Рассержено кусаю нижнюю губу и по его расширившимся глазам понимаю, что он замечает этот жест. Затем он просто отворачивается в сторону и продолжает пить.

— Я кое-что знаю, — шепчет Бьянка.

— Что? — Я стараюсь скрыть замешательство.

— Это немного смущает. — Она выпивает свою текилу со злорадной улыбкой. — Хочешь узнать один из секретов Эйса?

— О чем ты? — спрашиваю, опустошая свою стопку.

— Ну, мы тогда были подростками. Он рассказал мне, что видел одну из подруг своей матери, когда та переодевалась. На ней было шелковое платье и жемчуг... — Она хихикает так, будто собирается рассказать что-то непристойное. — Он сказал, она никогда не привлекала его. Она была миниатюрной женщиной. Просто милой женщиной, которая впустила его в свой дом. Так вот, когда он увидел ее у зеркала в шелке и жемчуге, то посчитал ее самой сексуальной женщиной. Тогда-то шелк и жемчуг сделали свое дело... ох, и еще кружева. Нельзя забывать о кружевах.

— В самом деле? — спрашиваю я пораженно.

— Да. Вероятно, поэтому он пожирает тебя глазами. Я уверена, он считает тебя чертовски сексуальной. Хотя какой мужчина в здравом уме не думал бы так же?

— Ничего себе. Я в шоке.

— Клянусь, он действительно так думает. А еще ни одна из его женщин не одевалась так.

— Серьезно?

Она трясет головой, заставляя свои локоны прыгать:

— Ага. — Она смотрит в его сторону, и мы некоторое время наблюдаем за смеющимся Эйсом. — Думаю, он не водится с правильными девочками. Но я хочу, чтобы тебя он помнил долго.

— Хм, возможно.

— Я знаю, — говорит она, смеясь и протягивая руку к соли, — что сегодня он не сможет остановиться. Так возьми его. Внимание Эйса сложно привлечь.

— Сомневаюсь, что это так. Он, наверное, считает меня еще одним куском мяса... так же, как Ле-ейлу. — Я специально растягиваю ее имя, вызывая заливистый смех Бьянки.

— Ты видела ее?! — кричит она.

— Да. Просто милашка.

— И настоящая шлюха, — бормочет она. — Остается на плаву только благодаря своей вагине.

Мы громко смеемся, что привлекает к нам внимание Эйса.

— О, думаю, нас услышали, — шепчет Бьянка и снова хихикает.

Я улыбаюсь, и мы выпиваем еще по текиле. Как только огонь опьянения проникает в мою кровь, я замечаю, что Эйс поднялся со своего места. Наблюдая за ним, вижу, как он извиняется перед гостями. На лице непроницаемая маска, но взгляд не отрывается на меня. Он направляется к нам, идя медленно, словно хищник. Так, будто делал это миллион раз. Он улыбается Бьянке, и она возвращает ему улыбку:

— Вижу, вы нашли общий язык.

— Да. Я уже люблю ее, — говорит она, кладя руку на мое плечо.

— Это хорошо. Теперь тебе здесь не будет скучно. — Эйс смотрит на меня и наклоняет голову. — Пойдем. Я хочу познакомить тебя со своими друзьями.

— О. — Я перевожу взгляд с него на Бьянку. Не думаю, что хочу знакомиться с ними, но отказаться будет невежливо.

Бьянка поднимает на него недовольный взгляд и ворчит:

— Хочешь помешать моему веселью?

— Она вернется. А ты пока выпей еще.

Бьянка показывает ему язык, и Эйс старается не улыбнуться.

— Не думаю, что должна знакомиться с твоими друзьями, — говорю я, когда он кладет руку мне на поясницу, чтобы помочь слезть со стула.

— Это почему же?

— Не хочу сочувствия.

Он смотрит на меня сверху вниз, останавливаясь на середине шага.

— Я никому не говорил, кто ты, и не буду делать этого сейчас. Ты Лондон, мой друг. Это все, что им нужно знать.

Смотрю в его темные, как ром, глаза и киваю. Он ведет меня к компании, и я вижу, что все смотрят на нас весьма заинтересованно.

 — Все, — говорит Эйс, — это Лондон. Она мой хороший друг.

Некоторые кивают, кое-кто делает легкий поклон. Я поднимаю руку и машу. Как неудобно.

— Разве она не прекрасна? — спрашивает Эйс у мужчин.

Геррик с улыбкой смотрит в сторону и качает головой, а один из мужчин с короткими вьющимися каштановыми волосами и единственный из присутствующих в джинсах кивает и встает.

— Восхитительна, — бормочет он и представляется. — Морис.

— Приятно познакомиться, — говорю я, хотя мой голос скорее напоминает шепот.

— Она... твоя? — Морис бросает взгляд на Эйса.

— Моя? — В голосе Эйса слышна издевка. — Вот в этом? — Он издает сухой смешок и качает головой. — Моя женщина никогда не появится на людях в таком.

После этих слов на меня моментально нахлынула злость. Я отошла от Эйса и вперилась в него глазами:

— И что, черт возьми, это должно означать?

— Именно то, что я сказал. — Его глаза пробежались по мне.

Я прищуриваюсь, затем смотрю на Мориса, он улыбается, хотя не понимает, что происходит. Смотрю на остальных, но большинство поглощены разговорами и выпивкой.

Мои щеки горят от смущения. Мои кулаки сжаты. Мне не нравится моя реакция, но я знаю, что это из-за алкоголя. Трезвая я бы просто ушла, но нет, я пьяна, поэтому разворачиваюсь и бегу прочь с яхты. Бьянка пытается остановить меня, но я игнорирую ее. Я слышу, как она бормочет проклятия, но молю Бога, чтобы она не шла за мной.

Я знала, что не должна была приходить. Знала. Чертов мудак.

К счастью, я в тихом районе. Дойдя до скамейки, сажусь и утыкаюсь лицом в ладони. Я не плачу. Не буду. Я не знаю тех людей, поэтому мне плевать, что они подумают обо мне. И мне плевать, что обо мне подумает Эйс.

Я бы вообще не оделась так, если бы не хотела обратить на себя его внимание. Да еще слова Бьянки, что Эйс весь вечер наблюдал за мной. Мне это льстило. Я… наслаждалась этим.

Вздохнув, поднимаю голову и откидываюсь на скамейку. Я смотрю на воду и на волны, в которых переливаются огни Нью-Йорка. Спустя некоторое время понимаю, что начинаю успокаиваться. Что ж, еще немного, и я окончательно приду в себя.

Но не проходит и десяти минут, как я слышу рядом шаги. Спустя несколько мгновений появляется Эйс, держа руки в передних карманах брюк. Его появление вызывает у меня гримасу, и я отворачиваюсь:

— Уходи.

— Это была шутка, — говорит он глубоким голосом.

— Если ты так шутишь, то лучше не продолжай, потому что выходит не очень…

Он тихо смеется. Я закатываю глаза.

— Так ты собираешься сидеть здесь и дуться?

Смотрю на него и прищуриваюсь:

— Я не дуюсь. Просто не смогу вернуться туда, ты смутил меня.

— Я смутил тебя? — Мои слова удивляют его.

— Именно так. — Я встаю и, нахмурившись, смотрю на него. — Как ты мог так поступить? Я даже не знаю этих людей!

— Я? Смутил тебя? — переспрашивает он, повышая голос. — Это был обычный вечер на яхте. Никто не говорил наряжаться как в ночной клуб.

— О, извини, — в каждом моем слове звучит сарказм, — учитывая твою манеру одеваться, я подумала, что должна соответствовать.

Он качает головой. Видно, мои слова злят его, но Эйс молчит, и я знаю, что это мой шанс. Я должна воспользоваться им.

— Я не дура. — Он озадаченно смотрит на меня. — И единственная причина, почему ты расстроен, — это потому что считаешь меня неотразимой.

Он приподнимает бровь, губы сжаты. Я вижу, как он пытается побороть улыбку.

— Бьянка рассказала, как сильно ты любишь женщин в шелке, жемчуге и кружевах. И не только это. Я вижу, как ты смотришь на меня. Видела, как смотрел, когда я появилась на яхте. — Я наступаю на него. Я хочу заставить его отступить. Хочу найти его слабую сторону.

Тишина заполняет ночной воздух между нами. По его лицу я вижу, что он готов сказать какую-нибудь грубость, но ошибаюсь.

— Я заметил, как ты смотрела на меня в день своего выпуска. Ты не сводила с меня глаз.

— Да неужели? Я пыталась понять, какого черта, ты там делал с моим братом. — Поднимаю руку и щелкаю пальцами. — Кроме того, только сумасшедшая не обратит на тебя внимание. Это естественно.

Эйс ухмыляется, делая шаг вперед.

— Позволь мне спросить кое о чем, — бормочет он.

Я смотрю в его глаза, в которых плещется похоть. Вот дерьмо. Что мы начали? Знаю, что должна бежать, как и любая здравомыслящая женщина, но я слишком уязвлена и пьяна, чтобы ясно мыслить. Поэтому спрашиваю:

— И о чем же?

Делая еще шаг ко мне, он поднимает руку и гладит меня по щеке. Задыхаясь, смотрю в его горящие глаза, он же кладет руку на мой подбородок, заставляя смотреть на него. Затем, его рука тянется к моим волосам и нежно дергает за них, задирая мой подбородок еще выше. Наши губы почти соприкасаются. Я могу чувствовать его запах, запах его тела. Запах, который ни за что не спутать с одеколоном. Такой пряный. Такой пьянящий. Такой мужественный.

Он наклоняет голову, и на мгновение мелькает мысль, что сейчас он поцелует меня. Но нет. Он тянется к моей шее и начинает ее сосать, я издаю стон. Ноги подкашиваются. Тело почти не слушается, но я из последних сил стараюсь держаться. Его жаркие и влажные поцелуи моментально возбуждают меня. Я хватаюсь за его тенниску и прижимаюсь к нему.

Тяжело вздохнув, Эйс отодвигается и целует меня в подбородок. В щеку. Я вздыхаю со стоном, желая большего. Еще чуть-чуть, и я начну умолять.

— Означает ли это… — начинает он, целуя уголок моего рта, — что ты теперь чувствуешь себя нормально, Красная? — Его голос пьянит. Мой желудок скручивается в узел, внизу живота начинает тянуть от желания.

Он снова тянет меня за волосы, заставляя открыть глаза. Его лицо всего лишь в дюйме от моего. Его губы блестят, в глазах огонь.

Боже, как он сексуален. Так чертовски сексуален.

Как змея, поймавшая добычу, он жестко сминает мои губы. Я чувствую, что мой рот начинает болеть, но мне это нравится. Я хочу большего, и он дает мне это. Он терзает меня своим языком, и я страстно отвечаю ему. Он стонет, поднимая меня, и я обвиваю его своими ногами. Я чувствую его член, когда он поднимает меня вверх и затем опускает вниз, потирая меня об него. Он большой. Я бы даже сказала, что он огромен.