– Бывшая подружка, – издаю смешок, поправляя её, и снова наслаждаюсь ревностью, полыхающей в её тёмных глазах. И хоть темно сейчас, но света, исходящего из открытых дверей на задний двор достаточно, чтобы я заметил всё бушующее возмущение, которое она переживает сейчас.

– С Лорейн меня ничего не связывает больше, кроме дружбы. Да и я не предполагал, что будет сложно с ней, но она обманула тебя. Она…

– Мне неинтересно, Рейден, – сухо перебивает меня, складывая руки на груди и воинственно поднимая подбородок.

Чёрт возьми, ещё несколько мгновений назад я переживал её боль, её страхи, сам пытался понять и уловить недосказанное в её словах о прошлом. А сейчас? Улыбаюсь ещё шире, стою голый в спальне дома матери и до одурения радуюсь тому, что меня ревнуют.

– Ты должна понять, Шай, мы были вместе с Лорейн со школы. Наши отношения забрали у неё лучшие годы жизни…

– Рейден, закрой рот, меня это не волнует, – зло шипит и, разворачиваясь, проходит в ванную комнату.

– Я отобрал у неё лучшие годы жизни. Её отец попросил меня помочь ей наладить быт одной, ведь до этого она ничего не умела делать, а за всем следил я, – включая свет, наблюдаю, как Шай со злостью срывает халат и подходит к душевой кабинке. Не хочу делиться с ней, что мне гадко от самого себя, потому что моя бывшая была на грани суицида, и её отец напомнил мне о долге. Ничего другого не оставалось, да и мне самому неприятно осознавать, что я стал причиной, из-за которой Лорейн готова покончить с жизнью.

– И как только она встанет на ноги, выбросит из головы, что между нами может что-то быть, начнёт жить сама, то я с радостью о ней забуду, – продолжая свою речь, подхожу к кабинке и успеваю в неё забраться, пока меня не убили дверцей.

– Выйди. Дай мне принять душ и смыть с себя твоё… твою…

– Сперму, – едва не смеясь, подсказываю Шай.

– Придурок, – ударяет ладонью по плечу, отчего давлюсь смехом.

– Ты слышала меня? – Спрашивая, вздрагиваю от ледяного потока воды.

– Нет, и не желаю, – фыркая, она бросает на меня злой взгляд.

– Тогда повторю, – настраиваю и делаю поток воды теплее.

– Не смей, – угрожающе выставляет палец перед моим лицом. – Не смей даже думать о том, чтобы это делать. Мне неважно, что ты там делаешь со своей подружкой и…

Прерывая её яростную речь губами, накрываю её своими. Дёргается, пытаясь оттолкнуть. Делаю шаг вперёд вместе с ней и прижимаю её к прохладному кафелю, не позволяя сбежать или же ударить. Мои руки крепко удерживают Шай, а губами не позволяю даже возмутиться. И всё стихает под моим натиском. Она расслабляется, и лишь тогда разрешаю ей глотнуть кислорода.

– Запомни, бабочка, я твой, как и ты моя, – шепчу, наслаждаясь упругой мягкой кожей её талии, и опускаю ладонь к нежному клитору.

– Рейден…

– И это тоже моё, – надавливаю пальцем на спрятанный бугорок, и она с шумом втягивает в себя воздух. А по моему телу проносится знакомый ток.

– Всё это моё. И моя сперма, которую мы сейчас смоем, в тебе, на твоих бёдрах. Я сплю только с тобой, и Лорейн для меня ничего не значит, – уверяя её, ловлю губами струйки воды, стекающие по её груди, продолжая слабо массировать клитор.

– Поняла? И, чёрт возьми, ревнуй меня, Шай, – языком кружу вокруг её соска, насыщая своё тело возбуждением, которое ещё немного и вновь вытеснит все мысли.

– Кричи на меня и ревнуй, но не уходи. Останься, – отрываюсь от её груди и убираю со всех чувствительных мест руки, обнимая её за талию. Пусть ощутит, что уже горю. Член пробудился и готов снова ощутить тугое тепло.

– Хватит так делать, Рейден, – с укором смотрит на меня. Дышит быстро, и при каждом вдохе её грудь приподнимается, выпирающие тёмные соски касаются моей груди, принося с собой болезненное желание, поднять её, пригвоздить к кафелю и трахнуть.

– Делать как? Объяснять тебе то, что происходит со мной? – Обрывая свои пошлые и желанные мысли, концентрирую взгляд на Шай.

– Нет. Прекрати возбуждать меня.

– Никогда, – шепчу, приближая своё лицо к её, замечая, как расширены зрачки, и она старается не показать мне, что даже сейчас пытается удержать свой образ жестокой Круэллы, который уже давно потеряла со мной.

– Теперь это моё самое, – целую её в нос. Кривится.

– Излюбленное, – в правую щёку.

– Занятие, – в левую.

– И пока, – попадаю губами в бровь. Дёргается, желая высвободиться из моих рук. Нет. Никуда. Моя.

– Ты, – на этот раз поцелуй пришёлся ей в висок.

– Не сдашься. Я буду это продолжать делать.

Я не знаю, откуда берётся это желание дурачиться, находясь в маленькой и узкой душевой кабине, под потоками воды покрываю быстрыми поцелуями лицо Шай, пока она пытается избежать напора. Но я не позволяю ей этого, а добиваюсь тихого и немного хриплого смеха. И сам улыбаюсь, когда она кладёт руки на мою шею и поглаживает пальцами кожу.

Смотрю на неё, с зазывной улыбкой, на сверкающие драгоценными камнями глаза, на тёмные волосы, спадающие за спиной, и несколько завитых прядей прилипли к её вискам, и понимаю, что не смогу сказать ей «прощай». В одну секунду осознаю, насколько она стала дорога мне. Что готов, действительно, пожертвовать своим счастьем, будущим, карьерой, но только чтобы Шай никогда больше не узнала, что такое боль. Не дать ей проиграть, помочь всеми способами, которые будут доступны мне. И удержать. Последнее для меня самое важное. Я никогда не чувствовал одновременно столько эмоций с Лорейн. Возбуждение, счастье, восхищение, желание защитить, уберечь и не позволить никому подпалить её красивые крылья. И любоваться, прижимая её обнажённое тело, которому отвечает моё, но разум и сердце говорят не о похоти и вожделении. Они именно любуются смущением под моим пристальным взглядом, нежностью, которая прячется глубоко в ней, силой, притягивающей меня к этому сказочному созданию.

– Что не так? – Тихо спрашивает Шай.

– Ты прекрасна, – улыбаясь, провожу ладонью по её волосам и, наклоняясь, целую припухшие губы. Отвечает, больше не противится и становится собой, меняется, как и я это сделал для неё.

– Я помогу тебе смыть свою сперму, – отрываясь, произношу, за что получаю возмущённый шлепок по плечу.

– Пошляк. И прекрати… – охает, когда я уже опускаюсь на колени перед ней, не смущаясь ничего, а она пытается прикрыться руками.

– Рейден…

– Не надо, Шай. Между нами всё будет так, как я скажу. И первое правило – я буду смотреть на твоё обнажённое тело долго, чтобы свести тебя с ума. А ты будешь привыкать к тому, что в сексе нет правил и нет стыда. Это дело двоих, – с улыбкой произношу и, отводя её руки, вижу слабый кивок.

Чёрт, её согласие, словно капитуляция, и самая желанная победа для меня. И я обещаю, сделаю всё, чтобы она привыкла ко мне, чтобы всегда помнила меня и не смогла уйти.

А теперь мне предстоит очень важная миссия – учить. Учить принимать заботу от мужчины. Учить понимать, что она моя женщина, и я наслаждаюсь, когда дотрагиваюсь до неё. Мне приносит невероятное удовольствие омывать её, а затем быстро себя, чтобы успеть подхватить её и вместе рухнуть в постель. Не дать ей вспомнить, что она в чужом доме. Заглушить её протесты поцелуями и прижать к себе. И через несколько минут услышать ровное дыхание Шай на своей шее.

Вот сейчас я чувствую себя мужчиной. Полноценным и самым счастливым. Сегодня я не готов думать о её прошлом и страхах, терзающих её. Для этого ещё будет время, но эти минуты безмолвного единения принадлежат только нам.

«Кто не рискует, тот не пьёт шампанского», – так говорят. Но всё это ерунда. Рисковать надо ради кого-то. И риск не любит аферистов. Он чувствует ложь и фальшь. Обман сразу отторгается и ответит с особой, изощрённой жестокостью. Поэтому риск не измеряется градусом и качеством марки, он измеряется счастьем. Настоящим счастьем быть самим собой рядом с единственной женщиной, которая смогла увидеть и вытащить этого человека изнутри. Которая верит в меня, и как бы ни было сложно, я буду верить в нас.

Глава 49

Рейден

За последнее время у меня не было спокойного пробуждения. Я или подрывался от звука будильника, или же пребывал в полузабытьи. Отдохнуть получилось только этой ночью. Хотя моё сознание ещё нежится в отголосках сна, но чувства уже пробуждаются. Воспоминания о произошедшем слабо появляются в голове, и на губах расцветает улыбка. Обнажённое тело, не прикрытое одеялом, уже накаляется от влажного и тёплого воздуха, наполнившего комнату за утро.

Медленно приоткрываю глаза, и перед ними сразу же появляется серьёзное лицо обнажённой Шай, сидящей между моих раскиданных ног. Она со странной вдумчивостью не отводит взгляда от моего члена, который проснулся раньше меня и сейчас напряжён до предела.

– Шай? – Хрипло, не отойдя ото сна, подаю голос.

Резко поднимает голову и моргает.

– Что ты делаешь? – Прочищая горло, приподнимаюсь на локтях.

– Я… хм… смотрю, – снова возвращает всё внимание на мои бёдра.

– На мой член? – Уточняю я. Кивает.

– Не находишь это немного странным? – Издаю смешок, а она мотает головой, отчего распущенные тёмные пряди рассыпаются по плечам и некоторые закрывают упругую грудь.

– Хорошо. И что ты надумала? – Усмехаясь, напрягаю мышцы, и член дёргается к ней. Вздрагивает и вновь ловит мой взгляд.

– Он… проснулась рано, а ты спал. Потом это, – указывает пальцем на мой орган, – начал расти. Затем, вообще, стал вот таким… таким очень необычным.

– Не хочу даже знать, сколько обычных членов ты видела, но всё же, – делаю паузу, пока Шай, наклоняя голову, продолжает изучение. – Что в моём члене не так?

– Он странный, – повторяет она, – очень странный. И розовый.

– Из твоих уст это выглядит, как оскорбление, – пытаюсь сдержать смех от такого заявления, да и, вообще, пробуждения. Меня ещё никто не рассматривал так пристально, особенно мой член.