Лана Май - Останься рядом

– Мама, тебя послушать, все грех: и работать, и не работать, и жениться, и разводиться, и любить, и ненавидеть… – Он встал со стула. – Я свое слово сказал. Можешь Юле так и передать. И пока это не произойдет, больше эту тему не поднимай, а то сниму квартиру и уйду.

Вздохнув, мать покачала головой.

– Ох, сынок, сынок…

– Все, хватит причитать, мне пора на работу.

Чмокнув расстроенную мать в щеку, Мирон вышел из дома.

Но Александра Николаевна не любила отступать. Для нее все средства были хороши, чтобы вернуть сына в семью. Взяв мобильный телефон, она набрала номер невестки.

– Юленька, – произнесла она так мягко, как обычно говорят с больными. – Как ты, моя хорошая, поживаешь? – Выслушав жалобные реплики, перемежавшиеся вздохами, свекровь деловито продолжила: – Я считаю, нам нужно переходить к радикальным действиям, а то эта вертихвостка уведет его у нас прямо из-под носа…

Коротко объяснив невестке ее задачу, Александра Николаевна попрощалась с ней и тут же позвонила сыну.

– Алло! – произнесла она взволнованно. – Сынок, нужна твоя помощь. Полиночка приболела, нужно завезти ей лекарство. Юля одна, и ей не на кого ребенка оставить. Возьми ручку и запиши, что нужно купить…

Мирон уже успел вдохнуть белый порошок, теперь не переводившийся у него в бардачке, но не мог отказать в помощи больной дочери. Заехав в аптеку, он отправился к Юле.

Мирон давно не видел жену и ребенка, поэтому сейчас испытывал легкое волнение перед встречей. Нажав на кнопку звонка, он прислонился плечом к стене. Вскоре послышались торопливые шаги и дверь открылась.

На пороге стояла Юля, на которой не было ничего, кроме короткого банного полотенца. С темных волос на плечи стекала вода.

– Ты так быстро? – не то с радостью, не то с огорчением произнесла она. – Проходи, я сейчас.

Она на цыпочках побежала по коридору, не смущаясь того, что полотенце едва прикрывало ее округлый зад. Мирон уже три недели не виделся с Анной, и сейчас полуобнаженное тело жены его взволновало. Стараясь не смотреть на нее, он разулся.

– Полиночка заснула, – прошептала Юля, стоя в ванной перед зеркалом. – Так что не шуми, пожалуйста. Ты проходи, я сейчас.

Мирон вошел в квартиру. В гостиной пахло приятно и сладко. Блаженно прикрыв глаза, Мирон втянул носом воздух.

Вошедшая в комнату жена едва сдерживала довольную улыбку.

– Нравится? – поинтересовалась она с порога. – Это ароматические масла пачули и корицы.

Мирон обернулся. Короткое полотенце Юля сменила на тонкую комбинацию, под которой отчетливо проступали контуры ее тела. Вид жены вызвал в нем смешанные чувства: и смущение, и страх отнестись к ней не так, как предполагают их нынешние отношения, и любопытство.

– Запах приятный, – согласился он и, деловито подтянув джинсы, опустился на диван. – Ты ведь раньше не пользовалась маслами?

– Нет. Но с тех пор много воды утекло… – задумчиво произнесла Юля. – Чаю? – спросила она, расчесывая пальцами длинные мокрые волосы. – Или кофе?

– Нет, – кашлянул Мирон, отводя глаза. – Я на минуту. Лекарство отдам и поеду.

– Извини, что я в таком виде. – Юля потянула двумя пальцами комбинацию. – Все постирала, даже нечего надеть.

– Ничего, это твой дом, как хочешь, так и одевайся. – Он вынул из кармана маленькую коробочку. – Кстати, вот лекарство.

Встав, он протянул его жене.

– Спасибо, – улыбнулась Юля, подойдя к Мирону так близко, что он ощутил тепло ее разгоряченного тела. – Когда Поля проснется, сразу дам ей. Ты нам очень помог.

– Ну, это и мой ребенок, в конце концов…

– Да, – прошептала она, глядя Мирону в глаза. – А я все еще твоя жена.

С ее плеча соскользнула бретелька. Мирон машинально поправил ее. Коснувшись гладкой кожи, он заметил, что под комбинацией больше ничего нет.

– Я еще не завтракала, – промурлыкала Юля. – Составишь мне компанию?

– Вообще-то мне надо на работу, – неуверенно произнес Мирон.

– Да ладно, – отмахнулась она. – Я приготовила твои любимые блинчики с клубникой.

– Правда? – оживился Мирон. – Разве что парочку…

– Пойдем.

Юля игриво подмигнула и пошла в кухню. Мирон последовал за ней, стараясь не думать о том, что жена за время разлуки похорошела. Его это немного смущало: а вдруг у нее кто-то появился? Да и вообще она вела себя не так, как обычно. Стала загадочной и соблазнительной. Просто искусительница.

Словно услышав его мысли, Юля обернулась и посмотрела на него томным взглядом, а затем двинулась вперед, непривычно покачивая бедрами.

Мирон расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, воротник которой сейчас показался ему слишком тугим.

Юля ликовала: пока что все советы Веры работали, ни один урок не прошел даром. Она видела, как на нее смотрит муж. Этот взгляд пьянил ее и придавал смелости.

На кухонном столе стояло блюдо с блинчиками, а рядом – только что взбитые сливки. Все, как любил Мирон.

– Ну, что стоишь? – засмеялась Юля. – Недавно ушел, а стесняешься, как будто год прошел.

– Спасибо, – смущенно ответил Мирон, усевшись на свое прежнее место. – Очень аппетитно все выглядит.

– Угощайся. – Она поставила перед мужем чистую тарелку и подала приборы. – Блинчики должны быть очень вкусными.

– Они у тебя всегда вкусные.

Наклонившись над столом так, что Мирону стало видно ее тело под комбинацией, жена принялась накладывать ему в тарелку блинчики.

– Еще? – спросила она, положив четыре штуки.

– Да, – произнес Мирон осипшим голосом, даже не глядя в тарелку.

Когда Юля положила девятый блинчик, она вопросительно посмотрела на мужа, не сводившего с нее глаз. Обменявшись взглядами, они все поняли без слов.

Больше не в силах сдерживаться, Мирон поднял жену за талию и усадил на стол. Дрожащими то ли от волнения, то ли от страсти руками Юля расстегнула ремень на его брюках. Он снял с нее комбинацию и принялся ласкать нагое тело, пока она снимала с него рубашку. Обхватив мужа ногами, она прижалась к нему. На мгновение оба замерли, глядя друг другу в глаза. Не больше чем после десятка движений Мирон вздрогнул и обмяк.

– Прости, – прошептал он сконфуженно, застегивая брюки. – Так быстро получилось… Ты же знаешь, обычно у меня все нормально.

– Ничего. – Юля смотрела на него своими большими серыми глазами. – Так бывает от волнения или сильного желания.

– У меня, наверное, все вместе, – смущенно хихикнул Мирон.

– Я даю тебе шанс исправить это. – Юля легко спрыгнула со стола. – Например, сегодня вечером.

– Ты же знаешь, я не могу. – Он застегнул рубашку. – Я теперь у мамы живу.

– Что тебе мешает снова переехать ко мне?

Юля вопросительно смотрела на мужа, не спеша надеть комбинацию, брошенную на пол пару минут назад.

Мирон задумчиво сел за стол и принялся за блинчики, обильно сдабривая их сливками.

Сейчас напротив него сидела обнаженная жена, которая, казалось, не была на него даже немного обижена за историю с любовницей. Улыбаясь, Юля ела блинчик. Клубничный сок стекал по губам, она набирала сливки пальцем и облизывала, не сводя хищных глаз с мужа.

Мирон сглотнул слюну и пожалел, что ему не двадцать лет. Вот тогда он показал бы ей, что такое шторм в девять баллов. Он ел, размышляя о том, что жена сильно изменилась. Перед ним сидела новая, желанная и интригующая женщина. Он чувствовал умиротворение и все возраставшее желание остаться в этом доме. К тому же его мучил вопрос: «Кто ее сделал такой?» Ведь месяц назад это была скучная собеседница и неинтересная женщина, предсказуемая партнерша без огонька. А теперь? Теперь он даже немного боялся ее.

После завтрака он попрощался с Юлей и ушел. По дороге в клуб ему стало не по себе: он чувствовал, что предал любимую. Первый раз – когда струсил и отправился жить к матери, а второй – теперь, когда изменил Анне с женой. При этой мысли он чувствовал себя опустошенным.

Он понимал, что, если сейчас сделает этот шаг, обратного пути не будет. Но идти к Анне, пусть и любимой, было очень сложно и страшно. А вернуться назад, пусть и к не столь любимой женщине, – это просто и понятно.

На радость всем родным в этот вечер Мирон вернулся в семейную гавань.

Юля встретила его с распростертыми объятиями. По случаю возвращения мужа она приготовила итальянскую пасту с сырным соусом и купила бутылку его любимого вина, а также поставила на стол цветы и свечи.

Вечер начинался чудесно. Но, выпив немного, Мирон загрустил. Чтобы поднять себе настроение, он хотел понюхать кокаин, но не мог найти повод, чтобы выйти из дома. Живя у матери, он уже отвык от таких проблем.

– Я на минутку выйду. – Мирон встал из-за стола. – Скоро вернусь.

– Ты куда? – Юля смотрела на него немигающим взглядом. – Далеко?

– На стоянку, отгоню машину.

– Сейчас ночь, и ты пил вино. – Юля прищурилась. – Куда ты на самом деле собрался?

– Говорю же, – произнес Мирон с напором. – Я совсем забыл, что меня просили отогнать машину на стоянку. Завтра из-за меня человек не сможет на работу выехать.

– Завтра воскресенье, – насторожилась жена. – У всех выходной.

– Чего ты от меня хочешь? – занервничал Мирон. – Чтобы я остался там до утра и выяснил, когда он работает?

– Нет. – Юля встала и приблизилась к мужу. – Я просто хочу понять: ты собрался ей позвонить?

– Юля! – воскликнул Мирон возмущенно. – Мне совсем не нравится этот допрос.

– Не кричи, – прошептала она. – Ребенка разбудишь.

– А ты не говори ерунды. – Он вышел в прихожую и принялся шарить в темноте в поисках своей обуви.

– Имей в виду: или здесь, или там, – произнесла Юля шепотом и включила свет. – Жизни на два дома больше не будет.

– У меня нет сил на это. – Мирон обул туфли и вышел в подъезд. – Все-таки уже не мальчик.

– Как говорится… – Юля просунула голову в щель между дверью и стеной. – Седина в бороду, бес в ребро.