок. Что-то может заинтересовать ее на один миг, а в следующий… — Он пожал плечами.

— Констанция сказала мне, что она… она очень красива. И очень соблазнительна для мужчин.

Он рассмеялся.

— О да! Она чертовски сексуальна, спору нет. Она точно огонь, способна сжечь без остатка. Знаешь, как на пожаре горят дома… Сравнение, может быть, и не слишком удачное, но доля правды в этом есть. У нее были кое-какие деньги, но ей всегда было мало. А здесь был я, немного уставший от жизни, но всегда готовый разрешить все ее материальные проблемы. Прежде чем я понял это, мы уже были женаты.

— А что именно было не так? — спросила Виктория тихо.

— Легче сказать, что было так. — Его голос стал унылым. — Что и говорить, я человек богатый. Тория. Я очень богат. У меня дома в Майами, в Нью-Йорке… — Он вздохнул. — Александра мечтала вести веселую, беззаботную жизнь, заполненную развлечениями, переходя от одной потрясающей вечеринки к другой. Но я… я был по горло сыт всем этим. Все, чего я желал, — это мира и спокойствия.

Она слегка улыбнулась.

— И ты нашел его на острове Пантеры.

— Черт побери, я бы никогда не купил этот остров, если бы она сразу сказала мне о своих намерениях. Но она лгала-не знаю почему, но лгала. Возможно, она думала, что я быстро охладею к нему, после того как он станет моей собственностью. Когда мы переехали туда, дня не проходило, чтобы она не напоминала мне о том, как ненавидит его. — Он повернулся и прислонился спиной к перилам. — Наша жизнь с ней стала для меня сущим адом. Я сделал последнюю попытку все уладить. Я сказал, что мы могли бы уехать с острова и попробовать пожить некоторое время в Сан-Хуане.

— И? Что произошло? — спросила Виктория осторожно, после того как Рорк замолчал. Он невесело усмехнулся.

— Классический финал. Однажды вечером я вернулся с работы и не нашел ее дома. Ни записки, ни письма, только шлейф из слухов и сплетен. — Его губы скривились. — Она убежала с мужчиной.

Виктория вскочила на ноги.

— Но как это можно? — воскликнула она. — Как она могла так поступить с тобой и с…

Рорк рассмеялся.

— Если бы ты знала ее, то не задавала бы подобных вопросов. Александра никогда не думает ни о ком, кроме себя. Она встретила этого малого на какой-то вечеринке, влюбилась в него — и через неделю была такова! — Рорк повернулся, положил руки на балконные перила и устремил взгляд на темную воду. — Он увез ее в Европу и вскоре растратил все ее деньги. Я же вовремя позаботился о том, чтобы она не смогла прибрать к рукам мои. Пару месяцев спустя, когда деньги иссякли, он бросил ее.