— Если вы не против, здесь будет «Доктор Траверс», — сказала она. — А Карл — в Нью-Йорке. Я не хочу, чтобы о наших отношениях распускали сплетни.

— Так, мы поужинаем вместе? У меня дома. Я неплохо готовлю. На самом деле.

— Вы уже достаточно долго пытаетесь затащить меня к себе домой и, похоже, единственный путь прекратить эти уговоры — согласиться. Но никаких амурных дел.

— Никаких амурных дел.

Она работала с ним на Эллис Айленд уже месяц, и Карл Траверс безнадежно влюбился в нее.

И единственное, о чем он мог думать, были именно «амурные дела».

* * *

Он жил на втором этаже красивого кирпичного дома, построенного в викторианском стиле, на Гроув-стрит недалеко от Шеридан сквер. Он снимал там квартиру из двух комнат, заполненную, если не переполненную, книгами.

— Похоже, вы любите читать? — сказала она, войдя в комнату.

— Люблю. Книги — самое важное в моей жизни после медицины. И после вас.

Он прикрыл дверь, обнял ее и начал целовать.

— Позвольте мне хотя бы снять шляпку, — запротестовала она, легонько отталкивая его.

— Бриджит, я люблю вас.

— Продолжайте, продолжайте! Если бы вы были ирландцем, я бы сказала, что вы — безграничный льстец.

Она положила шляпку на столик, он помог ей снять пальто.

— Это совсем не лесть. Находясь с вами каждый день в офисе, я…

— Т-ш-ш, — она приложила палец к губам. — Вы очень приятный мужчина, и вы мне симпатичны. Но я не хочу, чтобы вы делали из себя дурака.

Она подошла к окну.

— У вас красивый вид из окна, — сказала она, глядя вниз на Гроув-стрит. — Мне нравится Гринвич Виллидж. Это очаровательное место, здесь забываешь, что живешь в таком большом городе.

Он подошел сзади и положил руки ей на плечи.

— Вы останетесь со мной на ночь? — прошептал он.

— Что вы сказали? Я — девственница.

— Тогда выходите за меня замуж.

Она обернулась и пристально посмотрела ему в лицо.

— Вы, что, серьезно? — мягко спросила Бриджит.

— Очень.

Она подошла к маленькому столику и села на деревянный стул. Минуту она размышляла. Затем подняла на него глаза.

— Если вы заявляете это столь серьезно, — сказала она, — думаю, вам стоит знать обо мне то, что не знает никто. Поклянитесь мне, что вы будете держать это в секрете.

Он был немного озадачен.

— Ну, я полагаю…

— Никаких «полагаю». Поклянитесь.

— Хорошо, я клянусь.

Она стала нервно перебирать пальцами, вспоминая Джейми. Она так давно хотела рассказать все это кому-нибудь. И, хотя она держала Карла на расстоянии, он ей был больше, чем просто «симпатичен». Если он действительно хотел на ней жениться, тогда именно сейчас был момент, чтобы подвергнуть его любовь испытанию.

Слезы наполнили ее глаза, когда она сказала:

— В Ирландии меня разыскивают за убийство.

Глаза Главного медицинского эксперта выкатились из орбит. Он опустился на стул.

— Кого… вы убили?

— Никого. Да и не смогла бы никого убить. Но некоторые люди, с которыми я была знакома в Дингле, — они были фении, и я не смогу назвать вам их имена — задумали совершить некий акт против англичан и решили, что они выкрадут одного из английских лордов. Таким путем они надеялись заставить английское правительство принять закон о самоуправлении Ирландии. Итак, они выбрали графа Уэксфорда — он был очень богат и обладал связями. И, кроме того, они знали, что Джейми питает слабость к женщинам, и они попросили меня, чтобы я помогла им. Они поклялись, что никогда не причинят ему вреда, что не тронут и волоса на его голове, а я была настолько глупа, что поверила им. Мы с Джорджи так или иначе собирались отправиться в Америку, и я рассчитала, что это будет моим последним делом на благо старой любимой Ирландии.

— И как вы помогли им?

Она посмотрела на него несколько отстраненно.

— Только что я говорила вам, что я девственница. Это неправда. Я была любовницей Джейми.

«Счастливый Джейми», — подумал Карл Траверс.

— Дело в том, — продолжала она, — что я влюбилась в него. Конечно, он был сноб и он был высокомерен, но… ну, он хорошо знал, что надо делать в постели. Потом они выкрали его, а я оказалась здесь. А через несколько дней из газет я узнала, что они убили его.

Слезы покатились по ее щекам.

— Клянусь, я никогда бы не сделала этого, если бы я могла предположить, что они пойдут на это. Но теперь: если бы англичане поймали меня, они бы меня повесили.

Она вытерла слезы.

— Итак, теперь вы знаете, что меня разыскивают за преступление и даже знаете больше: вы еще не передумали жениться на мне?

Он встал, прошелся по комнате, встал перед ней на колени и взял ее руку.

— Если вы станете миссис Карл Траверс, — прошептал он, — вы станете американкой, и они, по крайней мере, не смогут депортировать вас.

Бриджит мигнула от удивления. Она никогда не думала об этом.


Фиппс Огден был выбран на второй срок в сенат от штата Нью-Йорк, а до этого он был партнером Дж. П. Моргана. Он занялся политикой не из жажды власти, но, как он это понимал, ради служения обществу, что являлось семейной традицией на протяжении нескольких поколений. Его отец был послом при английском дворе в первой администрации Кливленда, его дед был Государственным секретарем при Милларде Филлморе, а его пра-прадед подписывал Декларацию Независимости.

Богатела Америка — богатели и Огдены, начав с морских перевозок, а затем занявшись банковским делом. Но уже дед Фиппса сделал Огденов очень богатыми благодаря своему хобби скупать недвижимость, чем он и занимался на Манхэттене еще до Гражданской войны, когда большая часть острова была еще занята фермерскими хозяйствами. В результате Фиппс являлся теперь владельцем довольно большого куска Ист Сайда, а его реальный доход ежегодно составлял более двух миллионов долларов.

Высокий, красивый, похожий на аристократа, с серебристой сединой, хорошо одетый, благородный, может, чуточку лишенный чувства юмора, но прекрасно воспитанный, один из известнейших людей в высшем свете Нью-Йорка, Фиппс познакомился с Мод Чартериз два года тому назад в Лондоне и буквально потерял голову. Тогда еще была жива его жена — теперь же, овдовев, Фиппс в свои пятьдесят шесть вел себя, как мальчишка, с тех пор, как Мод начала свои гастроли на Бродвее.

— Фиппс! — воскликнула Мод, открывая дверь своего номера-люкса в «Уолдорфе-Астория». — Почему ты…

— Знаю, знаю, я пришел без звонка, — сказал он, входя в дверь и вручая ей дюжину роз, — но ты избегаешь меня, и я испугался, что я тебя теряю.

— Дорогой, розы просто чудесные, но я немного простужена… — начала она.

— Мод — ты самая красивая женщина на нью-йоркской сцене и самая великая английская актриса…

— Хватит, хватит.

— …но ты и самая большая обманщица. Вчера мой друг видел тебя в «Братьях Брукс» с очень интересным молодым человеком. Так что, я думаю, у тебя нет простуды — ты просто меня избегаешь. Кстати, я приготовил для тебя один небольшой подарок, даже если у тебя нет простуды.

Она поставила розы в вазу и взяла у него из рук длинную бархатную шкатулку с гравировкой «Картье». Открыв ее, она достала браслет, усыпанный рубинами и бриллиантами.

— Ты знаешь путь к моему сердцу, — сказала она, разглядывая браслет. — Он необыкновенно красив.

— Позволь мне надеть его тебе на руку.

Марко в соседней комнате быстро надел трусы и на цыпочках подошел к двери. Он увидел Фиппса, застегивающего на Мод браслет. Затем он увидел, как они поцеловались.

— Спасибо, дорогой, — сказала Мод. — Я люблю экстравагантные подарки.

— Итак, что это был за молодой человек?

— О, дорогой, — проговорила она, пройдя к столику за сигаретой, чтобы выиграть время.

Когда прозвенел звонок, она с Марко занималась любовью.

— Надеюсь, ты не превратился в безумного ревнивца?

— Когда женщину, которую я люблю, видят на людях с молодым мужчиной вдвое моложе ее, я становлюсь безумно любопытным, — сказал он.

— Это не очень галантно, — ответила она, любуясь браслетом и взяв из портсигара сигарету. Он поднес зажигалку.

— Согласен. Так кто он?

— Его зовут Марко Санторелли. Он был садовником на моей вилле в Калабрии. Он очень хотел уехать в Америку, и я занималась с ним английским. На прошлой неделе он пришел ко мне в театр и сказал, что полностью разорился. Я пожалела его, — он на самом деле хороший человек — я купила ему кое-какую одежду и дала деньги, чтобы он смог выбраться. Обвиняемый просит, чтобы его оправдали.

Фиппс колебался.

— Ты покупала ему одежду в «Братьях Брукс»?

— Дорогой, ты же сам говорил мне, что это лучший магазин мужской одежды в Нью-Йорке. У меня нет привычки ходить по дешевым лавкам.

Он улыбнулся и поцеловал ей руку.

— Тогда обвиняемый оправдан. Извини, Мод, — сказал он. — Забудем об этом?

— Не знаю. Ты был очень подозрителен, очень настойчив. Я удивляюсь, как еще ты не бросился в мою спальню, чтобы искать там любовника под кроватью.

Марко, подслушивавший за дверью спальни, был изумлен ее выдержкой. Мод хорошо знала, как справиться с непредвиденной ситуацией.

Фиппс рассмеялся.

— Красивый молодой итальянский любовник под кроватью! Это замечательно!

Марко бросил взгляд на постель и пожал плечами. Все это не казалось ему столь замечательным.

— Так или иначе, позволь мне пригласить тебя на ленч, — сказал сенатор. — И там ты простишь меня.

— О, я уже прощаю тебя. Но ленч — это звучит заманчиво. Поезжай в Пикок Элли и подожди меня там, пока я приму душ и оденусь.