– Да ни черта! Ты только так понимаешь мою речь, когда ору на тебя! Ты спала со мной! Часто такое практикуешь? – Отпуская, наблюдаю за девушкой.

– Да. Бывает. Для меня это не ново. Это был всего лишь секс, – пожимает плечами, чем совершенно выводит меня из себя.

– Ложь! Ты врёшь! У тебя никого не было пять лет! Никого, кроме меня! Никто не дотрагивался до тебя! Никто не трахал тебя, как я! Никто! Только мне ты позволила всё это, как и с жадностью отвечала мне. Значит, всё это ложь. Пять лет – прекрасный показатель того, что всё это бутафория для меня. Зачем эта ложь? Зачем заведомо причинять своими словами отвращение к себе, Шай? Зачем? – Бледнеет и делает шаг от меня.

– Чего ты хочешь добиться, Рейден? Больше ничего не будет. Ты пытаешься сломать мои правила, но я не дам тебе этого. Ты…

– О да, я ломаю всё, к чему прикасаюсь. Твои правила созданы для того, чтобы их не замечать. Всё это глупо. Вся твоя жизнь – пластиковое подобие идеального мира. Но больше прятаться ты не будешь. Я никуда не уйду. Знаю правду, Шай. У тебя что-то случилось тогда, по этой причине ты закрыта в себе. Именно прошлое не даёт тебе дышать. Ты боишься признаться себе, что со мной ты хочешь быть иной, что все твои глупые правила давно превратились в пыль. Так дай себе эту возможность, – шиплю и прижимаю её к столу.

– Если бы ты им следовал, то ничего бы не было. Ты не нужен мне. Мне комфортно, мне…

– Ложь! Всё это дерьмовая ложь! Держись, Шай, потому что теперь я главный в этих отношениях. И начну я с этой ужасной блузки, которую ненавижу, – хватаюсь за тонкую материю и дёргаю в разные стороны. Испуганный вскрик от девушки, а у меня разум мутнеет. Я готов растерзать любого, кто попытается меня остановить. Я доберусь до её сердца. Доберусь, чего бы мне это ни стоило!

– Рейден… хватит, – шепчет, пытаясь оттолкнуть меня.

– Ни черта, – перехватываю её руки и резко поворачиваю к себе спиной.

– Рейден…

– Запоминай новые правила. Ты моя. Между нами будут отношения. Мы будем спать вместе, трахаться и сходить с ума. Ты забудешь, выбросишь из головы все ограничения со мной. Ясно? – Рычу в её ухо. Дёргается, словно ударил её. И такое поведение ещё сильнее подстёгивает идти дальше. Меня трясёт от злости.

– И эту проклятую юбку я тоже ненавижу! – Крича, толкаю её вперёд и разрываю руками чёрную ткань, открывая своему взгляду аппетитные ягодицы и стройные ноги.

– Хватит… не трогай меня…

– Буду трогать. Буду трахать. Буду твоим. А ты моей, – если бы не власть того огня, которая полыхает в разуме, то уловил бы испуганные, тихие ноты паники в дрожащем шёпоте. Но нет. Мне мало. Эти эмоции возбуждают меня, накаляя член силой и желанием проникнуть во влажную плоть.

– Ты моя. Ты будешь слушаться меня в наших отношениях. Ты моя, – даже голос мне незнаком, едкий, словно отравленный, вырывается из моей груди, когда отбрасываю клочки юбки и провожу ладонью по её бедру.

– Не трогай… не смей, – дёргаясь, выпрямляется и чуть не попадает мне прямо по носу затылком.

– Шай…

– Не трогай меня! Не прикасайся! – От её крика замираю. Это первый раз, когда слышу его. Смотрю в её глаза, помутнённые чем-то незнакомым, и вижу себя, сумасшедшего, больного и отвратительного типа.

– Не трогай! – Ещё один крик и, поднимая колено, метко попадает мне прямо в возбуждённый член.

Охая, отступаю назад, прикладывая руки к ширинке. С молниеносной скоростью оббегает меня, пока я пытаюсь побороть яркие точки перед глазами и больше ничего не понимаю. Не помню тот момент, когда прекратил думать, а пуговицы от её блузки остались лежать на полу. Помутнение рассудка от её слов. Безумное желание услышать, что нужен ей. И меня буквально ударяет по затылку, когда приходит осознание того, каким чудовищем я был несколько мгновений назад.

– Шай! – Кричу и, срываясь на бег, поднимаюсь на второй этаж.

– Шай! Чёрт, прости меня! – Влетаю в спальню, полную мрака и только слабый свет из окон позволяет увидеть что-то в стене.

– Не приближайся… не трогай меня, – дрожащий, испуганный шёпот, такой непохожий на голос властной Круэллы, раздаётся сбоку.

Поворачиваю голову и задерживаю дыхание. Девушка, в разорванной блузке и трусиках, с разбросанными по плечам волосами, держит в руках пистолет, направленный прямо на меня. Чёртов пистолет. Не игрушку, а смертельное оружие.

– Шай…

– Не приближайся… я выстрелю… убью тебя. Ты не прикоснёшься ко мне, – дёргает рукой, продолжая держать меня на мушке.

Это парализует. Я не узнаю её, сейчас передо мной перепуганная незнакомка, защищающая свою жизнь. И это лучше любого холодного душа. Я привёл её в это состояние. Её трясёт так сильно, что, кажется, сейчас рухнет. Хмурюсь, вглядываясь в неё.

– Шай…

– Не подходи… больше никогда не трогай меня. Я убью тебя… теперь убью. Навсегда убью. Ты не дотронешься до меня.

Мне даже кажется, что она не узнаёт меня. Темнота предлагает увидеть, насколько горят её глаза от ужаса, и это отдаётся в груди сильным ударом.

– Шай, это я. Рейден, – тихо произношу, боясь ещё больше напугать её.

– Не подходи, – мотает головой и отступает.

– Бабочка, прости меня. Шай, это я. Рейден Броуд. Ден. И обещал только защищать тебя, но не причиню боли. Я не хотел, чтобы ты отреагировала именно так. Шай, – шепчу и делаю ещё один шаг.

Моргает. Втягивает в себя шумно кислород. Грудь часто поднимается, а на лбу блестят капельки пота.

– Шайди, это я. Рейден, и прошу прощения за то, что напугал тебя. Отдай мне пистолет. Всё хорошо. Это я, – мягко заверяю её, и моя ладонь ложится поверх её рук, держащих оружие.

– Рейден, – выдыхает. Рвано. Болезненно. Страшно.

А я корю себя за эмоции, которые дали мне возможность увидеть её слабой. Не хочу. Не могу дышать, задыхаюсь от острых шипов, которые вошли в сердце и в ответ сжимают его.

– Тише. Прости, – одним рывком притягиваю её к себе, и, вырывая из рук опасную «игрушку», бросаю пистолет на постель.

– Тише, бабочка, всё хорошо, – обнимаю, качаю в руках, пока хватается за мою шею и впивается ногтями. Раскрываю рот в беззвучном крике, но треплю. Заслужил. Быстрые всхлипы, смешанные с сухим дыханием, вырываются из её груди.

– Не делай так… не делай так больше, – шепчет, прижимаясь ко мне.

– Прости. Я не знал, что напугаю тебя. Но действительно ненавижу эту юбку и блузку. Прости, прости, бабочка. Моя бабочка, прости меня, – сжимаю хрупкое создание в своих руках. Целую её волосы, и мне так страшно. Если у неё есть пистолет, который она хранит дома, то и опасность ей может угрожать серьёзная. И всё это таится в прошлом, которое сейчас желаю стереть из её разума. Хочу уберечь, даже от своего неизвестно откуда появившегося маниакального чувства обладания.

– Шай, прости меня. Прости за всё это. Мне больно отпускать тебя, больно слышать, как не нужен, когда это ложь. Я хочу тебя. Тебя и только тебя. Ты моё наваждение. Моя мечта. Моя иллюзия. Прости меня, но я никуда не уйду. Останусь, и ты больше не одна, – беру её лицо в свои руки и рассматриваю девушку.

Губы дрожат, иссушены, а глаза наполнены усталостью. Боже, как стереть это всё в её судьбе. Но не знаю как. Она не даёт мне проникнуть глубже.

– Не надо так делать, Рейден. Я не люблю, когда кричат. Я… не кричу… не хочу кричать. Это оглушает. Мне страшно, – тихое признание в конце, издаю стон отчаяния, касаясь её губ.

– Я рядом. Теперь всегда буду рядом, что бы ни произошло. Я рядом с тобой. Тебе нечего бояться, – целую её, медленно покрывая скулы, и слышу глубокий вдох.

– Но всё же, ногти мы обстрижём. Хорошо? – Поднимаю голову на неё.

– Нет. Я не могу, они помогают…

– Со мной тебе они не нужны. Они причиняют боль мне, Шай. Они очень острые и ты можешь поранить даже себя, – отодвигаясь, подхватываю её руки и рассматриваю длинные заострённые когти.

– Нет, Рейден…

– Шай, я остаюсь. С тобой. Это не обсуждается. Пять лет без секса, ни одного прикосновения к тебе. И это всё моё. Не надо обманывать себя и меня, уже незачем. Я всё понял, а ты привыкни к тому, что у тебя есть я. Где бы я ни находился, прилечу, защищу и спасу, если потребуется. Ты женщина, моя женщина, и я готов спрятать тебя за собой в любое время суток. Прости, что разорвал твою одежду, но не контролировал себя. Здесь ты можешь быть той, кого прячешь. Мне нужно тоже знать, что ты принимаешь меня вот таким. Больным, сумасшедшим от эмоций, когда ты рядом, – подношу к губам её пальцы и оставляю поцелуй.

– Никто не должен знать, Рейден. Никто. Иначе это будет катастрофа, – шёпотом отвечает, и шипы вокруг сердца исчезают.

– Конечно, никто и не узнает. Для меня главное, что ты знаешь и я. А остальные пусть будут далеко от нас.

Отпускаю её руки, и она отходит на шаг от меня. По щелчку берёт себя в руки. Спокойная, только внешне. Но лишь она знает, что в её сердце. А мне хочется прочесть её, увидеть этот ужас, который привёл её к такой жизни. Пока рано. Очень рано.

Шай включает прикроватную лампу и подхватывает пистолет.

– И откуда мне было знать, что ты хранишь в доме оружие, – нервно усмехаясь, наблюдаю, как подходит к стене, где спрятан сейф.

– Это для безопасности. Моей.

– А что ещё там лежит? – Интересуюсь я.

– Важные для меня вещи. Я не готова тебе о них говорить, – закрывает сейф и возвращает картину на место.

– Хорошо. Тогда присядь, а я найду маникюрные ножницы, – указываю на постель и направляюсь в ванную комнату.

Закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Свет автоматически появляется над головой, окрашивая холодное пространство в ещё более насыщенный цвет. Господи, мне самому неприятно от того, кем я был. Казалось, что мог причинить ей вред. А она? Напугал её так сильно, что услышал крик. Не хочу так. Не могу позволить её сердцу судорожно сжиматься, как моему. Пусть будет мне плохо, но не ей. А эти тайны, которые хранит в своей душе, пусть пока будут похоронены. Для них не наступило время. Ещё не так крепки мы с ней, чтобы узнать о прошлом вместе. Но и этот момент настанет. Тогда я уже подготовлюсь изнутри к новой борьбе. А сейчас война будет за чувства. Мои и её.