Я прищурилась.

– Перестань командовать.

– Не перестану. – Парень наклонился и чмокнул меня в кончик носа. Это произошло очень быстро, но все равно напугало меня. Когда Джекс снова откинулся на спинку сиденья, на губах у него заиграла улыбка. – Согласна?

Помедлив, я вздохнула. На Рэмбо я не тянула. Я не могла в одиночку ворваться в один из этих домов и потребовать выдать свою маму.

– Ладно. Да, я согласна.

Джекс кивнул и вышел из машины. Немного задержавшись, я помолилась, чтобы все прошло хорошо, и последовала за ним, стараясь не отставать. Мы дошли по тротуару до обшарпанного крыльца дома, в котором все окна второго этажа были заколочены.

– Мама сюда приходила? – спросила я, обхватив себя руками.

Кивнув, Джекс взглянул на меня.

– Да.

Я сжала губы, понимая, что удивляться здесь нечему. Это не было для меня открытием, но видеть этот дом и представлять, как мама зависает в подобном месте, было выше моих сил, и не важно из скольких трейлеров я вытаскивала ее, когда была подростком.

Джекс постучал костяшками пальцев. Никто не ответил, и я уже решила, что мы приехали зря, но тут Джекс заколотил по двери кулаком.

– Ох, – пробормотала я, озираясь по сторонам, – думаешь, это хорошая идея?

Не обращая на меня внимания, парень наклонился к двери.

– Ричи, открывай! Я знаю, ты там. Твоя дерьмовая тачка стоит возле дома.

Глаза у меня округлились, а живот скрутило.

Последовала небольшая пауза, а затем красная обшарпанная дверь со скрипом отворилась. Я никого не увидела, но услышала хриплый голос:

– Какого хрена ты здесь забыл, Джексон?

Хм.

– Нам нужно поговорить.

– Говори, – раздалось в ответ.

– Не на пороге твоего гребаного дома, Ричи. Впусти нас внутрь.

Пауза.

– Нас? – Дверь немного приоткрылась, и в проеме показалась голова хозяина. Я невольно попятилась, увидев небритое лицо, налитые кровью глаза и шишковатый нос, испещренный лопнувшими сосудами. – А ты еще кто такая?

Я узнала этого человека, хоть он и смотрел на меня так, словно никогда в жизни не видел. Черта с два я когда-нибудь забуду эти слезящиеся глаза и огромный нос! Он частенько захаживал к нам домой на мамины вечеринки.

– Не твое дело, Ричи, я тебе не служба знакомств, – отрезал Джекс таким суровым тоном, что я в шоке посмотрела на него. – Открывай дверь.

Ричи дверь не открыл.

Тихо выругавшись, Джекс приставил ногу вплотную к двери и толкнул ее ногой и рукой. Дверь поддалась, а Ричи отлетел назад.

– Э-э…

Джекс взял меня за руку и втянул внутрь, и вонь – жуткая вонь стала первым, что я ощутила, когда он захлопнул за нами дверь. В комнате, где находились только ревущий телевизор и два дивана, которые знавали лучшие времена, воняло смесью сивухи и кошачьей мочи.

Боже, пусть моей мамы здесь не будет.

Я понимала, что это неверная мысль. Если бы мы ее нашли, и мои проблемы хотя бы частично разрешились, но мне не хотелось даже думать, что она может оказаться в подобном месте.

– Ты чего, мужик? – Ричи попятился, царапая грязными ногтями горло. Кожа на шее была красная. – Ты не коп, чтобы двери выламывать.

– Ты не хотел открывать, – ответил Джекс.

Интересно, часто ли ему доводилось вламываться в дома сомнительных типов? Казалось, ему это было не впервой. Я сделала шаг в сторону, заметив прямо перед собой дыру в полу, и увидела, что находится за спинкой дивана.

Грудь сдавило.

На диване, свернувшись клубком под маленьким пледом, лежал ребенок лет пяти-шести. Рядом с ним спала кошка. Я с ужасом посмотрела на мальчика.

– Что надо? – спросил Ричи.

– Мы ищем Мону, – спокойно ответил Джекс.

– Мону Фриц?

– Как будто я еще какую-то Мону могу здесь искать. Я ведь не первый раз сюда за Моной прихожу, – сказал Джекс. Я сильно удивилась. Впрочем, тут же вспомнила, что он рассказывал, как они с Клайдом и раньше это делали. – Не тяни резину. Ты знаешь, как это делается.

Неужели был какой-то особенный способ?

Ричи снова поскреб горло, но теперь в его глазах мелькнуло понимание.

– У Моны свое дерьмо, у меня – свое.

Джекс шагнул вперед и наклонил голову.

– Ричи, я спрашиваю только один раз.

– Мужик, да я не…

– Один раз, – предупредил Джекс.

Ричи не отвечал, и Джекс рванул вперед, схватил его за рубашку и приподнял так, что кончики пальцев его босых ног едва касались пола.

Вот черт, как бы до драки не дошло.

Я подошла к Джексу.

– Джекс, тут ребенок спит на диване, – почти прошептала я.

– Черт, – буркнул Джекс, но не отпустил Ричи. – Ты что, и Шайю в эту крысиную нору притащил?

– Его проклятая мамаша сбежала. Я стараюсь как могу.

Бицепсы Джекса напряглись.

– Пойдем-ка на кухню. И не рыпайся. Ради Шайи, идет?

Мы перешли на кухню – а точнее, в ту комнату, которая когда-то была кухней. На месте раковины зияла дыра. Краем глаза я заметила, что стена возле холодильника заляпана какой-то коричневой гадостью.

– Моны здесь нет, – наконец сказал Ричи.

– Не возражаешь, если я сам проверю?

– Валяй. – Ричи отошел и прислонился к стойке. – Но я тебе говорю, ее здесь нет. И ты не первый, кто ее ищет.

Я замерла.

– Правда?

– Кто еще ее искал? – спросил Джекс, который не двинулся с места.

Ричи прищурил свои водянистые глаза и посмотрел на меня.

– Есть в тебе что-то…

– На меня смотри, Ричи. – Тот подчинился приказу, а Джейс по-прежнему стоял, не двигаясь. Мне стало страшно. – Кто искал Мону?

– Какие-то парни. Плохие, мать их, парни, – процедил Ричи, сложив на тощей груди жилистые руки. Пожалуй, такие разговоры при детях лучше не вести, но Ричи продолжил: – Они работают на Исайю.

Ох. Плохие новости.

– Мы это уже знаем, – спокойно ответил Джекс.

– Ходят слухи, – добавил Ричи после паузы, – что Мона глубоко увязла в дерьме.

– Это мы тоже знаем.

Ричи поморщился.

– Может, вы знаете и то, что она была посредником в сделке Исайи на три миллиона? И должна была толкнуть дурь больше недели назад?

Я чуть не застонала. Подтвердились мои худшие опасения. Наркотики принадлежали крутому наркобарону, а не Мерзкому Типу.

– Поговаривают, что наркота досталась кому-то другому, так что Исайя хочет, чтобы она сама сказала ему, что дури у нее уже нет. – Ричи сухо усмехнулся. – Мужик, да знал бы я, что дурь валяется у нее дома, а ее самой и след простыл, я бы и сам ее забрал.

Мило.

– Она не жилец, – продолжил он. – Ты ведь понимаешь, Джекс. Хорошо хоть она дала…

– Хватит, – грубо оборвал его Джекс, и внутри у меня все перевернулось. – Есть идеи, где она может быть? Или где Петух?

– Петух? – Ричи снова ухмыльнулся. – Мужик, да он точно забурился где-нибудь с Моной, а если не дурак, так и вовсе сбежал от нее подальше. Джекс, ты же знаешь Мону. Она ширялась и начинала выхаживать, как королева, мол, она толкает дурь для Исайи, вот все и узнали. Мона умом не блещет. Ей нужно было продать наркоту, а не сидеть на ней.

– Почему она не продала ее? – спросила я и почувствовала на себе взгляд Джекса. – Ты что-нибудь об этом слышал?

Ричи кивнул.

– Этот идиот Петух подговорил ее обдурить Исайю. Вместо того чтобы взять ту долю, которая им полагалась за передачу дури, он захотел получить больше. Так что они ее заныкали. В результате засранец Мак оказался в полной жопе, ведь это он должен был забрать у них дурь и передать ее дальше. Вы же понимаете, Исайя руки марать не хочет.

Кажется, все было еще в сотню раз хуже. Я не знала, что сказать.

– Зная Мону и Петуха, подозреваю, они стырили немного себе, ширнулись и свинтили, понимая, что Исайя это им не простит. В общем, плохи у них дела. – Он сделал паузу и развел руками. – И теперь все это дерьмо льется прямо на Мака, Петуха и Мону.

Джекс сжал зубы.

– Проклятье.

– Да уж. Знаешь, кто может знать, где они? – Ричи наклонил голову набок, а Джекс чуть поднял голову. – Знаешь Айка?

– Видел пару раз.

Ричи кивнул.

– Выследи его – он живет к северу от Плимута, в трейлерном парке «Веселые тропы». Найти несложно. У него такой здоровый навороченный крузер на огромных колесах. – Ричи снова посмотрел на меня. – Мы ведь встречались, да? Слушай, мне твое лицо знакомо. Никак не могу вспомнить. Погоди-ка… – Его светлые глаза округлились. – Мать твою, точно же!

– Ричи, – тихо осадил его Джекс, потянувшись к карману, – не выводи меня из себя.

– Эй, мужик, я и не думал. Ты мне нравишься. Всегда нравился, мы ведь оба нюхнули пороха. – Он поднял руки, и я увидела ярко-красные отметины у него на сгибах локтей. – Но тут и другие слухи ходят, будто дочурка Моны в город вернулась. Я сам не верил. Но лучше, чтобы до Исайи это не дошло.

Да, надеяться на это было поздновато.

– Перестань на нее пялиться, – велел Джекс, и Ричи отвел глаза, а сам Джекс тем временем вытащил из кармана несколько купюр и бросил их на стойку. – Купи сыну еды. Услышу, что ты их спустил на наркоту, приду снова. И тогда пощады не жди.

У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на деньги. Их было не слишком много, но на еду хватило бы. Затем я взглянула на Джекса. Он давал Ричи деньги на еду для сына. Кажется, именно в эту секунду Джекс перестал мне просто нравиться – я влюбилась по уши.

Бросив деньги на стойку, Джекс предупредил Ричи, что нас тут не было, а потом взял меня за руку и вывел на улицу. Мне хотелось забрать с собой и мальчишку, но, учитывая, как складывались обстоятельства, со мной ему вряд ли было бы лучше.

– Думаешь, наверху проверить не стоило? – спросила я, когда за нами захлопнулась дверь.

Джекс покачал головой.

– Ричи не врет. Моны здесь нет. Спросим у Айка, может, он что-нибудь знает.

Спускаясь с крыльца, я пыталась осознать происходящее. Я приехала сюда, думая, что смогу вернуть свои деньги или хотя бы вывести маму на чистую воду, затем поняла, что этого не случится, и решила заработать сама, а в конце концов оказалась в самом центре скандала, в котором были замешаны наркотики и целые миллионы долларов.