Майк Мерфи вытер со лба пот.

— Нет, Билл не должен так атаковать его. Мы ведь не можем это доказать, а значит, это вызовет ответный огонь итальянских избирателей. Итальяшки ведь обожают своих парней, которые чисто мужскими способностями пробиваются наверх. Но слушок, Кейзи, мы пустим, не беспокойся.

Кейзи сбросил ноги со стола и поднялся.

— Этот клоун Санторелли обманул и бросил мою племянницу ради женитьбы на дочери Огдена, — произнес он тихо. — И я хочу, чтобы Билли не просто победил его. Я хочу, чтобы он похоронил его.

— У нас есть масса возможностей похоронить его.


Незадолго до полуночи в салун «Неаполитанский залив», расположенный на углу Перри-стрит и Седьмой авеню вошли четверо. Маленький бар уже собирался закрываться. Последние посетители допивали по последнему стаканчику пива.

— Эй, Гвидо, — улыбнулся Майк Мерфи, подойдя к стойке бара, где толстый бармен вытирал стаканы. — Как дела?

Гвидо Мартинелли пожал плечами.

— Ничего-а, Майк. Ничего-а.

Майк оглядел бар. Четыре предвыборные листовки Марко были развешаны по стенам. Три спутника Майка подошли к нему.

— Мы доставим тебе пиво утром, Гвидо.

Майк также был вице-президентом компании по грузоперевозкам Кейзи О'Доннелла.

— Какое пиво? Я не заказывал пива.

Майк повернулся к своим спутника. Те подошли к сидевшим за столиками и сказали:

— Мы закрываемся.

— Что вы хотите сказать «Мы закрываемся»? — воскликнул Гвидо. — Эй, что здесь происходит? Я здесь хозяин!

— Заткнись, — прорычал Майк.

Когда посетителей выпроводили, спутники Майка закрыли дверь и задернули шторы. Гвидо сразу взмок.

— Что происходит, Майк? — прошептал он. — Я хороший клиент. Я никогда не создавал тебе проблем. В чем дело?

— Мистер О'Доннелл считает, что ты покупаешь недостаточно пива, Гвидо, — сказал Майк, взяв из тарелочки на стойке бара несколько зернышек поп-корна и закинув их себе в рот. — В прошлом месяце мы поставили тебе всего два бочонка. Это недостаточный бизнес, Гвидо.

— Но мои посетители не пьют много пива. Ты ведь знаешь — они итальянцы, они пьют вино.

— Да, но мы не поставляем вино — мы поставляем пиво. Поэтому завтра утром мы привезем тебе пиво.

Гвидо в отчаянии заломил руки.

— Вы не можете сделать этого со мной! — воскликнул он.

— Не могу?

Майк сделал знак своим головорезам. Один из них прыгнул за стойку бара и смел всю полку со стаканами на пол, где они разбились вдребезги.

— Берешь пиво?

— Это непорядочно, — простонал он.

— Заткнись, толстяк. Мы не хотим разбивать здесь что-нибудь еще. Берешь?

— Конечно, беру. Я не хочу проблем, Майк. Я беру, — простонал он опять.

— Отлично. И еще: нам не нравится твой политик, — он указал на предвыборные плакаты.

Трое мужчин быстро сорвали их со стен.

— Но это мой кандидат! — закричал Гвидо. — Он такой же итальянец, как и я.

— Он итальяшка и бездельник, как и ты. Завтра утром вместе с пивом мы привезем предвыборные листовки Билла Райана. Понятно? И тогда у нас с тобой не будет проблем. Capishe[33]?

Гвидо кивнул.

— Отлично. Buona sera[34]. Пошли, ребята.

Они вышли из салуна. Гвидо, печально тряся головой, начал собирать разбитые стаканы.

— Bastardi[35], — прошептал он.


Клуб «Голубой грот» на Томпсон-стрит вряд ли можно было считать борделем, соответствовавшем по классу Гринвич Виллидж, но, будучи доступным, пользовался популярностью среди итальянцев. Внизу был бар с четырьмя автоматами, а по стенам кругом стояли деревянные скамейки, на которых «Джоны» сидели, потягивая спиртное и разглядывая девиц, ходивших, как на параде, по кругу в самых разнообразных вариантах одежды — одни в детских платьицах с бантами маленьких девочек в волосах и с бантами на туфлях, на других вообще не было ничего, кроме кружевного черного нижнего белья и черных чулок-сеточек. Среди девушек были и итальянки, и канадки, и какие-то южанки. Виляя бедрами, они повторяли бессмертные фразы, вроде таких как: «Хочешь получить удовольствие, миленький?» «Я умею делать это по-французски, малыш. Тебе понравится» или «Я могу и спереди и сзади, мальчик. Выбор твой. Но ртом на три бакса дороже».

Те «Джоны», которые выбрали девочку, поднимались с ней наверх. Там в холле за небольшим столиком сидела миссис Косматани. После того, как клиент уплачивал деньги, она вручала полотенце и металлический номерок девушке. Самый дешевый способ, без всяких ухищрений, стоил два доллара. Затем по коридору они шли в отведенную для них комнату. Это была крохотная клетушка, в которой стояла одна кровать. Миссис Косматани усиливала романтичность обстановки постоянно повторяющимися: «Номер восьмой — закончили. Номер девятый — закончили. Клиенты дожидаются, не занимайте всю ночь».

В два часа ночи в клуб «Голубой грот» зашел хорошо одетый мужчина в верблюжьем пальто в сопровождении бывшего борца-призера по имени Паоло. Мужчина подошел к стойке бара, и к нему тут же поспешил бармен.

— Как дела? — спросил Сандро Альбертини.

— Прекрасно! Замечательный вечер, мистер Альбертини.

— Что у тебя для меня?

— Давайте поднимемся наверх, мистер Альбертини.

Бармен поспешил к кассе, открыл ее, достал оттуда конверт и быстро вернулся.

— Это вам, сэр, — сказал он, протягивая ему конверт.

Альбертини положил конверт в карман и взглянул на часы.

— Здесь должен быть мистер Мерфи, — сказал он.

— Он здесь, мистер Альбертини. Он ожидает вас в задней комнате. Я угостил его пивом. А вам принести стакан молока?

— Да. Пришли туда. Пошли, Паоло.

Они спустились вниз и каким-то длинным и узким коридором прошли в маленькую плохо освещенную комнатку с круглым покрытым зеленым сукном покерным столом в центре. За столом с сигарой в зубах и стаканом пива в руке сидел Майк Мерфи. Он вскочил и протянул руку.

— Рад видеть тебя, Альбертини, — сказал он, улыбаясь.

— Заткнись, — ответил тот, игнорируя протянутую руку. — В чем дело?

Когда Паоло закрыл дверь, Майк сел.

— Выборы, — сказал он, делая затяжку. — Нам не нравится итальянский кандидат.

— Кому «нам»? Райану? О'Доннеллу?

Майк кивнул.

— Слышал, ты занимаешься шантажом некоторых владельцев салунов, — проговорил Альбертини. — Это мелочь, но мне она не нравится.

— Мы договоримся. Ты можешь убрать итальянского кандидата?

— Может быть. А что мне от этого будет?

— То, что полицейские года два будут смотреть на все, что ты делаешь, сквозь пальцы.

Раздался стук в дверь. Паоло открыл. Бармен принес стакан молока на подносе. Паоло взял поднос, закрыл дверь и поставил его на покерный стол. Альбертини сделал глоток.

— Этого мало, — сказал он.

— И десять штук.

Альбертини сделал еще глоток, затем встал.

— Я подумаю, — сказал он.

— Нам нужен скорый ответ.

— Вы получите ответ тогда, когда я буду готов его дать. Пошли, Паоло.

Они вышли из комнаты.

Майк Мерфи сделал еще одну затяжку, затем встал и кинул сигару в стакан с молоком.


Марко диктовал письмо одной из своих секретарш, когда мужчина в верблюжьем пальто вошел в здание штаб-квартиры на Джонс-стрит. Марко помнил Сандро Альбертини, но мелкий ростовщик, поднявшийся до главы криминального бизнеса Гринвич Виллидж, казалось, не вспомнил Марко. Но он узнал кандидата по листовкам и подошел прямо к нему.

Когда ему это было надо, Альбертини мог быть любезным. Он улыбнулся и протянул руку.

— Мистер Санторелли? — спросил он. — Меня зовут Сандро Альбертини. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Марко уставился на человека, который много лет назад приказал привязать его к горячему радиатору. Затем он пожал его руку.

— Почему бы и нет? Пройдемте ко мне.

Они вошли в небольшую комнату. Хотя в кабинете было тепло Альбертини не снял пальто. Марко закрыл дверь, предложил ему стул, и сам сел за стол.

— Может, вы знаете, кто я, — сказал Альбертини.

— Знаю.

— Хорошо. Тогда я перейду сразу к делу. Я бы хотел помочь вам победить на выборах.

— Почему? Потому что я итальянец?

— Вы можете быть сербо-хорватом, меня это не волнует, и даже проклятым турком. Я хочу помочь вам с голосами итальянцев, потому что ваш тесть имеет гораздо больше власти, чем Кейзи О'Доннелл, и он тратит в неделю больше денег, чем Кейзи увидит за всю свою жизнь.

— Я смотрю, вы — идеалист.

— Что?

— Ничего. Мне не нужна ваша помощь, Альбертини. Думаю, что все итальянские избиратели и так на моей стороне.

— Может — да, а может — и нет. Многое может произойти до ноября. Я могу Вам гарантировать голоса итальянских избирателей. Давайте сформулируем это следующим образом: я буду вашим страховым обществом.

— И сколько будет стоить эта страховка?

— Двадцать пять тысяч наличными. Это сумма, которую ваш тесть платит в месяц за отопление.

— Интересно. А если я скажу нет?

— Ваши соперники сделали мне подобное предложение. Если вы скажете нет, я соглашусь на их условия.

— А какие гарантии у меня будут, что вы не возьмете мои деньги и их? Я знаю, что Билл Райан улаживает ваши дела с полицией, так что вам выгодно сохранять положение таким, какое оно есть сейчас. Я не простачок, Альбертини.

Альбертини удивился, что Марко разгадал его игру: он предполагал, что молодой кандидат — всего лишь пешка в игре Огдена, но тот старается скрывать это.

— Спросите любого в Гринвич Виллидж: мое слово — это гарантия.