Логана звучали так обнадеживающе, что ей невольно хотелось верить в них. 



— Я всегда узнаю тебя, — прошептала она, подняв голову, чтобы посмотреть ему в глаза. 


Логан улыбнулся и погладил ее по щеке. 


— Знаю. 



Реми больше не хотелось сдерживать себя. Не тогда, когда он уезжает на долгие-долгие месяцы, и никто не знает наверняка, что принесет им эта разлука. 


Бороться со своими чувствами было так изматывающее, и теперь, спустя два года, у нее не 


осталось сил на это. 



Потянувшись, Реми коснулась губами губ Логана. Легко, неуверенно, словно прося позволения. 


Он замер, глядя на нее, но не оттолкнул от себя. Ей так хотелось почувствовать тепло его тела на своей коже; поцелуи, которые кружат голову и заставляют колени подгибаться. Думать сейчас о чем-то другом не представлялось возможным. 


Запустив руку в его волосы, Реми провела пальцы сквозь мягкие пряди. Сколько раз ей хотелось сделать так. Особенно это желание было острым, когда она видела, как это делает Ариэль. 



Но ее больше нет в жизни Логана. Разве она не этого хотела? Логан здесь, рядом, и нет ничего, что мешало бы им быть вместе. Хотя бы на некоторое время, пока не придет час его отъезда. 



Испустив длинный выдох поражения, Логан ответил на поцелуй со всей силой внезапно 


вспыхнувшего желания. Обхватив Реми за талию, он переместил ее к себе на колени, не прерывая поцелуя. Ее тело доверчиво льнуло к нему в стремлении еще большей близости. 


— Я не хочу причинить тебе боль, — сбивчиво прошептал он в ее губы, слегка дрожащими руками гладя ее волосы и спину. 


— Ты и не причинишь, — покачала головой она, глядя на него лучистыми от счастья глазами. 


— Это будет иметь последствия. 


Логан все еще пытался думать здраво, пока еще не поздно, прислушаться к голосу разума. Но остатки самообладания ускользали как вода сквозь пальцы: такое удовольствие было держать ее в руках, прижимать к себе и целовать. Его тело так остро реагировало на нее, он чувствовал это каждой своей клеточкой. 


Но сейчас он был просто парнем, который хотел девушку в своих объятьях. В этот момент он не был Логаном Расселом – примерным сыном, который всегда поступает правильно, потому что не желает видеть разочарование в глазах родителей. Порой ему казалось, что он притворяется. Что он – это вовсе не он. Иногда по утрам, глядя в зеркало, он не узнавал себя. Словно кто-то чужой пробрался в его тело и остался там навсегда. 



Реми слегка задыхалась от быстрых, глубоких поцелуев, от которых сводило мышцы живота и 


туманилось сознание. Поцелуи, которые были началом чего-то большего, еще непознанного, но ее подсознание словно знало, что это непременно принесет удовольствие. 



— Послезавтра ты уезжаешь, – она подняла голову и прямо, без признака стеснения посмотрела на него, – и я не знаю, когда вновь увижу тебя. Я хочу, чтобы у меня остались воспоминания о тебе, которые я спрячу вглубь своего сердца, и когда мне будет особенно не хватать тебя, я буду доставать их оттуда, и они будут держать меня. Логан, я не хочу, чтобы это был кто-то другой, - едва слышно добавила Реми, прислонившись лбом к его лбу. 



Черт, мысль о том, как другой парень касается ее, занимается с ней сексом, внезапно взбесила его. 


Издав низкий рык, Логан положил ладонь ей на затылок, и крепко притянув к себе, набросился на ее рот в несдерживаемом, агрессивном поцелуе. 


Остатки его неуверенности рассыпались в прах. Спустив лиф ее бирюзового трикотажного платья, Логан провел пальцами по краю ее кружевного бюстгальтера. Ее кожа наощупь была как бархат и, наклонившись, он оставил несколько легких поцелуев на ней. 


Реми отклонилась назад, облегчая ему доступ. Ее дыхание стало учащенным и неглубоким. Они с Колином порой заходили довольно далеко в своих ласках, но все прежнее меркло по сравнению с тем, как прикосновения губ Логана распалили ее. 


Она не была бесчувственной, или невежественной. Ей было восемнадцать, и она была здоровой, молодой девушкой – ее тело имело свои потребности. И как бы она не хотела ранее заняться сексом со своим парнем, теперь Реми была рада, что не стала торопиться. Потому что это стало бы огромной ошибкой.


Она не хотела, чтобы ее первый раз произошел с Колином или каким-нибудь другим парнем. Это должен был стать Логан. Только с ним она хотела познать эту сторону жизни. 



Когда Логан спустил бретельки ее бюстгальтера вниз, и ее грудь обнажилась – ей не было стыдно или неловко. Желание вытеснило все остальные чувства. А когда его губы обхватили ее сосок, Реми пораженно вскрикнула – такой сильной была ее реакция. Острые стрелы наслаждения простреливали через всю ее нервную систему, пока его губы ласкали ее грудь, а зубы, словно играючи, покусывали нежную плоть. 


Внезапно, Реми соскользнула с колен Логана и, хватая ртом воздух, посмотрела на него 


горящими от дикого желания глазами. Ее волосы пришли в безумный беспорядок, и она была 


обнажена по пояс. Логан тяжело сглотнул – она была прекрасна, восхитительна. 


— Что случилось? – растерянно спросил он. 


— Пошли наверх. Не здесь. – Реми покачала головой: сейчас она могла говорить только 


односложными фразами. Но она вовсе не хотела, чтобы их обнаружили, если кто-то пораньше 


решит вернуться домой. 


Телевизор все еще работал, хотя про него давно забыли. Они так увлеклись, что пропустили 


наступление нового года – стеклянный шар уже давно был опущен на Таймс-сквер. 



Просить Логана дважды не потребовалось. Поднявшись, он налетел на нее, впечатавшись 


поцелуем в ее припухшие губы, и Реми с готовностью ответила. 


Целуясь, они двигались по комнате, и вот ее спина уже прижималась к стене, а доказательство того, как сильно он хотел ее, упиралось в низ ее живота. 


Реми издала всхлипывающий звук и, запустив руки под рубашку Логана, провела ногтями по 


сильной, натренированной груди. Сколько раз она грезила, как делает это. Как осыпает его торс поцелуями, ласкает языком и пробует кожу на вкус. 


— Наверх. Да. Мы должны пойти наверх, — оторвавшись от ее губ, сбивчиво пробормотал Логан, но тут же быстро, отрывисто поцеловал ее.