Когда они выехали на Митинг-Стрит, уже почти совсем рассвело. Свернув на Трэдд-Стрит, двуколка покатила к пристани Саут Эджерс, где виднелись мачты «Черного паука».

– Поспешим, Натан, – умоляюще произнесла Глори. – Он вот-вот отчалит. – Сердце девушки бешено стучало. Дождь сильно задержал их в дороге. Еще несколько минут, и им пришлось бы возвращаться. – «Кто-нибудь рано или поздно обнаружит двуколку, но мы к тому времени будем далеко».

Выскочив из экипажа, брат с сестрой бросились к трапу. Глори бежала впереди, ее одежда промокла и прилипала к телу, несколько мокрых прядей выбились из-под шляпы. Бежавший позади Натан нес ее большой саквояж и свою маленькую сумку. Ветхая, изорванная одежда и мускулистое тело делали его неотличимым от любого другого чернокожего.

Над высокими мачтами корабля носились чайки. Их пронзительные крики и суматоха людей на палубе привлекли внимание девушки, осторожно ступавшей по узкой дощечке, переброшенной с пристани на корабль.

Глори заметила Николаса издалека, хота неясные контуры его фигуры были едва различимы на фоне сумеречного неба. Широкие плечи, высокий рост и благородство фигуры выделяли капитана среди окружающих. На какой-то миг девушку охватила робость. Как подойти с просьбой к этому человеку, с безаппеляционной строгостью отдающему приказы команде? Но, вспомнив о Натане, Глори расправила плечи и направилась к капитану, попросив сводного брата оставаться в тени.

Изумление, появившееся на загорелом лице Блэкуэлла, тотчас сменилось беспокойством, и он заспешил навстречу девушке.

– Глори, в чем дело? – воскликнул он, вглядываясь в ее усталое лицо и перепачканную одежду. – Что-нибудь случилось? – Он взял мокрые руки Глори в свои, и с беспокойством заглянул в глаза. Девушка с удивлением заметила в ухе капитана золотую серьгу.

– Мне необходимо поговорить с вами, капитан.

– Конечно. Следуйте за мной. – Они спустились в небольшую каюту, и Глори с облегчением сняла, промокший плащ и шляпу. Николас повесил вещи девушки на спинку стула и зажег большую керосиновую лампу, стоящую рядом с койкой, хотя сквозь стекла иллюминатора начинали проникать первые лучи восходящего солнца. Каюта содержалась в образцовом порядке, и только несколько книг, судовой журнал и карты говорили о том, что это рабочее место Блэкуэлла.

Николас налил из хрустального графина немного бренди, и, протянув стакан девушке, уселся на край койки лицом к гостье.

– А теперь рассказывайте, что все это значит.

– Мне необходима ваша помощь, капитан. Моя тетушка в Нью-Йорке серьезно больна, и я должна немедленно туда добраться.

– И вы решили ехать в одиночестве?

– Не совсем. – Девушка сделала глоток спиртного, чтобы успокоить нервы. – Со мной поедет один из моих слуг.

– А где же ваша компаньонка[5]? – спросил Николас, удивленно поднимая брови.

– У меня не было времени найти ее, – солгала Глори.

Мужчина внимательно смотрел на нее.

– Вы говорите, что ехали сюда ночью, под дождем, без надежного спутника, потому что надеялись, что я помогу вам добраться до больной тетушки. – По взгляду его серых глаз девушка поняла, что он не верит ни единому ее слову. – Но почему вы обратились ко мне? Почему не выбрали обычный пассажирский корабль? Ведь «Черный паук» – торговое судно.

Глори тяжело вздохнула. Все обстояло куда сложнее, чем она думала.

– Все дело в том, капитан, что моя мать не ладит с тетушкой. Она запретила мне ехать в Нью-Йорк. Думаю, вы мне поможете.

– Мне не хотелось бы идти против воли вашей матери, мисс Саммерфилд, – произнес Николас, начиная сердиться. Будет лучше, если вы со своим слугой вернетесь домой.

Глори встала, решив выложить последний козырь.

– Я поеду в Нью-Йорк, капитан Блэкуэлл, с вашей помощью или нет. Я пришла к вам потому, что вы с отцом были друзьями. Мне казалось, что дочери вашего друга можно чувствовать себя в полной безопасности на борту судна, которым вы командуете. Но раз вам не хочется везти меня в Нью-Йорк, это сделает кто-нибудь другой, хотя, если со мной что-нибудь случится, это будет на вашей совести. – Выпалив это, Глори направилась к низкой двери каюты, моля Бога, чтобы Николас остановил ее. Девушка успела сделать несколько шагов, прежде чем рука капитана легла на ее плечо.

– Вам на самом деле нужно в Нью-Йорк так срочно?

– Да.

– Но вы, надеюсь, понимаете, что по дороге туда мы будем заходить в несколько портов. На пассажирском судне вы добрались бы туда на несколько дней быстрее.

– Безопасность много значит для меня, капитан.

– В таком случае, мне ничего не остается, как отвезти вас. Но я обязан поставить в известность вашу мать.

– Мне не нужно разрешение матери, капитан. Я взрослая женщина, хотя вы, должно быть, этого не заметили.

Взгляд Блэкуэлла скользнул по стройной фигуре девушки. Намокшее платье плотно облегало ее тело, подчеркивая вздымающуюся от волнения прекрасную грудь и очаровательную линию бедер. Спутанные ветром мокрые волосы мягко светились в полумраке каюты.

Николас оценил все достоинства Глори еще при первой встрече и не раз грезил об этой светловолосой красавице, хотя и не хотел себе в этом признаться.

– Я заметил, мисс Саммерфилд. Не сомневаюсь также, что это заметит и мой экипаж. – Услышав это, девушка вспыхнула, и Николас вспомнил, как нежно ласкал ее. – Если вы едете со мной, вам придется беспрекословно выполнять мои требования. Это понятно?

– Конечно, капитан.

– На борту есть еще две женщины.

Глори вздохнула с облегчением, но потом подозрительно уставилась на капитана.

– Эти женщины пассажирки, – спросила она, – или личные знакомые?

Вспомнив, что Глори говорила о Лавинии Бонд, Николас не смог сдержать улыбки.

– Они пассажирки… Хотя, думаю, эти женщины отличаются от тех, с которыми вы привыкли иметь дело.

– Уверена, что получу удовольствие от их компании.

Николас усмехнулся.

– Они покажутся вам образованными, в этом я не сомневаюсь. Можете поселиться с Розабеллой, – сказав это, Николас направился к двери.

– А мой слуга?

Капитан повернулся к Глори. Девушка лгала, и он знал это. Но память Джулиана обязывала Николаса позаботиться о его дочери.

– У меня есть деньги, чтобы оплатить проезд, – добавила она прежде, чем Блэкуэлл успел ответить.

– Я понимаю. – Взгляд капитана задержался на лице девушки. В ее глазах читалась такая же решимость, как и тогда, перед безумной скачкой на рисовых полях. Николас с тревогой подумал, что история с этой упрямой и своенравной девчонкой может кончиться неприятностями. В то же время он помнил, как Глори спасла негритянского мальчика.

– Идемте, мисс Саммерфилд. Я покажу вам вашу каюту.

Глори приподняла свои грязные юбки и последовала за Блэкуэллом.

– Капитан! – окликнул Николаса симпатичный блондин в добротном костюме, стоящий на верхней палубе. – Мы готовы отдать швартовы, ждем вашего приказа.

Николас повернулся к нему.

– Действуйте, мистер Пинтассл. Я присоединюсь к вам, как только провожу нашу новую пассажирку в каюту. – Молодой человек бросил изумленный взгляд на Глори, повернулся и ушел.

Николас тихо постучал в дверь одной из кают. Получив разрешение войти, он распахнул дверь. В этот момент корабль начал скрипеть и раскачиваться на волнах. От неожиданности Глори невольно ухватилась за дверь.

– Надеюсь, вы не страдаете от морской болезни, – сказал Николас, нахмурившись.

– Нет, – ответила девушка, моля Бога помочь ей благополучно перенести качку. До этого ей приходилось быть в море всего один раз – они с отцом ездили в Саванну на почтово-пассажирском судне. Во время этого короткого путешествия у Глори лишь немного кружилась голова, но море было спокойным, а большой корабль – устойчивым. Сейчас же волны неистово бились в борт, хотя судно еще не вышло из порта. Но шторм, к счастью, стихал. Выглянув в иллюминатор, Глори увидела проясняющееся небо и сочла это хорошим знаком.

– Мисс Саммерфилд, это Розабелла, – представил Николас будущую соседку Глори.

– Рада с вами познакомиться, мисс…?

– Розабелла, просто Розабелла.

Глори взглянула на капитана и снова перевела взгляд на девушку.

– Розабелла, – поправилась она. В каюте было сумрачно, и Глори не могла разглядеть лица соседки. Та встала и подошла к иллюминатору, оказавшись немного полноватой, маленького роста, очень молодой девушкой. Ее круглое лицо обрамляли густые каштановые волосы.

– Я велю вашему слуге принести сюда вещи, – обратился к Глори Николас. – А потом один из моих людей покажет ему место, где можно будет поспать.

– Благодарю вас, капитан.

Николас кивнул и закрыл дверь. Он спускался по узкому трапу, размышляя о своем решении. «Покойный Джулиан был бы доволен», – подумал Блэкуэлл. Четырнадцать дней никто не отвлечет его внимания от этой девушки. Неожиданно вновь встретив Глори, Николас вспомнил, как часто думал о ней в последнее время. Он помнил тот поцелуй, вкус ее губ с такой ясностью, словно это случилось всего минуту назад. Да, он хотел Глорию Саммерфилд, но мог получить ее, только женившись. Брак же представлялся кошмаром. Не могло быть и речи об этом.

Как капитан корабля, он должен обращаться с Глорией с холодной учтивостью. Необходимо освободиться от чар этой голубоглазой красавицы или заставить возненавидеть его так, что ей самой захочется держаться подальше!


– Похоже, мы с вами будем соседями по каюте, – сказала Розабелла мягким голосом.

– Да, наверное, – согласилась Глори, вежливо стараясь поддерживать беседу, хотя больше всего ей хотелось снять мокрую одежду и забраться в постель.

– Вы едете в Нью-Йорк?

– Нет, в небольшой городок, расположенный недалеко от Кейпфира. Но добираться туда довольно долго. Капитан сказал, что корабль будет заходить в несколько портов.

Стук в дверь прервал разговор девушек. Это был Натан, принесший тяжелый саквояж сестры. Он ничего не сказал, просто улыбнулся ей, подмигнул и вышел из каюты. Глория повесила на крючок рядом с дверью несколько черных платьев, сбросила промокшую одежду и растянулась в постели. Девушка уснула мгновенно и проспала часов десять. Разбудил ее стук в дверь.