Фред Стюарт - Остров Эллис

— Фуллер, — прошептал он. — Все в порядке.

На ступеньках он увидел шатающегося Сэма Фуллера. От него пахло дешевым алкоголем.

— Ты что, пьян?

— Немного.

— Ты идиот, что напился. Со своей болтливостью ты мог уже половине города рассказать, что работаешь на меня.

— Я больше не работаю на вас, — пробормотал Сэм. — Моя жена догадалась, и она ушла от меня. Моя Энни…

Облокотившись на перила крыльца, он заплакал. Гнев исказил лицо Фарго.

— Ради Бога, перестань хлюпать…

— Я люблю мою Энни…

— Люби ее, сколько хочешь, но ты не можешь бросить работать на меня. Как только ты это сделаешь, я расскажу шахтерам, что ты — стукач.

Внезапно, в порыве ярости, Сэм бросился на него. Толкнув Фарго к стене дома, он начал трясти его, колотя его головой о стену и приговаривая:

— Я ненавижу тебя, сукин сын! Я ненавижу тебя и вашу вонючую компанию вместе с этим чудовищем Монти Стэнтоном, и ваши чертовы шахты… Я ненавижу тебя.

Он остановился. Все еще всхлипывая, он отпустил Фарго. Тот сполз на крыльцо. На крыльце зажегся свет, и Этель Фарго открыла дверь.

— В чем дело?

И тут она увидела Сэма, увидела своего мужа и завопила:

— Билл, что ты сделал?

Вскрикивая, она выскочила на крыльцо и опустилась на колени перед мужем.

Сэм сделал шаг назад.

— Надеюсь, я убил его, — проговорил он, повернулся и стал спускаться со ступенек в то время, как Этель Фарго продолжала рыдать.

На расстоянии в четверть мили, на другом конце Хоуксвила, Энн Фуллер стирала на крыльце дома своей тети, когда услышала, как кто-то из кустов окликнул ее:

— Энни.

Она выпрямилась.

— Кто там?

— Это я, Сэм.

— Уходи.

— Пожалуйста, мне надо поговорить с тобой! У меня неприятности.

Поколебавшись, она спустилась с крыльца и зашла за угол дома.

— Ты пьян, — сказала она.

— Знаю. Послушай, я… я бросил. Я больше не буду докладывать. Я только что сказал об этом Фарго. Я… мы уедем отсюда, Энни. Мы уедем куда-нибудь и начнем все с начала. Хорошо? Ты поедешь со мной, Энни?

— Не знаю. Мне надо подумать.

— Ты любишь меня? Ведь, правда?

— Любила. Теперь — не знаю. Не знаю, смогу ли я любить стукача.

Он взял ее за руку.

— Мне не хватает тебя, Энни. Если бы ты знала, как мне тебя не хватает. А тебе?

Она не ответила. Он обнял ее и жадно стал целовать. Она оттолкнула его.

— Пошел к черту! — крикнула она.

— Я — твой муж, Энни. И у меня есть права!

— Помолчи…

— А меня не волнует, если кто и услышит. Я — твой муж. Я прекратил доносить и требую мои законные права!

Молчание.

— Ты — дурак, — прошептала она, делая шаг назад. — Тернеры живут в соседнем доме.

— Энни, я бросил. Я больше не работаю на Фарго. Вернемся домой, Энни. Пожалуйста, вернемся домой!

— Мы поговорим об этом, когда ты протрезвеешь. А сейчас — езжай домой.

— Сегодня! Я хочу тебя сегодня!

— Нет.

Она вернулась на крыльцо. Сэм вытащил из кармана бутылку и сделал долгий глоток.

Затем, покачиваясь, он двинулся в сторону шахтерского поселка, напевая: «Энни, Энни…»

Они ждали его.

Когда он вошел в дом и зажег свет, четверо мужчин с черными масками на лицах находились в его комнате.

Сэм пьяно оглядел их.

— Фарго сказал нам, что ты был стукачом, — сказал один из них. — Это правда?

Сэм подался назад к двери.

— Я бросил, — проговорил он. — Клянусь Богом, я бросил…

Все четверо вытащили большие ножи.

Сэм повернулся, попытался открыть дверь, но напоролся на один из них, преградивший ему дорогу. Трое в масках втащили его в дом и закрыли дверь. Сэм, упав на колени, наблюдал, как они приближались к нему.

— Я один из вас, — прошептал он. — Я бросил… Я один из вас.

Они перерезали ему горло. А когда он был мертв, они сняли с него брюки и кастрировали его. Затем, оставив его тело плавать в крови, они выключили свет и вышли из дома.

По их понятиям, правосудие свершилось.

Для Тома Беничека это был неправый суд. На следующий вечер он, Делла и тетушка Эдна ужинали на кухне их дома.

— Мы сами убиваем друг друга, — сказал он, держа в руках цыплячью ножку, — но мы не боремся с компанией.

— Я согласна с тобой, — ответила ему тетушка Эдна, — но если ты спросишь меня, я отвечу: Сэм Фуллер получил то, что заслужил.

— Сэм был моим другом, — продолжил Том. — Я работал с ним вместе. Он никогда бы не стал стукачом, если бы его не вынудили. А если бы в компании было все благополучно, им не нужны были бы стукачи. Убийство никогда не было верным выходом из положения.

— Ну, может быть, Делла, налей еще кофе.

— Хорошо, мама.

Она сделала буквально два шага, как дом затрясся так сильно, что зазвенела посуда.

— Что это? — выдохнула тетушка Эдна.

Затем взрывная волна достигла их дома, и они услышали сильный глухой удар.

— Номер шесть! — произнес Том, вскакивая из-за стола и подбегая к двери.

— Она взорвалась!

Когда Том добрался до шахты, там уже собрались все жители поселка, наблюдавшие за вырывавшимся из главного входа в шахту пламенем.

— Спасибо Господу, там никого не было, — сказал ему один из шахтеров. — Боже, она, действительно, взорвалась! Я никогда не видел ничего подобного.

Том наблюдал за пламенем, и гнев его нарастал. Затем он увидел «роллс-ройс» Монти Стэнтона, который подъехал к шахте и остановился неподалеку. Чернокожий шофер Монти выскочил из машины и распахнул дверцу перед хозяином. Билл Фарго сопровождал Монти.

Том отделился от толпы и вышел навстречу Монти. Когда они поравнялись, он просто дрожал от ярости.

— Мистер Стэнтон, вы — лжец!

Монти презрительно посмотрел на него:

— А это, черт возьми, что за ублюдок?

— Беничек, — пробормотал Фарго.

— Вы сказали, что компания изучает вопрос о вентиляционной системе. А я говорю, что вы солгали! И я говорю, что вам чертовски повезло, что там никого не было, потому что иначе мы погибли бы все, как погиб мой тесть.

Монти в изумлении уставился на него. Толпа тоже повернулась в его сторону.

— А я говорю тебе, вонючий маленький ублюдок, — закричал Монти, передразнивая акцент Беничека, — что ни один человек на свете не смеет назвать меня лжецом!

— Тогда покажите нам результаты исследований! Покажите нам, вместо того чтобы морочить нам голову. Потому что мы — безумные, когда спускаемся в шахты, где нет вентиляции. Безумные!

Он повернулся к шахтерам.

— Вы согласны со мной? — обратился он к ним. — Мы не выйдем на работу, пока нам не покажут результаты исследований.

Никто не ответил.

Монти прошел мимо Тома, упер руки в бока, выставив ногу вперед, и в такой воинственной позе закричал:

— Послушайте! Разве я не обеспечивал вам всегда сносные условия существования?

— Вы обеспечивали нас дерьмом, — отозвался Том.

— Заткнись, ублюдок! — заорал он. — Я заботился о вас, предоставил вам дома, медицинскую помощь и собирался понизить вам норму…

— «Собирался» только потому, что у нас нет профсоюза… — начал Том.

Монти самодовольно улыбнулся.

— Вот это я и желал услышать, — выговорил он. — Ты уволен, ублюдок. И ты занесен в черный список. Ты не получишь никакой другой работы, кроме как чистить сортиры! Ты — уволен.

Том промолчал.

— Фарго, — крикнул он, — выведи его с собственности компании.

— Да, мистер Стэнтон.

Он взял Тома за руку.

— Пошли, ублюдок!

Том оттолкнул его руку:

— Я уйду, — крикнул он шахтерам. — Но рано или поздно я вернусь с профсоюзом. Сэм Фуллер был прав: мы рабы без профсоюза.

— Эй, ты, придурок, — расхохотался Монти. — Почему бы тебе сначала не выучить английский? Это тебе здорово поможет в общении с профсоюзом.

Том начал что-то говорить, но остановился. Он понял, что он слаб. Но он может стать силой. На это уйдут годы, но он будет силой! И тогда он вернется в долину и сразится с Монти Стэнтоном на равных. Но сейчас силы у него не было. Он повернулся и пошел прочь.

— Посмотрите на нашего героя, — крикнул ему вслед Монти. — Он лает, но не кусает. Все в порядке, расходитесь по домам. Спектакль окончен.

— А как насчет вентиляции, мистер Стэнтон? — спросил один из шахтеров.

Улыбка сползла с лица Монти.

— Мы изучаем этот вопрос, — сказал он. — Кстати, мистер Фарго знает все ваши имена. И, если вы не хотите попасть в черный список, как Беничек, я советую вам тихо и спокойно разойтись по домам. Понятно?

Шахтеры смотрели на него. Вырывавшееся из шахты пламя драматически освещало фигуру Монти, которая отбрасывала длинную тень.

— Пошли домой, — сказал один из шахтеров своей жене. — Все это бесполезно.

Они медленно двинулись в сторону поселка.

Монти Стэнтон был удовлетворен.

Песня Джейка «Мой музыкант в стиле рэгтайм» стала настоящим хитом и приобрела огромную популярность. Вопреки совету Роско, который терпеть не мог Шульмана, Джейк отдал ее для распространения именно Абе. К весне 1910 года было распродано более двух миллионов экземпляров песни. Песня слышалась повсюду: в клубах, в водевилях, в кафе, на улицах, в исполнении струнных и духовых оркестров, а также в исполнении пианистов.