Однажды утром, когда женщина возвращалась с рынка, она решила подняться наверх не по боковой лестнице, а через таверну. Флоренсио сидел за столом в окружении шумной ватаги мужчин, встречавших бурным одобрением каждый выпитый им стакан водки. После очередной порции на стол перед Флоренсио ложились новые монеты.

– Ух ты! Вижу, здесь умеют веселиться по-настоящему, – раздался певучий голос за спиной у Каридад. – А мне об этом до сих пор не рассказывали.

Каридад обернулась. За ее спиной на улице стояла мулатка, такая светлокожая, что могла бы сойти за белую. Она, по всей вероятности, только что вышла из пролетки – экипаж с кучером стоял неподалеку. Хотя возраст оставил печать на лице женщины, ее алое платье подчеркивало удивительную молодость тела.

– Ты тоже пришла поразвлечься? – спросила незнакомка.

– Это мой муж, – ответила Каридад сдавленным голосом.

– Ага, значит, пришла за голубком, который упорхнул из дому?

– Нет. Он дома. Это наша таверна.

Мулатка посмотрела на Каридад, – кажется, она только сейчас заметила, что та на сносях.

– Долго ждать осталось? – Она кивнула на округлившийся живот.

– Не думаю.

– Ну что ж, если ты хозяйка, а твой муж так занят, полагаю, ты сможешь меня обслужить… Мне нужно мыло с карболовой кислотой. Сказали, у вас такое есть.

– Я не знаю. Заказом товаров занимается мой муж, но я могу посмотреть.

Каридад прошла через зал в складское помещение. И уже несколько секунд спустя выглянула из-за домотканой занавески и спросила покупательницу:

– Тебе сколько?

– Пять дюжин кусков.

– Так много? – изумилась Каридад. – Это мыло не для ежедневного использования, оно против эпидемий.

– Я знаю.

Каридад пристально посмотрела на незнакомку, словно что-то припоминая, а потом снова скрылась за мешковиной: женщина, стоя на тротуаре, подавала знаки кучеру, чтобы тот подъехал ближе, а сама нервно обмахивалась веером. Вскоре со склада вышла Каридад, волоча тяжелую коробку, но тут же остановилась: почувствовала резкую боль внизу живота и дернулась, как от удара кнутом. Выглянув на улицу, она увидела, что женщина смотрит в другую сторону. Оглянулась на мужа – но тот ее как будто не замечал. Тогда Каридад с трудом протиснулась к самому столу:

– Флор, мне нужна твоя помощь.

Флоренсио покосился на жену и взял со стола очередной стакан.

– Флор…

Перед ним стояло шесть пустых стаканов. А теперь добавился еще один. Семь.

– Флор! – Каридад остановила мужнину руку в тот момент, когда он подносил к губам восьмой.

Флоренсио мощным ударом свалил жену на пол. Каридад кричала от боли, а компания пьяниц таяла на глазах: стало понятно, что дело нешуточное. Женщина в красном платье кинулась поднимать упавшую:

– С тобой все в порядке?

Каридад покачала головой. По лицу ее струились слезы. Она поднялась с помощью незнакомки и одного из собутыльников Флоренсио.

– Оставь, – сказала женщина, увидев, что Каридад хочет снова поднять коробку. – Я пришлю за ней кучера. Сколько с меня?

Уплатив за мыло, она вышла из таверны, напоследок окинув Каридад сочувственным взглядом. Шум и сумятица улеглись, многие забулдыги разошлись по домам, но Каридад не обращала на них внимания. Опираясь на перила, она поднялась к себе наверх.

В тот же вечер Флоренсио, шатаясь, взобрался на второй этаж и побрел в спальню. В нос ему ударил тяжелый запах.

– Мать твою, жена, ты что, окна не могла отворить?

В комнате послышался странный писк. Флоренсио прошел в угол, где мерцала одинокая свечка. Его жена лежала на постели, прижимая к груди какой-то сверток. Только теперь Флоренсио понял, что за запах витает в комнате, – так пахнет кровь.

– Качита? – позвал он. Он давно уже не называл так жену.

– Это девочка, – еле слышно прошептала она.

Флоренсио приблизился к кровати. Пламя дрожало так, что Каридад выпустила из рук свечу и поставила на ночной столик. Муж тихонько наклонился над постелью и посмотрел на спящую крошку, так и не отпустившую материнскую грудь. Туман, которым заволокло его мозг, рассеялся. Флоренсио с трудом вспоминал условия пари, стаканы, которые кто-то для него наполнял, шутки приятелей, а потом женский вой…

– Ты меня не позвала. Ты… – Флоренсио разрыдался.

Каридад погладила мужа по голове. И гладила не переставая в течение тех двух часов, пока он стоял на коленях, вымаливая прощение.


На следующий день Флоренсио не притронулся к выпивке, и через день тоже, и даже на третий, хотя завсегдатаи таверны и привели к нему соперника, готового бросить вызов самому прославленному водкохлебу в округе. Несмотря на внезапное отрезвление, это прозвище, которое выкрикивали уличные мальчишки, от Флоренсио не отлепилось. Никто не верил, что он вот так возьмет и отступится, но мулат решил не обращать внимания. Его занимали совсем другие мысли.

С появлением на свет Марии де лас Мерседес в семье добавился еще один рот. Флоренсио знал, что репутация его заведения пострадала из-за его нескончаемых попоек, и порешил ее восстановить. В течение следующих месяцев он трудился как никогда упорно. Если коммерсант с самого открытия стремился, чтобы в его лавке был богатый выбор товаров, теперь он решил, что у него будет самый широкий ассортимент. Он нанял помощника, и тот принимал посетителей, когда хозяин отправлялся в порт на поиски редких, уникальных изделий. «Цветок[13] Монсеррата» снова превратился для путешественников и торговцев в важную точку на карте города. Это место прославилось настолько, что вскоре стало служить ориентиром.

Но город рос, росло и число магазинов. В предместьях за стенами появлялись сначала новые жители, а потом и новые кварталы. Флоренсио опасался, что не сможет конкурировать с предприятиями, открывшимися по ту сторону старинных укреплений. Хорошенько обдумав, каким образом можно добраться до самых отдаленных районов, мулат решил отправить помощника с товарами и с большой вывеской, на которой будут указаны название и адрес его магазина. Вообще-то, это была не его идея. Несколько недель назад он увидел повозку Торквато, старого возчика с репутацией задиры по прозвищу Так-Перетак. На повозке красовалась надпись: «Сеньёр Токвато, душыстые вина, сидр и вельмут».

Флоренсио велел своему служащему отправляться в путь по Кальсада-дель-Монте, чтобы посетить самые дальние усадьбы Серро с образцами тканей и другими товарами. Вскоре к Флоренсио начали поступать заказы, которые он же сам и доставлял по адресам. В течение последующих четырех лет вся жизнь коммерсанта представляла собой сплошную беготню по новым кварталам, растущим буквально на глазах. Город прощался с остатками стен и расползался в стороны, точно многоголовое сказочное чудище. Флоренсио мог бы ходить по нему с закрытыми глазами и попутно посвящать любопытствующих в подробности городской жизни.

– А знаешь, кто переехал жить на Соборную площадь? – однажды спросил он у жены.

– Кто?

– Дон Хосе и донья Марите.

– Ты уверен?

Флоренсио кивнул, не переставая жевать.

– А в какой дворец? – расспрашивала Каридад – ей сразу вспомнилась ее жизнь в услужении у семьи Мельгарес-Эррера.

– Там, где раньше жил маркиз де Агуас Кларас, – прожевав, ответил муж.

– А что с усадьбой?

– Продается.

– Почему же они так поступили? Ну вряд ли по нужде, если переехали в такое место…

– Говорят, усадьбу хочет купить граф де Фернандина.

– Зачем ему вторая?

– Мне думается, он больше не может видеть рожу дона Леопольдо. С тех пор как маркиз купил его львов, дон Леопольдо для него как куриная кость в горле.

– Это было много лет назад.

– Есть вещи, которых богачи не прощают.

– Ну что же, теперь донья Марите будет к нам поближе. Думаешь, она у нас что-нибудь купит?

– Я отнесу ей образец французского пике.

Но именно в этот день их единственный служащий объявил, что уходит. Можно было нанять нового, но Каридад сказала, что сама будет присматривать за магазином. Флоренсио поначалу возражал, но в конце концов жена его убедила. Малышка Мече[14] уже достаточно подросла, чтобы находиться внизу вместе с матерью.

– Эта лавка все время преподносит мне сюрпризы, – раздался голос от дверей через неделю после этого разговора. – Я вижу, сеньора Каридад решила поработать.

Каридад увидела на пороге женскую фигуру, показавшуюся ей смутно знакомой.

– Найдется мыло с карболовой кислотой? – спросила женщина, входя в помещение.

Несмотря на то что с их единственной встречи прошло немало времени, Каридад узнала незнакомку, приходившую в магазин с необычным заказом, – это было в тот вечер, когда родилась Мерседес.

– Мне нужно пять дюжин, – объявила женщина, не дожидаясь ответа. – Но я их сейчас не возьму. Передай дону Флоро, чтобы отправил их донье Сесилии, адрес прежний… расплачусь при получении.

Женщина уже собиралась уходить, но в дверях столкнулась с негром угрюмого вида.

– Флоренсио тут? – спросил он таким громовым басом, что маленькая Мече перепугалась.

– Нет его сейчас…

– Дык передай ему. Ты скажи, тут был Токвато и чтоб он ко мне не вязался, а то мне человека приложить не впервой.

– Что вам сделал мой муж? – едва слышно шепнула Каридад.

– Покупателей отбивает. А я такого не спущу…

– Мой муж ни у кого покупателей не отбивает. Он просто работает…

– У меня отбивает, – повторил негр. – А Так-Перетак никого вперед себя не пропустит!

И он ушел так же, как и вошел, оставив хозяйку трястись от ужаса.

– Будьте осторожны, – услышала она. – Этот негр действительно опасен.

Каридад даже не заметила, что донья Сесилия все еще стоит возле двери.

– Мой муж ничего не сделал этому человеку.

– Для Перетака это не имеет значения. Достаточно, что он считает иначе.

Донья Сесилия повернулась к двери, на секунду задержав взгляд на девочке, смотревшей на незнакомку широко распахнутыми глазами.