Лина Мур - Останься только на время

– Не сказал бы, – нервно улыбаюсь.

– «Мотылёк». Он касается меня и постоянно холод… всегда холодный душ… утро… ночь… смыть с себя… очень горячо… жарко.

– Ты принимаешь такой душ постоянно? После меня, то есть, тоже? – Изумляюсь я.

– Да… всегда. Не поможет, а голова какая-то странная. Так пустота и ищу… ищу, – жмурится, и её голова падает мне на плечо.

– Что ты ищешь? Кого ты ищешь? – Моя рука ложится на её волосы, медленно поглаживая.

– Спрятаться, необходимо прятаться. Всегда. Чтобы не нашёл. Не узнал… запрещено, – по её телу проносится дрожь, а меня трясёт уже с невероятной силой.

– Спрячься за мной, бабочка. Спрячься. Обещаю, что не причиню боли. Никогда. Спрячься, – шепчу я, нахожу выключатель и нажимаю на него.

– Рейден? – Резко вскидывает голову, словно просыпаясь.

– Да. Это я, – улыбаясь, обхватываю её мокрое тело и, прижимая к себе, выношу из кабинки.

– Не трогай… ты так близко, – шёпотом произносит, хмурясь и пытаясь, видимо, понять, что происходит.

– Не сейчас, Шай. Не вспоминай ни о чём. Только я и ты, – прошу и выхожу в спальню. Опускаю её на ноги и подхватываю под голову, чтобы не дать упасть.

Мне нужно уложить её в постель. Нет, не так, не пользоваться… не мечтать… не чувствовать. Но не могу. Закрываю глаза, а внутри всё разрывается от мыслей, которые мучают меня настолько долго, и сейчас есть шанс. Быть собой. С ней. Всего туманная возможность и я борюсь… до последнего.

Неожиданно мокрые пальцы касаются моего лица. Распахиваю глаза, а Шай осторожно дотрагивается до меня. Дерьмо… я тону. Тело сводит и дерёт одновременно от счастья. Сама. Сама летит ко мне.

– Ты будешь прекрасной бабочкой… необычной и ни на кого не похожей. Ты достигнешь света, только не сожги себя… не поддавайся… не надо, – тихий голос наполнен странным отголоском нежности. Ломает. Всё внутри переворачивается.

– Ещё, пожалуйста, продолжай, – кладу руку на её пальцы и прижимаю к своему лицу.

– От тебя очень жарко… слишком… непозволительно, – боюсь потерять эту нить, которая на секунду дотронулась до неё. Мотаю головой и прижимаюсь к её лбу.

– Заморозь меня, прошу, потому что ты необходима мне. Шай, моя бабочка, умираю каждый день… мне плохо, – завожу её руку на свою шею, и она безвольно лежит. А её губы так близко. Смотрит на меня мутным взглядом. Устал бороться. С меня хватит. Признаю, она для меня большее, чем просто друг.

– Разреши этому произойти. Плевать на последствия. Ты и я. Только сейчас, – ладонь ложится на её щёку, и я наслаждаюсь позволением дотрагиваться до самой невероятной фантазии, которую рисую в голове.

– Дерьмо, Шай, я хочу быть в твоей душе. Дай мне найти её, – выдыхаю в её губы, и они приоткрываются.

Не могу контролироваться себя. Подаюсь вперёд и накрываю её рот. Мягко. Легко. Невозвратно. Сводит с ума.

– Плевать на всё, – шепчу, целуя её. Не двигается, словно замирает как статуя.

Зарываюсь руками в её волосы, крепче сминая её губы, приоткрывая их языком. Дёргается, а я держу. Её прохладное дыхание и разрешает. Всё рушится вокруг нас, когда её губы отвечают. Медленно, а я улыбаюсь от этого. Сердце набирает обороты, насыщая всё моё тело страстью, о которой никогда не думал. Оно живёт по себе, как и мысли. Целую. Забираюсь глубже. Схожу с ума и хочу, чтобы время навсегда остановилось.

Аромат клубники и рома на её языке. Пьянею. Быстро. Резко. Не отпущу. Моя. Это моя жизнь и одновременно чужая.

Отрываюсь от её губ, и ладони проходят по её спине, притягивая ближе к моему телу. Пусть почувствует, насколько я возбуждён. От неё. Вместе с ней.

– Шай, – касаясь губами её скулы, опускаюсь быстрыми поцелуями к шее. Шумно выдыхает. Возвращаюсь к её лицу, нахожу губы и снова. С напором. Без нежности. Голод. Хочу её. Вот так. Холодную и только для меня обнажённую.

– Голова кружится… ты… ты пахнешь апельсинами, – странно тянет она, и в эту же секунду её тело расслабляется. Она отключается прямо в моих руках, когда я сгораю от желания.

– Нет… нет… Шай… не сейчас, – прошу, удерживая её тело в вертикальном положении.

– Нет, не надо… пожалуйста, – умоляя не дать тьме забрать её у меня, подхватываю на руки и забираюсь в постель.

– Нет, Шай, проснись, дай мне это… подари самого себя… не оставляй, – и такая боль разрывает сердце, когда качаю в своих руках.

– Бабочка, – шепчу, закрывая глаза, а душа орёт от страха.

– Моя бабочка, я хочу лететь к тебе. Не понимаю, как это произошло, но разрываюсь. Не спи, прошу, проснись, выслушай меня. Ответь хоть что-то, накричи, выгони к чёрту. Но не надо… не так… я ничего не знаю о тебе. Шай, Шай, прошу, пойми меня. Разреши мне быть кем-то другим. Скажи, что мне делать. Я потерян. Чужой. Хочу быть твоим. Хочу, – целую её в волосы и сжимаю женское тело. Хочется раздавить её от бури, которая разгорается внутри. Набирает силу. Затягивает к себе, чтобы навсегда забрать с собой.

Признания всегда даются сложно, когда ты отвергаешь их. Но сейчас понял все причины, из-за которых не отпускаю. Держу в руках и боюсь сломать крылья. Её. Свои. Наши. Я почувствовал к ней что-то иное, но незаметное для себя. Эти ощущения противоречивые, опасные и неведомы ей. А я живу ими, обнажая душу перед ней, как мальчишка. И все эмоции так отличаются от той любви, которую испытывал к Лорейн. Привычка. Осознаю, что Лорейн навсегда стала моей привычкой, и от неё отказаться страшно. Потому что идти некуда. Я не знаю чего-то иного, кроме отношений с Лорейн, и разрушать их не имею права. Обещал ей, и не хочу быть обманщиком. Хотя вероломно поступлю против себя.

Глажу лицо девушки, наслаждаясь тихой красотой, которую увидел за всем этим холодом. Она не для меня, а я с каждой секундой понимаю, отчего такая ревность рождается в душе, когда вспоминаю, кому она принадлежит.

– Прости меня, Шай, – целую молчаливые губы, чтобы запомнить навсегда их вкус и мягкость. Жить с этим крестом и быть самым далёким.

Подтягиваюсь к изголовью кровати и кладу девушку рядом с собой, её голову на своё плечо, натягиваю нас одеяло, и меня не волнует, что сейчас она даже не чувствует меня. Я отлично чувствую её прохладное тело, которое прижимается ко мне не по своей воле.

Смотрю в потолок, поглаживая её по волосам, наполняя себя невесомым ароматом гвоздик, принадлежащих только ей. Усталость и апатия накрывают меня.

Всё разрушилось сегодня. Из-за меня. Завтра изменится буквально каждый человек, потому что сейчас позволил себе совершить то, о чём грезил. Побыть немного рядом с Шай, узнать, каково быть живым. Да, мечтал об этих губах. Тайно. Ругая себя за это, но с каждой секундой фантазии стали наваждением. Они обратились ещё наиболее сильным притяжением к ней. Попробовал. Как забыть?

Это умрёт с рассветом. Мне будет стыдно, буду бежать и скрываться от неё. Вернусь к Лорейн и никогда не позволю кому-то понять, что моя роль стала жизнью. Только она, Шай, будет знать, какой я на самом деле.

Предал. Но не себя, не Лорейн, не испытываю угрызения совести, как раньше. Предал Шай, потому что уже давно поставил эту девушку за собой, чтобы защищать и думать о ней. Тайно. Тихо. Ночами. Она останется только в моей душе и сердце, потому что вытеснила все прожитые годы и привычную любовь, которую чувствовал к Лорейн.

И нет спасения. Ни мне. Ни ей.

– Прощай, бабочка. Нет ничего невозможного, и я это доказал. Оставляю у тебя самое ценное, что имею. Себя. Прости меня за эти чувства, я их не хотел. Так получилось. И я буду помнить тебя. Всегда. Прости, – последний поцелуй в её губы. Закрываю глаза, а сердце пронзает боль. Отпускать сложно ту, которая никогда тебе не принадлежала. А ещё сложнее оставлять её одну в этой темноте и холоде, когда узнал слишком много, и остались вопросы. Но не для меня будут даны ответы.

Когда-нибудь эти чувства притупятся, но и это ложь. Всё вокруг меня стало незнакомо и грязно. Даже я сам такой, но из-за той, кого предпочёл тот самый дьявол во мне. И он рад, а я раздавлен. Признался себе во всех грехах, и исповедоваться запрещено.

Обувшись и положив порванное платье в кресло возле стола с компьютером, молча выхожу из комнаты.

– Даже если больше не увижу тебя после всего этого, то знай – я рядом. Всегда, – шепчу я и смотрю на женскую фигуру, мирно спящую в большой и холодной постели.

Закрываю дверь и покидаю место, где каждый становится самим собой. Я нарушил её правило и увидел, кто такой на самом деле Рейден Броуд. Словно побывал в другом мире, позволившем познакомиться с настоящим. И я изменился. За несколько минут потерял часть души, которая завтра обновится, и перед всеми появится иной человек. И она будет гордиться мной. Обещаю.

Шайди

– Доброе утро, мистер Роксборро, – встречаю, входящего в кабинет босса, с неким подобием улыбки.

– Шайди, моя милая, – он раскрывает объятия, с нежностью смотря на меня.

Подхожу к нему, разрешаю обнять себя и чмокнуть в щёку.

– Но я всё же обижен на тебя, – укоряя, отстраняется и направляется к столу.

– Почему? – Усмехаясь, беру у него кейс и ставлю на специальную подставку.

– Ты бросила меня одного аж на две недели. А я скучал, знаешь ли, – смеясь, опускается в кресло.

– Проект, за которым следила, требовал моего присутствия, – обхожу стол и встаю напротив него.

– Итак, расскажи мне, что у нас интересного?

– За эти дни, кроме открытого кастинга, мы провели закрытый с теми, кого я наметила на вечеринках. «Мотыльков» нулевого уровня сейчас насчитывается двадцать три человека. Сегодня в десять часов предлагаю кому-то подарить крылья, а у кого их отнять. Тех, кого советую вам оставить, в красной папке. Те, кто меня не впечатлил и не оправдал возможности, в чёрной, – чётко произношу.

– Так рано? До конца испытательного срока ещё больше десяти дней, – Удивляется босс.