Черт! Конечно, он все запомнил. Я готова была сгореть со стыда. Я рассказала ему о «трех П», а теперь они представлялись мне ужасно унылыми. И, черт возьми, парень был прав. Я толком и не жила никогда. Но слышать это все равно было тяжело.

– До меня ты никогда не целовалась и ни с кем не спала, – сказал он.

– Что ж, спасибо, – ехидно ответила я, не желая расставаться со своей злостью.

Джекс покачал головой.

– Ты не понимаешь, о чем я. В этом нет ничего постыдного. Я просто пытаюсь сказать, что ты никогда прежде никого к себе не подпускала, а я готов поспорить, что желающих было немало, просто ты их даже не замечала. Как я и сказал, тебе просто не хватает опыта.

– Да, это я уже поняла. Ты уже столько раз об этом напомнил.

Джекс то ли мудро решил не обращать внимания на мое замечание, то ли моя глупость уже его достала, потому что в ответ я услышала:

– И ничего не изменится, пока я буду спускать это на тормозах.

Я медленно выдохнула. Все мускулы напряглись.

– Что ты сказал?

– Ты мне не доверяешь, но это не самое худшее, Калла. Черт возьми, хуже то, что ты, очевидно, не слишком высоко меня ценишь, раз действительно думаешь, что я готов строить планы о том, как бы поразвлечься с какой-то девицей, когда другая лежит в моей футболке у меня в постели. Ты совершенно не знаешь меня.

На этот раз я поморщилась совсем по другой причине.

– И мне от этого больно, – добавил он.

Внимательно посмотрев на меня, Джекс затем развернулся и зашагал наверх. Я услышала, как хлопнула дверь.

Не знаю, сколько я еще стояла, не в силах сойти с этого места. Злость уже ушла, но я была совсем сбита с толку. Как получилось, что в начале нашего спора я с полным на то основанием обвиняла его, а теперь он так разозлился на меня, что даже закрылся в комнате? Я же не сделала ничего плохого.

Или сделала?

Может, мои выводы были преждевременными? Я ведь не слышала всего, что он говорил Эйми. Одни обрывки фраз. И Джекс извинился за субботу. Он сказал, что этого не повторится, но искупало ли это его вину? Я не знала. В этом и заключалась проблема. Я не знала.

Одному Богу известно, сколько я стояла посреди комнаты, прежде чем набралась мужества и медленно поднялась наверх. Я ожидала, что дверь спальни будет закрыта, но это было не так.

Закрытой оказалась дверь соседней комнаты. Я подошла к ней, намереваясь постучать, но замерла в нерешительности. Сложив руки на груди, я стояла возле спальни, но не знала, что сказать, если я постучу, а он ответит. Во мне все еще полыхал гнев, смешанный со стыдом и смущением.

Я прислушалась, надеясь услышать, есть ли за дверью какое-нибудь движение. Мне показалось, что я действительно различила шаги, и замерла в ожидании того, что дверь вот-вот откроется, но прошло несколько секунд, а этого так и не случилось.

Прикусив губу, я закрыла глаза, подождала еще немного, а потом вернулась в спальню и залезла в постель. Усевшись на своей половине кровати, я молча смотрела на часы. Медленно уплывали минуты. В конце концов я легла лицом к открытой двери. Все это было неправильно. Я лежала у него в постели, и он злился на меня, а я злилась на него.

Я сглотнула, но ком в горле никуда не исчез. Глаза стали влажными. Как и щеки. Я взяла подушку, на которой он спал, прижала ее к груди и закрыла глаза. Чувствуя жуткую пустоту внутри, я лежала и думала о том, как все в одночасье сломалось и как мне теперь это исправить.

В какой-то момент мысли мои стали путанными, и я, видимо, заснула. Мне приснился сон, в котором я ходила по этому дому в поисках Джекса, звала его, но не могла ни догнать, ни привлечь его внимание. А когда этот сон рассеялся, я почувствовала, как он гладит меня по голове, как осторожно заводит волосы мне за ухо. И его губы касались моей щеки.

Все это было так реально, что, когда я проснулась, измученная, с опухшими глазами, то была практически уверена, что он лежит рядом, что его половина кровати не холодная. Но это было не так. Я все еще прижимала к груди его подушку, но Джекса рядом не было.

Я не хотела вставать.

Казалось, я проспала всего несколько минут. Глаза щипало, в горле пересохло. В висках пульсировала боль. Я тотчас вспомнила, что случилось между нами и Эйми. Сейчас я уже готова была признать, что Джекс прав. У меня мало опыта в этой области. Я не разбираюсь в отношениях между людьми. Все мои познания об этом ограничиваются тем, что я могла видеть, наблюдая за своими друзьями.

И Джекс был абсолютно прав.

В субботу я справедливо рассердилась на него, но потом не дала ему шанса все объяснить, и парень извинился передо мной. Тем более он не мог отвечать за поступки Эйми. Он же не давал ей никакого повода.

Я сильнее сжала подушку.

Теперь, когда гнев угас, я готова была признать и то, что накануне слышала не весь их разговор. За исключением того, что он недостаточно сдерживал провокации Эйми, Джекс не сделал ничего плохого.

И ночью он за меня заступился.

А затем извинился и признал, что чувствует себя настоящим дерьмом.

И сказал все честно.

Мне нужно было поговорить с ним – без крика, без драм. Мне нужно было поговорить с ним и все выслушать.

Отпустив подушку, я вылезла из постели и босиком вышла в холл. Дверь соседней комнаты была открыта, но Джекса не было и там. Спустившись на первый этаж, я прошла по пустой гостиной, заглянула на кухню.

Там его тоже не было.

Сердце сжалось, мне стало тревожно. Я медленно огляделась. Где он мог быть? Дом был не таким уж большим, чтобы можно было спрятаться. Я бросилась к окнам, раскрыла легкие кремовые шторы и выглянула на улицу сквозь щель в жалюзи. Я осмотрела парковку один раз, затем второй. У меня перехватило дыхание. Его пикапа не было.

Машины не было.

Джекс уехал.

Глава тридцатая

Я не знала, что думать и что делать.

Джекс уехал, ничего мне не сказав. Не оставив ни записки, ни сообщения на автоответчике моего телефона. Он просто ушел, не разбудив меня. Что было, впрочем, понятно – я его сильно обидела.

Сев на краешек дивана, я снова и снова прокручивала в голове его слова. Он сказал, что не представлял, как плохо я о нем думаю, и еще, что я совсем не знаю его.

Руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Он разозлился на меня и лег спать – или занялся тем, чем обычно занимался в той комнате. Вчера было сказано много глупостей. Я понимала, что некоторые слова уже не возьмешь обратно.

Может, это и случилось?

Может, это был его способ расставаться?

А может, парень уехал, надеясь, что я уйду до того, как он вернется? А я сижу у него на диване, все еще в его футболке? Такой расклад был вполне возможен. Джекс разозлился, потому что я решила, будто он развлекается с Эйми.

Я вскочила на ноги и дрожащими руками откинула волосы с лица. Джекс был хорошим парнем. Правда. Сцены ему были вовсе не нужны. Черт, да он даже с Эйми вел себя вежливо, пока она не стала меня оскорблять. Видимо, он просто хотел, чтобы я ушла.

Он действительно меня защитил, а я оказалась такой… глупой.

Поднявшись наверх, я стянула с себя его футболку и бросила ее на кровать. Быстро переодевшись, я скрутила волосы в небрежный пучок и сгребла все барахло в свою огромную сумку.

Застегнув молнию раздувшейся сумки, я на мгновение остановилась и прислушалась к внутреннему голосу, который настойчиво твердил мне притормозить и подумать: не принимаю ли я все слишком близко к сердцу, но страх оказаться здесь, когда Джекс вернется, и узнать, что ему больше не хочется меня видеть, был сильнее.

Я уже направилась к двери, но потом снова вернулась в спальню и забрала с собой ту футболку, в которой спала, – даже не знаю зачем.

Когда я села за руль, в голове царил такой сумбур, что я даже не сразу поняла, куда еду, а потом узнала окрестности: мое подсознание вело меня в мамин дом.

Я ехала будто в тумане – как еще в аварию не попала. В доме было тихо и душно – я же давно не появлялась здесь и не включала кондиционер. Бросив сумку на диван, я вытащила телефон.

Ни звонков, ни сообщений. А чего я ожидала? Сердце билось как сумасшедшее, внутри меня все закручивалось тугим узлом. Я нашла номер Терезы, желая хоть с кем-нибудь поговорить. Но она не знала Джекса.

Я пару раз обошла диван и в конце концов набрала Рокси. Она ответила после третьего гудка.

– Привет, – пробормотала она хрипловатым спросонья голосом.

– Прости! – воскликнула я. – Еще рано, да? Я могу перезвонить.

– Ничего. – Она прочистила горло. – Все в порядке?

Я чуть не ответила «да».

– Нет.

– Что-то с твоей мамой или с Клайдом? – Вся сонливость тут же пропала из ее голоса.

– Нет. Дело не в этом. Просто… – Я облизала губы. – Мне кажется, мы с Джексом расстались.

Последовала пауза, а затем Рокси вскрикнула:

– Что?!

Я рухнула на диван.

– Ну, мы встречались. Наверное. Но никаких официальных заявлений не делали. Даже не обсуждали это.

– Подруга, это никто не обсуждает. Все происходит само собой. Вы двое вместе.

– Он назвал себя моим мужчиной, так что да, но вчера ночью… – Я осеклась, снова почувствовав боль. – Не знаю. Он ушел.

– Что значит «ушел»?

В груди кольнуло.

– Когда я проснулась, его уже не было. И ночью он со мной не спал.

– Где ты? – вдруг спросила Рокси.

– Дома.

– У Джекса?

– Нет. У мамы. Я не могла у него остаться. Я даже не знаю, хочет ли он меня видеть, поэтому мне вовсе не хотелось столкнуться с ним у него дома, когда он вернется. – Я крепче сжала телефон. – Так что я… приехала к маме.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросила Рокси, и мне показалось, что она уже не лежит, а мечется туда-сюда. – Учитывая все, что творится…

Сердце перевернулось у меня в груди. Вот черт.

– Я идиотка. Нет, я не просто идиотка. Я полная идиотка. Об этом я даже не подумала. – Вот черт, я правда об этом не подумала. Вскочив на ноги, я подбежала к двери, чтобы удостовериться, что она закрыта. – Таким идиотам, как я, не место в этом мире.