Дженнифер Арментроут - Останься со мной

– Ты что, не один? – громче спросила девушка.

Черт побери…

Ответ Джекса я расслышала прекрасно:

– Эйми, говори тише.

Неудивительно, что ее голос показался мне знакомым.

Эйми? Бывшая королева красоты с идеальными зубами, красавица Эйми, с которой у Джекса когда-то что-то было и которая в баре организовала ему бесплатный осмотр молочной железы. Может, это что-то было у них вовсе не так давно?

Пожалуй, мне лучше было сесть.

– Это что, сумочка? – спросила Эйми. – Какого черта, Джекс? У тебя кто-то есть. Где она? Она хоть знает, что мы встречались, когда я в прошлый раз приезжала сюда? А это, между прочим, было всего месяц назад!

Внутри меня все оборвалось. Месяц назад? Я быстро прикинула, сколько прошло времени, с тех пор как я снова оказалась в этом городке, и от этого мне стало ничуть не легче.

– Черт, Эйми, прошло уже больше месяца, – тоже повысив голос, ответил Джекс. – Слушай, ты ведь знаешь, ты мне небезразлична…

– Разве? – перебила она.

Ты ведь знаешь, ты мне небезразлична.

Я зажмурилась. Пару часов назад мы лежали в постели, он обнимал меня и говорил, что я прекрасна, а еще несколькими часами ранее он сказал, что я ему по-настоящему нравлюсь, и мы строили планы на осень, а теперь Эйми с и кратким в середине явилась к нему в дом, и они были вместе всего месяц назад, и она была ему небезразлична. Я открыла мокрые глаза. Дверь на улицу все еще была открыта.

Это происходило на самом деле. Это происходило наяву.

Мою грудь пронзило резкой болью. Я отпустила перила и прижала руку там, где болело.

Тут Эйми появилась у подножия лестницы.

– Мать моя… – Она не договорила и округлила глаза. – Нет. Не может быть.

Что ж, в кои-то веки мы с Эйми полностью сходились во мнении. Я думала то же самое.

– Ты что, с ней?! – взвизгнула она и резко повернула голову, мне даже показалось, что она при необходимости может повернуть ее и кругом, как девчонка из «Изгоняющего дьявола». – Серьезно? С Каллой Фриц?

Я вздрогнула.

Мать вашу, я правда вздрогнула.

Ведь я прекрасно представляла себе ее обалдевшее лицо и слышала удивление в ее голосе. Я все понимала. Джекс был нереально красив. Девчонки готовы были скидывать трусики, стоило ему лишь чуть улыбнуться и поманить их к себе пальцем. У меня же на лице красовался здоровенный шрам, кроме него были и другие. И моя мать – известный торчок. Меня вообще невозможно представить рядом с Джексом. Я прекрасно это понимала, ведь такова человеческая природа – обычно считается, что красавцы встречаются только с красавицами.

Джекс появился в моем поле зрения. Без футболки. Все мускулы напоказ. Почему-то от этого мне стало только хуже. Он принял Эйми у себя дома полураздетым, а значит, они не были друг другу чужими. Тут я, конечно, Америку не открыла, ведь они не так давно трахали друг друга во всех мыслимых позах.

– Сейчас, – сказал Джекс, не глядя на меня, – ты должна уйти.

«Сейчас» Эйми проигнорировала. Она подняла тонкую загорелую руку и указала на меня.

– Это шутка, да? Ты выбрал ее? Я знаю, время от времени парням доставляет удовольствие ублажить какую-нибудь убогую, но все же!

Еще один прямой удар в цель. Но ее мерзкое замечание подействовало на меня подобно тому, как искра действует на лужу бензина, и это случилось.

Я взорвалась.

– Какого хрена?! – Слова вырвались из меня со скоростью реактивного снаряда. Я слетела вниз по лестнице и оказалась лицом к лицу с Эйми, не успев даже осознать этого. – Откуда ты это взяла – «ублажить убогую»? Так уже лет десять никто не говорит. Ты бы знала это, если бы не пережаривала мозги в солярии и не перебарщивала с перекисью, высветляя свои патлы! – Я дернула ее за волосы, и она попятилась. Вне себя от ярости, я наступала на нее. – Да, у меня свой натуральный цвет! Во-вторых, я выше тебя.

Ее загорелая кожа чуть побледнела, а затем ее щеки и шея залились краской.

– Прости. Может, стоило просто сказать, что он позарился на отбросы?

Похоже, Джекс вышел из ступора. Краем глаза я заметила какое-то движение.

– Хватит. Эйми, тебе…

– Отбросы? – заорала я, сжав кулаки. Джекс ошибался. Ничего не хватит. – Это кого ты, мать твою, тут отбросами назвала?

Она смерила меня взглядом, посмотрела на мои растрепанные волосы, на голые ноги и презрительно усмехнулась.

– Может, ту шлюху, которая стоит передо мной в одной футболке?

Схватив за талию, Джекс оттащил меня в сторону.

– Ты, мать твою, немедленно извинись. Прямо сейчас, – потребовал он, уставившись на Эйми.

– Это еще за что? – взвизгнула та.

Джекс сжал зубы. Мускулы у него на спине перекатывались от напряжения.

– Черт тебя дери, Эйми, проси прощения. Я не шучу.

Видимо, Эйми почувствовала его злобу и сразу поникла, как сорняк на сраном розовом кусте.

– Джекс… – прошептала она.

Услышав, как она шепчет его имя так, словно не может поверить, что он защищает меня, а не ее, я окончательно вышла из себя и отправилась в стратосферу. Нечего задвигать меня в угол! Я снова рванулась в бой.

– Знаешь что? Не надо извиняться! Мне твои извинения на хрен не нужны! Все дело в том, что ты сама хочешь быть той девушкой, которая носит его футболку и спит в его постели. От тебя так и несет ревностью.

Эйми чуть не испепелила меня взглядом, но я была к этому готова.

– Я была той девушкой, милая, и уж точно подольше твоего.

Ой.

Так. Черт. Она меня поймала. Злость захлестнула меня и смешалась со жгучей болью, которая обожгла мне грудь.

– Знаешь что, Эйми? Называй меня отбросами. Мне все равно. Я хотя бы не просиживаю каждый вечер в баре и не вешаюсь на парня, у которого есть другая. И не торгую собственным телом, нося табличку с номером раунда на ринге. Я учусь в колледже. На медсестру. Знаешь, строю карьеру. Если это делает меня отбросами и шлюхой, так я, черт возьми, горжусь этим!

Она хрипло рассмеялась.

– Что? Думаешь, ты для него особенная? – Не успела я ответить, как она мстительно добавила: – Думаешь, ты единственная?

– Эйми… – тихо проговорил Джекс.

– Знай, это не так, – отрезала Эйми. – Его постель – настоящая проходная, особенно сейчас.

Меня пронзило болью. Я… Я этого не знала, а взглянув на Джекса, не обнаружила в его лице ничего, опровергающего ее слова. Я с шумом выдохнула.

– Тогда, видимо, и ты лишь одна из многих.

Глаза Эйми сверкнули. Не знаю, задела я ее или же ей было все равно.

– Что ж, у меня хотя бы с лицом проблем нет, сучка.

Точно. Ей было все равно.

Мои ноги сами собой сделали шаг. Я даже не знала, что собираюсь сделать – отвесить Эйми грандиозную пощечину или же коленом вмазать Джексу между ног, – но тут он снова схватил меня, поднимая в воздух и разворачивая спиной к Эйми.

– Убирайся, – бросил парень. Его палец был направлен в сторону двери.

Она еще больше побледнела под загаром.

– Но…

– Убирайся к черту, Эйми.

Она глубоко вздохнула, ее голубые глаза налились слезами, а лицо сморщилось. Конечно, я полная дура, потому что крошечная часть меня, зная, что испытывает сейчас Эйми, откликнулась сочувствием к ней.

Всего пару минут назад я и сама ощутила то же самое.

Эйми сморгнула слезы, сглатывая.

– Я понимаю. Что бы это ни было, я все понимаю.

Интересно, какого черта она тут понимает?

Эйми улыбнулась, как будто Джекс не приказал ей проваливать из его дома.

– Поговорим позже, малыш.

С этими словами она выбежала на улицу.

Какого, мать его, хрена?

Джекс едва ли не пинком закрыл дверь, а затем развернулся и опустил меня на пол. Я попыталась высвободиться, но он крепче обхватил меня за талию и притянул меня к себе.

– Отпусти меня, – сказала я, сжимая его руку.

– Ладно, – проговорил он мне прямо в ухо. – Я признаю. В своем гневе ты была невозможно горяча.

Внутри меня пылала ярость и пульсировала боль.

– Джекс, отпусти меня.

– Особенно в моей футболке. Да. Горяча до чертиков, – продолжил парень, и боль притупилась в пламени гнева.

Одна рука Джекса спустилась с моей талии и легла мне на живот. Он надавил на него, и я попой прижалась к его промежности и почувствовала, что все это его действительно завело. Доказательства были у меня как на ладони, и реакция моего тела – моего глупого тела – не заставила себя ждать. Внутри меня все затрепетало, а идиотская область меж бедер запульсировала.

И от этого я разозлилась лишь сильнее.

– Клянусь, Джекс, если ты меня не отпустишь… – пригрозила я, сжимая его руки.

Парень опустил подбородок мне на плечо и сказал:

– Ничего, что меня и это заводит?

Потеряв всякий контроль, я завопила и своим криком, наверное, разбудила всех соседей:

– Отпусти меня, мать твою!

Джекс отдернул руки, словно обжегшись, и я отпрыгнула в сторону, тяжело дыша. Наши взгляды встретились, и веселье, которое я слышала в его голосе, тотчас испарилось с его лица. Он смотрел на меня. Я смотрела на него. В эти секунды в голове у меня снова и снова прокручивались слова, которые я услышала, пока стояла наверху. Я чувствовала то же, что и тогда, когда смотрела на ошалевшее лицо Эйми, обнаружившей меня на лестнице.

Он посерьезнел.

– Калла…

Сама того не осознавая, я попятилась. Мне нужно было пространство. Мне нужно было время подумать обо всем, что только что произошло.

Парень сделал шаг вперед, но я не остановилась, пока не стукнулась ногой о подлокотник дивана. Джекс замер в метре от меня.

– Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но попробую предположить, что все не так, как тебе кажется.

Мое сердце стучало о ребра.

– Правда?

– Я понятия не имел, что она заявится сегодня. Она не была здесь уже…

– Месяц? – закончила я за него. – Целый месяц?