– Дерьмо! Мама, хватит! Я благодарен за всё, что она делает. Хочешь знать? Хорошо. Ты только и говоришь о ней и восхваляешь её, жаждешь, чтобы она приехала к тебе, и вы поболтали, как подружки. Но нет, такого не будет. А знаешь почему? Потому что она богата! Мы для неё низший сорт! Она… чёрт, она не подпускает никого ближе, понимаешь? Я пытался. Думаешь, не хотел бы иметь такого друга? Хотел. Даже вёл себя как полный кретин. А она… она не позволяет. У неё куча правил, а я нарушаю их. И мне ясно сказано – забыть. Так и ты сделай то же самое. В нашей жизни нет Шайди Лоу, и никогда не будет. Даже как знакомой. Она пепел. Она гвоздика, которая от слабого огонька тут же сгорает и исчезает. Всё.

Задыхаюсь от своей речи и закрываю глаза, а внутри так гадко. Не понимаю почему. Возможно, из-за того, что сказал правду. Неровня я ей. Даже как друг не гожусь. Преследую её, дотрагиваюсь и запоминаю каждую изысканную чёрточку её лица. Дерьмо, я даже дрочил на неё, как умалишённый. Голова идёт кругом, а у меня свои проблемы, своя жизнь, и есть девушка, невеста. Лорейн. Она есть!

– Сынок, успокойся. Хорошо, я всё поняла. У тебя сложные взаимоотношения с Шайди, в которых ты ещё сам не разобрался, – мягко произносит мама.

Открываю глаза и с горечью смотрю на неё.

– У нас нет никаких отношений. Я ничего не понимаю, мам. Вообще, ничего. Я ведь люблю Лорейн, и мы идеально подходим друг другу. Мы планируем нашу совместную жизнь, и я пытаюсь работать, чтобы остаться в корпорации. Но нет Лорейн сейчас рядом, и словно дьявол вселился в меня. Он шепчет ужасные вещи, непозволительные, и это раздирает внутри всё. Мне интересна Шай, как человек. Она уникальна. А я вот такой. Неудачник. И только благодаря ей попал в компанию, понимаешь? Она выбрала меня. А я говорил гадости, за которые ты меня будешь ненавидеть. Я сам себя ненавижу за это. И пытаюсь… пытаюсь хоть что-то сделать с собой, но всё без толку, – плечи опускаются и каюсь. Как на исповеди стою, опустив голову. Не могу больше думать о ней. Я устал. От мыслей.

– Денни…

– Не хочу говорить больше. Пойду в душ и буду собираться к Аарону, – беру сумку, стоящую у двери, и направляюсь в свою спальню.

Проверяю мобильный и вижу сообщение от Лорейн.


Лоло: «Я так скучаю по тебе. Прости за всё. Люблю тебя, Ден. Не хочу быть одна. Мне так плохо без тебя. Не кричи на меня больше, как вчера. Потому что мне тоже тяжело. Я ревную тебя, ведь мы всю жизнь вместе, и не представляю, как буду жить, если ты бросишь меня. Прилечу, я вернусь домой к тебе»


Вздыхаю и откладываю телефон. Вот оно подтверждение реальности. Что такое любовь, вообще? Столько раз признавался ей в этом, выучил всё в ней, а сейчас запутался. Я не могу любить одну, а в голове держать другую. Такого же не бывает. Выходит, предаю Лорейн. Запрещено. Должен пообещать себе не позволять тайнам Шай затягивать меня глубже. Её глазам, имеющим оттенок странного холодного золота. Не должен.

Когда выхожу из спальни, распределяя по карманам джинсов ключи, документы, телефон и деньги, мама смотрит телевизор. Подхожу к ней и целую в щёку.

– Я поехал.

– Будь осторожен.

– Конечно, – улыбаясь, разворачиваюсь и иду к двери.

– Ден.

– Да? – Оборачиваюсь.

– Ты взрослый мужчина, но запомни: рамки и правила, которые мы сами устанавливаем для себя, загоняют в тупик, а чтобы выбраться из него, порой нужно совершать безумные вещи, о которых втайне мечтаешь. Хорошего тебе вечера.

Кивая, выхожу из дома. Мама не понимает, что я чувствую и насколько это ужасно. Правила существуют, чтобы им следовать, а из-за нарушений получаешь срок. И этот срок может стать последним, что узнаешь в этой жизни.

Сажусь в такси и называю адрес дома Аарона, который он прислал в сообщении. Надеюсь, что Шай там не будет. Думаю, Тина сказала ей обо мне и о приглашении Аарона. Наверное, если бы был совершенно больным, то помолился бы. Сегодня не готов её видеть. Мне нужно наладить отношения с Лорейн, об этом буду думать. Как показать ей, что ничего не изменилось? Моя любовь такая же сильная, как и раньше. Больше не предам. Даже в мыслях.

Машина останавливается у высоких тёмных ворот, и я, расплачиваясь, выхожу. Подхожу к мужчине, вышедшему из кабинки слева.

– Добрый вечер. Рейден Броуд. Меня пригласили, – произношу я. Пробегает взглядом по телефону, который держит в руке.

– Добрый вечер. Проходите, – кивая, возвращается в кабинку и двери раскрываются передо мной.

Странно то, что здесь ни одного журналиста. Вообще, никого. Только дома, такие же ограждённые, популярных и знаменитых. Возможно, к ним запрещено приближаться, но всё же, Аарон Грир подбирается к вершине, и заголовки журналов пестрят от его имени.

Иду по широкой дорожке, а по бокам от меня невероятной красоты сады, словно райское место. Фонтан в виде двух дельфинов, и замечаю различные дорогие марки машин, припаркованные слева. Возвращаю свой взгляд на белоснежный фасад и улыбаюсь. Дом идеален для актёра, именно в таких они живут. Уверен, здесь есть свой выход к океану, потому что ехали вдоль него, да и бассейн, возможно, не один, теннисный корт и всевозможные развлекательные комнаты.

– Ден, привет! – Опускаю взгляд, встречаясь с подходящей ко мне Тиной в лёгком сарафане белого цвета и джинсовой жилетке.

– Привет. У вас очень красиво. Не знал, что привезти, поэтому решил, что вино подойдёт, – передаю ей пакет.

– Спасибо, не нужно было ничего. К тому же я не пью, – хихикает она. – Пойдём. Все собираются на заднем дворе.

Она указывает рукой на вход, и я следую за ней.

– Почему не пьёшь? – Интересуюсь я, когда мы проходим мимо двух лестниц, замудрённо переплетающихся друг с другом.

– Мне нельзя, – она подхватывает меня под руку, словно подружку и улыбается.

– Почему? – Хмурясь, поворачиваюсь к ней.

– Я беременна, – шепчет она.

– Эм…

– Да, я беременна. Мы пока держим это втайне, а то Шай мне голову снесёт. Она волнуется за моё состояние, меня в последнее время очень тошнит. Токсикоз, – доверительно шепчет она.

– Боже, я поздравляю. Очень рад за вас, – улыбаюсь девушке, которая, кажется, очень счастлива. Действительно, любит своего мужа, а он её. И это прекрасно. То, что мне нужно. Напомнить себе – у меня тоже будет такая же семья.

– Только никому не говори.

– Никому. Не волнуйся, – заверяю её, и мы выходим на заднюю террасу.

Как и предполагал слева от нас огромный бассейн даже горки есть.

– Невероятный дом, – восхищённо говорю я.

– Да. Это подарок мистера Роксборро на нашу свадьбу, – гордо отвечает Тина, направляясь по дорожке к шатрам, где уже могу разглядеть нескольких мужчин.

– Очень щедро, – замечаю.

– Если бы не Шай, то не было бы такого подарка. Когда мы готовились к свадьбе, у нас уже была квартира, мы живём прямо под её апартаментами на два этажа ниже, но мы хотели дом. Выбирали его, то есть я выбирала, Аарон был на съёмках сериала, и наткнулась на этот лот. Спросила у Шай, как ей. Она, как обычно, сказала, что он очень вычурный и пафосный. Она практичная, а я мечтательница. Но ты только представь, когда мы узнали на свадьбе, что Роксборро подарил нам именно этот дом. Только Шай знала о нём, и всё. Выходит, она подсказала ему.

– А что она вам подарила? – Интересуюсь я.

– Свадебное путешествие. Мы были на Мальдивах. Всего сорок четыре бунгало, и мы отдыхали с мировыми звёздами, тем более туда подплыть очень сложно. Рифы. Поэтому нас не трогали папарацци, и мы наслаждались друг другом. Шай не любит жаркие страны. А вот это место ей нравится, они летали с Роксборро около года назад или больше.

– Вдвоём? – Неприятный ком собирается где-то внутри, от упоминания совместного отдыха последней пары.

– Да, ей понравилось. Поэтому десять дней тишина и единение были в нашем распоряжении, – кивая, Тина подводит меня к большому круглому столу в окружении мягких кресел.

– А вот Аарон, он сегодня готовит сам, – закатывает она глаза и отпускает мою руку.

– Ден, привет! – Мужчина, замечая меня, кричит и поднимает руку в приветствии.

– Привет, – улыбаюсь ему и осматриваю двух парней рядом с ним.

– А это его друзья ещё со времён, когда он был «мотыльком». Не модели. Один банкир, другой модельер. Гектор и Волкер. Оба женаты. Девочки плавают сейчас, они у нас с трёх, приехали раньше. Всегда так делают, наш дом открыт для друзей. Но мы редко бываем здесь, хотя скоро придётся мне спрятаться за этими воротами, – девушка кладёт ладонь на ещё плоский живот под белой материей и мягко улыбается.

– Понятно. Может быть, помочь чем? – Предлагаю я.

– Нет, что ты, – смеётся Тина. – У нас прислуга. Тоже Шай подбирала их, поэтому они у нас и работают. Она всегда всё проверяет.

– Правильно делает. Вам не нужны лишние проблемы.

– Это да. А как ты? Нравится работать? – Она садится в одно из кресел и указывает мне последовать её примеру.

– Очень. Надеюсь, подольше удержаться.

– Шай говорит, что задержишься. Она не хочет, но её принципы. Профессионализм на первом месте, – закатывает глаза.

– Не хочет? Почему? – Напрягаясь, опускаюсь в кресло.

– Потому что, по её словам, ты очень утомительный. Хотя ты мне нравишься. Ты весёлый. До сих пор вспоминаю про её палец у тебя во рту. Вкусно было? – Хохочет она. Смущаюсь, ощущая, как щёки снова начинают полыхать. Чёрт бы подрал это.

– Не особо. Но эти ногти… они у неё такие длинные и острые. Зачем?

– Как у кошки, которая гуляет сама по себе. Она ведь Круэлла, это её образ, и она соответствует ему.

– То есть, ей тоже выдали сценарий?

– Нет, – качает головой Тина. – Её так называют, хотя мне хочется убить их за это. Как можно обзывать человека, когда ты его не знаешь? Вообще, давать кличку – отвратительно.

– Но она называет людей «мотыльками», – напоминаю я.

– Это ассоциация. Сам подумай. Кто такие мотыльки? Невзрачные пародии на бабочек, они стремятся к свету. И умирают из-за него. Так вот, корпорация и есть этот свет. А сколько их сгорело по собственному желанию, ты и представить себе не можешь. Наркотики, алкоголь, запрещённые препараты, таблетки, даже опиум, а всё это сказывается на работе и качестве. Шай очень чётко следит за этим. В первую очередь лицо компании, а только потом другие качества. Да что мы всё о вашей работе, лучше расскажи мне, как там твоя подружка?