― Я держу тебя, ― прошептал я, прижимаясь губами к ее лбу, когда девушка вздрогнула после очередного удара света. Другая моя рука погладила ее по плечу.

― Хочешь поговорить? ― спросил я, пытаясь чем-нибудь ее отвлечь. Девушка покачала головой у меня на плече.

― Как насчет поцелуя? ― я поддразнил её, но она снова покачала головой, издав писк от треска за пределами дома на дереве. На мгновение я подумал, что наше положение на дереве, возможно, не самое безопасное место для нас, но не рискнул сдвинуть ее. Мне нравилось, что она позволила мне обнять ее. Мне нравилось, что я чувствовал, что я ей нужен. Мне нравилось пытаться защитить ее.

― Хорошо, малышка. Мы просто посидим здесь. Всю ночь, если это нужно. ― Я прижал ее к себе.

Рука Джулиет обвилась вокруг моей шеи, и она прижалась к моей груди. Ее лицо уткнулось в пространство между моей шеей и плечом, и она кратко поцеловала меня.

― Спасибо, ― прошептала она.

Ее признательность мне понравилась. В тот момент я был больше, чем маленький принц. Я был королем джунглей.


Глава 20.


День 61


Джулиет


После визита Лилиан я была в шоке. Мой дядя пришел к ней за деньгами. Он потратил все, что получил, когда мои родители умерли ― то немногое, что осталось после продажи их дома и опустошения банковского счета. Мысли о нем усиливали мой страх перед молнией. Я не сказала Таку, что однажды ночью нашла дядю, стоящего у изголовья моей кровати. Мигающий свет от шторма разбудил меня, и я услышала его тяжелое дыхание, когда гром стих на мгновение. Затаив дыхание, я распознала звук ударов по коже. Я не могла смотреть, и мои веки задрожали, когда еще одна яркая вспышка промелькнула в моем окне. Мягкий звук усилился, и мое сердце забилось быстрее, когда я поняла, что Форрест делал. Он застонал во время кульминации, и я проглотила желчь в горле.

― О, Джулиет. Однажды ты отдашь мне все, что я хочу от тебя, ― пробормотал он в темноте моей комнаты, прежде чем снова вспыхнула молния.

Даже после того, как он вышел из моей комнаты, я не могла двинуться с места, замершая от страха перед бурей его слов и действий. После той ночи я запирала свою комнату каждый раз, когда ложилась спать, но не доверяла ему и наяву. Я жила в постоянном страхе, пока не закончила среднюю школу и не сбежала из трейлерного парка. Я умоляла Лилиан не привлекать его к разбирательству по делу о непредумышленном убийстве. Женщина сказала, что если есть доказательства, что у меня есть живой родственник, эксперимент возможен. Мне нужен был член семьи на случай, если я умру. Даже мысль о том, что он получит мое тело после смерти, заставляла меня вздрагивать.

― Он хотел денег, но это не конкурс. Ты не выиграешь миллион долларов, выживая. Это все для тебя и твоего восстановления, ― напомнила мне Лилиан.

Она была права, но тот факт, что дядя знал мое местонахождение, беспокоил меня. Как я могла вернуться в Балтимор, если он знал, что я там живу? Что произойдет, когда мое пребывание на острове закончится? Куда мне пойти? Что станет со мной и Таком?

Меня беспокоил более важный вопрос ― искупила ли я свое преступление?

Мысли об убийстве Рика не покидали меня. Я не хотела убивать друга Така. Не думала о нем как «о чьем-то друге», «чьем-то сыне», «чьем-то любовнике». Но опять же, Рик не думал обо мне в этом отношении, как и Так, пока мы не застряли здесь вместе. Могу ли я простить напавших? Могу ли я оправдать их ― то, что они со мной сделали? Во многих смыслах дело было не в том, чтобы простить за то, что произошло, а в том, чтобы вернуть себе контроль над своей жизнью. Разве Так тоже не заслужил этого права? Даже если я когда-то его ненавидела. Даже если когда-то желала ему смерти, как и его другу. Как все изменилось? Когда произошел сдвиг? Как я избавилась от боли, чтобы получить удовольствие?

Я обвилась вокруг Така и держалась за него, как за спасательный круг, надеясь выдержать бурю, когда его сила окружала меня. Ночью я заснула, несмотря на шум дождя и далекие молнии. И проснулась в его руках, которые были расслаблены во время сна, но все еще укрывали меня со спины. Я пошевелилась, чувствуя, что ему должно быть неудобно, когда лежу на нем всю ночь, но его руки обхватили меня и прижали к груди. Я захихикала.

― Что тут смешного?

Его сонный голос был грубым и сексуальным. Что-то длинное и твердое прижалось к моему бедру. Мои бедра сжались, а сердцевина запульсировала.

― Я думала, ты спишь.

― Я думаю, что держал тебя у себя на коленях, ― сказал он, его голос все еще оставался грубым, когда губы прижались к моей голове.

― Я слишком много вешу, чтобы вот так сидеть у тебя на коленях, ― сказала я, прижимаясь к его груди, его руки снова сжались на мне.

― Тем не менее, ты была здесь всю ночь, ― поддразнил он все еще с закрытыми глазами.

― Вместо этого ты можешь оседлать меня, если хочешь. Ты знаешь, сбалансируешь вес и все такое.

Моя голова откинулась назад, я посмотрела на него и увидела, что его глаза все еще закрыты, но на его лице растянулась ухмылка. Так дразнил меня без всякой угрозы. Я поерзала, и он застонал, его возбуждение было видно по шортам. Снова пошевелилась, сняла полотенце, которое он накинул на колени, и поползла по нему. Его глаза медленно открылись.

― Закрой глаза, ― прошептала я, проверяя его доверие.

Мои бедра находились по обе стороны от его. Он зажмурился, но брови приподнялись, когда мои ладони прижались к его нижней части живота и взобрались по груди.

― Мышка, ― прохрипел он, когда я прикоснулась к его коленям.

Жар его эрекции был всего в сантиметре от моего центра. Мы не соприкасались там, но эта мысль заставила меня промокнуть. Я дотянулась до его плеч и обхватила их ладонями. Медленно мои ладони скользнули по его рукам. На нем все еще был мой браслет, он привлек мое внимание, когда мои пальцы приблизились к его, глаза Така были все еще закрыты, но веки дергались, он хотел меня видеть. Хотел открыть их, но я была не готова.

― Еще нет, ― прошептала я. ― Доверься мне.

― Мышка.

Его голос сорвался, и я оборвала его, прижавшись к его губам.

«Я все контролирую», ― сказала я себе, обвивая рукой его шею. Прижалась к нему, и он зашипел мне в губы. Затем скользнула вверх и вниз по жесткому стержню, жар которого я ощущала своими бедрами. Наши шорты создали долгожданное трение. Мой рот не покидал его, и я медленно прикусила его нижнюю губу, прежде чем прижать свои губы к его. Он взял на себя инициативу, в то время как позволил мне вести его удовольствие. Его рот скользнул по моим губам, втягивая меня в глубокий поцелуй. Когда его язык пересек черту, я не могла больше сдерживаться. Отпрянула, схватив его за плечи, как за якорь, и перекатываясь по нему. Я скользнула своим центром вниз по его теплу, отчаянно пытаясь разрядить нас обоих.

― Так держать, Мышка, и у нас возникнут проблемы.

Я кивнула, когда мои веки закрылись. Продолжая объезжать его в заданном мной темпе, проигнорировала его слова. Контролировала его, пока его тело ублажало мое.

― Мммм, детка, мне нравится, что ты берешь то, что хочешь, ― прорычал он, сгибая руки на моих бедрах. Он крепко сжал, как будто хотел меня остановить. ― Но, Мышка, нам не нужно этого делать. У нас есть десять месяцев, чтобы узнать друг друга так, как нам и следовало бы узнать.

Эти слова подтолкнули меня вперед. Я не собиралась останавливаться тогда, когда шторм в нижней части живота приобрел угрожающие размеры. Его пальцы впились в мои бедра, а кончиками пальцев он руководил нашим ритмом. Трение под швом моих шорт росло, напряжение достигло нового уровня, когда я терлась о его, ища освобождения, которого еще не испытывала с ним.

― Вот так, детка.

Это не было вопросом. Он говорил мне, что одобряет то, что мы делаем. Мой рот снова прижался к его губам, но я не могла сосредоточиться на двух областях одновременно. Когда давление достигло пика, мои губы прижались к нему, но я не целовала. Застонала в его рот, вдыхая его дыхание как кислород, потому что едва могла дышать. Мое тело содрогнулось от облегчения. Он захватил мои губы, прижимая меня к себе. Короткий толчок его эрекции подо мной предупредил меня о его собственном освобождении, и между нами просочилось влажное тепло. Я чувствовала себя лисицей, так как ловко взяла у него то, что хотела.

― Ты меня уничтожишь, ― простонал он в наши соединенные рта, все еще прижимаясь к моим губам, но не целуя.

― Я надеялась приручить тебя, ― прошептала я.

― Думаю, я хочу, чтобы ты меня приручила, ― промурлыкал он. ― Но вместо этого ты сводишь меня с ума.


***


― Подожди, ― сказал Так, схватив за руку и остановив меня, пока мы шли новым путем через джунгли.

Я остановилась, думая, что он что-то слышал или видел. Вместо этого Так обхватил мою челюсть и прижал к себе, поцеловав достаточно глубоко, чтобы мои мысли разбежались, я забыла, где нахожусь, а мое дыхание сбилось. Затем он отстранился, медленно улыбаясь, смакуя вкус на своих губах и просто продолжил идти дальше, как будто ничего не произошло, как будто он только что не забрал кусочек моего сердца.

― Кажется, ты знаешь все дороги в этом лесу, ― сказал он, и по какой-то причине мне в голову пришло стихотворение Роберта Фроста.

― Годы практики, ― проворчала я. Он повернул голову и посмотрел на меня.

― Скажи мне, ― попросил парень, но затем снова с нетерпением ждал возможности дать мне свободу высказаться.

― Мой дядя. Я рассказала тебе о нем и его разочаровании, о том, что он унаследовал меня. Я также упомянула, насколько он был неуместен временами, и по мере того, как я становилась старше, избегать его становилось все труднее.