Голос Джекса звучал устало. Мне следовало бы замолчать или сказать, что теперь я настолько вымотана, что засну без проблем, поэтому он может идти к себе. Но я этого не сделала.

– Почему ты здесь? Ты ведь меня не знаешь, да и… – Я замолчала. Других аргументов у меня не было.

Прошла минута, но парень так и не ответил на мой вопрос. Потом прошла еще одна минута. Я не расстроилась, что он не отвечает. Может, он и сам этого не знал. А может, парню просто было скучно, поэтому он и приехал.

Но тут он повернулся.

Джекс прижался к моей спине, и у меня перехватило дыхание. Я резко открыла глаза. Нас разделяли одеяло и простыня, но они казались невесомыми.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Устраиваюсь удобнее. – Он положил руку мне на талию, и я содрогнулась всем телом. – Пора спать.

– Но…

– Если говорить, заснуть не получится, – заметил он.

– Тебе не обязательно лежать так близко.

Джекс усмехнулся, и его дыхание скользнуло мне по затылку.

– Милая, я вовсе не близко.

Черт, а с этим я готова была поспорить. Я попыталась высвободиться, но он сильнее прижал меня к кровати.

– Никуда ты не пойдешь, – спокойно заявил парень, как будто захватив меня в заложники.

Ладно, может, насчет заложников я и погорячилась, но он действительно не давал мне пошевелиться. А сам устраивался все удобнее.

Боже, мы лежали в обнимку. Совсем близко. Меня обнимал почетный член Бригады горячих парней. Может, я попала в параллельную вселенную?

– Спи, – велел Джекс, как будто в этом единственном слове была заключена неимоверная сила. – Засыпай, Калла, – добавил он тише и мягче.

– Знаешь, Джекс, это так не работает. У тебя прекрасный голос, но даже он не может заставить меня заснуть по команде.

Джекс ухмыльнулся.

Я закатила глаза. Как ни странно, мне больше не хотелось их открывать. Рядом с ним мне было уютно. Парень грудью прижимался к моей спине, его длинные ноги повторяли позу моих, а рукой он обнимал меня за талию. И я чувствовала себя в безопасности. Более того, я чувствовала еще кое-что – кое-что такое, чего не чувствовала уже много лет.

Я чувствовала, что обо мне заботились. Что меня опекали.

Это было в высшей степени глупо, ведь я едва его знала, но я растворилась в этом теплом и приятном чувстве и сразу уснула.

Глава десятая

Когда я проснулась, мне было тепло и невероятно уютно. Мне не хотелось вылезать из постели. Забившись в чудесный кокон, я мечтала лежать в нем, прижавшись к…

Я распахнула глаза. Сон как рукой сняло.

Я была не одна.

Я была совсем не одна в своей постели. Да, я знала, что засыпала я тоже не одна, но, если память мне не изменяла, я точно не засыпала, лежа щекой на крепкой мужской груди. И это было странно, потому что я из тех, кто никогда не шевелится во сне. Видимо, я спала так всю ночь, что было в высшей степени необычно. Я отказывалась брать на себя ответственность за свое нынешнее положение.

Господи, все мускулы моего тела напряглись, как только я поняла, в какой именно позе спала.

Я не просто положила голову Джексу на грудь. Плечом и грудью я уткнулась ему в бок, не оставив между нами и сантиметра. Моя левая рука лежала у него на животе, и при каждом его вдохе я чувствовала, как поднимаются мышцы его пресса. К счастью, он был в футболке – в ином случае я бы, наверное, вспыхнула, как факел. Одна его нога была просунута между моих ног и прижималась прямо к моей коже. Наши ноги в буквальном смысле переплетались.

Джекс пошевелился, и его нога проникла дальше. Я прикусила губу. В животе похолодело, по спине пробежали мурашки. Джекс все еще дышал глубоко и ровно, но его рука начала скользить по моему бедру.

Я затрепетала. Моя грудь поднялась и стала еще ближе к телу Джекса. Его рука скользнула ниже.

Он положил ее мне на ягодицу.

Да, именно так. Он положил ее мне на ягодицу.

Вот так поворот, черт побери!

Наверное, ему просто снился сон. Но чувствовала я совсем иное. Мое тело охватило огнем, который сквозь кожу и мышцы проник в каждую мою клеточку. Кое-где запульсировала кровь. Я прерывисто дышала, мои бедра подрагивали. Чувства нарастали и лились по мне, как горячая лава. Между ног пульсировало все сильнее.

Это было ужасно. И нечестно. Не было смысла позволять себе так возбуждаться, когда из этого все равно ничего не могло получиться. Мне нужно было выбраться из постели. Как пылевая буря, на меня налетела паника, которая тут же смешалась с набирающим градус возбуждением.

Я отстранилась и попыталась подняться, но не тут-то было. Рука Джекса, которая лежала у меня на попе, скользнула мне на талию и напряглась.

– Ты куда? – хриплым спросонья голосом произнес он.

Я посмотрела на него. Глаза его были еще закрыты, губы разомкнулись. На щеках темнела щетина, которая странным образом лишь добавляла ему сексуальности.

Повернув голову, парень посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке, и застонал.

– Слишком рано. Ложись обратно.

Слишком рано? Было уже почти девять! Да, работа бармена явно накладывала свой отпечаток: наши представления о том, что такое рано и поздно, совсем не совпадали.

Я не пошевелилась, и Джекс решительно потянул меня обратно, так что я снова навалилась на него.

– Джекс…

– Спи, – буркнул он.

– Но я не…

– Надо спать.

Какого черта? Я сумела немного отодвинуться и просунуть между нами руку, а потом толкнула его в грудь.

– Спать я больше не собираюсь. А еще мне кажется, что это ни в какие ворота не лезет. Нужно… – Я осеклась, взглянув на Джекса.

Ого!

Он откинул голову на подушку, обнажив свою длинную, загорелую шею, и ровными белыми зубами прикусил полную нижнюю губу. Меня озадачило выражение его лица. Казалось, он с трудом сдерживался, чтобы не сделать кое-что очень дерзкое и очень веселое.

А потом я поняла, в чем дело.

Я положила руку ему на живот, очень и очень низко, а мое бедро теперь оказалось зажатым между его ног.

– О боже, – прошептала я и, залившись краской, отдернула руку.

Джекс молниеносно дернулся вперед и поймал меня за запястье.

– Пожалуй, тебе проще было заснуть.

Сердце ворохнулось у меня в груди. Да, именно ворохнулось.

Парень вдруг повернулся и, не успела я и глазом моргнуть, положил меня на спину и завис надо мной, одной рукой все еще обнимая меня за талию, а другой, согнутой в локте, упираясь в подушку возле моей головы.

– Что ты делаешь?

Не отвечая, он скользнул теплым взглядом шоколадных глаз по моему лицу – по моему лицу – и остановился на губах.

– Ты ведь знаешь, что говорят о парнях по утрам?

– Что?

Он улыбнулся уголком рта – и тут до меня наконец дошло. Мои щеки вспыхнули. Джекс затрясся от глубокого хрипловатого смеха.

– Я даже рад, что ты не стала засыпать. Это гораздо интереснее.

Все мысли выветрились у меня из головы.

Джекс отнял руку у меня от талии, провел ладонью по моей руке и остановился у локтя, плотно прижатого к боку.

– А знаешь, что еще мне кажется интересным?

– Что?

Зачем я только спрашивала? Какая мне разница?

Он опустил голову так, что наши носы соприкоснулись, и я замерла.

– Интересно, насколько мне понравилось просыпаться, держа руку у тебя на заднице, а ногу меж твоих ног.

– Ты не спал!

– Может быть, – улыбнулся парень.

Я попыталась его оттолкнуть.

– Кончай!

– О, я с радостью.

Я негодующе прищурилась.

– Ты прекрасно знаешь, что я не об этом, придурок.

Джекс невозмутимо очертил большим пальцем небольшой круг на сгибе моего локтя. Это краткое, практически не осознанное прикосновение запустило мощную волну чувств в моем организме. В одно мгновение я собралась коленом пнуть его по яйцам, а в следующее уже представила более приятные вещи с их участием.

– Что ты делаешь? – задала я очередной глупый вопрос, чувствуя, как ускоряется пульс.

Он подался вперед и коснулся своей грудью моей. Пальцы у меня на ногах подогнулись.

– Кое-что получше сна.

Это был не ответ.

Джекс наклонил голову и кончиком носа коснулся моей правой щеки.

– Ты мне нравишься.

Мое сердце прекратило метаться в груди и сделало фуэте.

– Что?

– Ты мне нравишься, – повторил парень шепотом, который защекотал мне кожу.

– Ты меня не знаешь, – в сотый раз за краткое время нашего знакомства заметила я.

– Но мне нравится то, что я о тебе знаю.

Лучшего ответа было не придумать. Я сглотнула.

– Но…

– Не думай, милая. Жизнь слишком коротка для этого дерьма, – сказал Джекс, касаясь губами моей щеки и по-прежнему поглаживая большим пальцем мой локоть. Я затрепетала от наслаждения. – Ты мне нравишься. Вот и все.

– Но это невозможно, – вырвалось у меня.

Его губы замерли у меня на щеке, затем он поднял голову. Мы встретились глазами, и я захотела отвернуться, но не смогла.

– Возможно.

Потом Джекс снова опустился ниже, и из комнаты словно выкачали весь воздух. Его тяжесть… Я никогда не чувствовала ничего подобного. Он навалился на меня всем телом, но это было приятно. Его бедра легли меж моих ног и…

О господи, я не сомневалась, что именно было прижато ко мне.

– Теперь веришь? – спросил Джекс голосом, от которого, наверное, сгорела не одна сотня девичьих трусиков.

Я ничего не понимала.

Я нравилась Джексу, а он знал меня всего пару дней. Бессмыслица какая-то. Я бы еще поняла, если бы была красивой, как Эвери или Тереза. Они были чертовски привлекательны, просто восхитительны – и каждая по-своему. Они по праву оторвали себе членов Бригады горячих парней. А я была Каллой – Каллой, у которой за ночь с лица наверняка сошел чудодейственный крем «Дермабленд», из-за чего шрам стал гораздо заметнее. Да и за титулы «Блистательная Мисс» и «Восхитительный Человек» я бороться не могла. К тому же, из того, что успел обо мне узнать Джекс, можно было сделать вывод, что я тупее любого булыжника.