Лана Май - Останься рядом

– Ты кормишь грудью?

– Нет, – нехотя ответила Юля. – Молока нет.

– Короче. – Вера отправила все сладкие запасы в мусорное ведро, невзирая на вялые протесты подруги. – Завтра у нас пробежка.

– Нет, – попыталась сопротивляться Юля. – Я не могу. Мне не на кого Полину оставить.

– А мама твоя для чего?

– Вера, – умоляюще произнесла Юля, – давай позже.

– Сейчас у меня нет времени, – отрезала Вера. – Но завтра в восемь ноль-ноль жду у подъезда. Если не явишься, буду звонить, пока всех не перебужу. – Она встала из-за стола, энергичная, подтянутая. – Расслабилась ты, Юлечка. Ну, ничего. Я приведу тебя в форму.

Закатив глаза, Юля сдалась:

– Ну хорошо, хорошо.

– Вот и прекрасно! – Бодрой походкой Вера вышла в коридор.

Юля засеменила за ней.

– А зачем ты приходила?

– Видела тебя из окна и поняла, что надо спасать. – Она похлопала Юлю по округлившемуся заду.

– Что ж, очень мило с твоей стороны.

– Чао! – Обувшись, Вера послала подруге воздушный поцелуй. – До завтра.

– Чао, – сказала Юля, закрыв дверь.

Она хорошо знала, что перечить Вере бесполезно. Вера – как стихия, и бороться с ней бессмысленно. К тому же Юля понимала, что действительно набрала вес, списывая это на беременность и роды. В глубине души она радовалась, что нашелся кто-то, кто заставит ее делать то, чего она сама не может. Она договорилась с матерью, чтобы та приехала к ней рано утром, и, приготовив спортивный костюм, легла спать.

Утром, в назначенное время, Юля вышла на улицу. Там ее уже ждала Вера. С неизменной улыбкой, в обтягивающих спортивных штанах и со стянутыми хвостом каштановыми волосами.

– Опаздываем, – пожурила Вера и приготовилась бежать. – Ну, ничего, наверстаем. За мной!

Вздохнув, Юля побежала за подругой к ближайшему стадиону. Запыхавшуюся Юлю не радовало ни утреннее пение птиц, ни солнечный свет, ни то, что она в конце концов начала заниматься спортом. Бежать оказалось сложнее, чем она предполагала. Лишний вес давал о себе знать. Она чувствовала, как при беге колышется жир на животе и округлившийся зад. Кроме того, уже на пятой минуте она начала задыхаться и почувствовала, как в горле запершило.

– Следи за дыханием, – бодро наставляла Вера. – Вдох-выдох! Повторяй за мной. Вдох-выдох…

Как Юля ни силилась, дольше десяти минут не выдержала. Остановившись, она уперлась руками в колени и старалась восстановить дыхание.

– Все, – застонала она. – Не могу. Беги без меня.

– М-да-а-а… – Вера строго посмотрела на приунывшую Юлю. – Удивляюсь, как от тебя еще муж не ушел. Наверное, любит.

Для Юли эти слова стали последней каплей. Скривившись, она заплакала.

– Эй! – Вера подошла к подруге и присела, стараясь заглянуть ей в глаза. – Ты что? У тебя что-то болит?

– Он… он, – всхлипывала Юля. – Он меня не любит. Он ушел от меня.

– О боже! – Взяв Юлю за плечи, она прижала ее к себе. – Прости меня, дуру. Язык как помело.

– Ты не виновата, – продолжала плакать Юля. – Это он, все он…

– Так… – Вера взяла подругу за руку и повела на скамейку. – Садись. Слезами горю не поможешь. Здесь нужно иначе действовать.

Вера, пользовавшаяся неизменным успехом у мужчин, рассказала о некоторых приемах соблазнения. Неискушенная Юля слушала ее разинув рот. Вера рассказала, как сделать походку более грациозной: для этого нужно ступать по одной линии. При такой манере ходьбы бедра соблазнительно колышутся.

– Ты знаешь, что косолапишь? – строго спросила Вера. – Стаптываешь обувь внутрь.

– Правда?

– Еще как! – Вера покачала головой. – Есть такая хитрость, чтобы научиться ходить ровно. Когда идешь, представь себе, что у тебя в обуви лежит по сливе и нужно идти так, чтобы их не раздавить.

– Вот так? – Встав с лавки, Юля несколько раз продефилировала мимо подруги. – Лучше?

– Хотя бы на что-то похоже. – Вера скептически посмотрела на Юлю. – Тренируйся каждый день, только тогда появится результат.

Юля принялась ходить взад и вперед по аллее, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.

– А что у тебя со спиной? – Вера встала и, приблизившись к Юле, взяла ее за плечи. – Представь, что у тебя за спиной висит тяжелый рюкзак.

– Ну, – кивнула Юля, – представила.

– Теперь стряхни его с себя. – Вера передернула плечами, горделиво вскинув подбородок. – И расправь плечи.

Покончив с темой осанки и походки, Вера рассказала о силе ароматических масел, которые призваны расслаблять и возбуждать: пачули, лаванда и корица. Юля не упускала ничего из того, что говорила ей более опытная подруга.

Пробежки, начало которым было положено не совсем удачно, стали ежедневным ритуалом. Юля хотела вернуть мужа, а для этого нужно было не сидеть обиженно сложа руки, а действовать. Причем чем быстрее, тем лучше, больше шансов на победу. Если Мирон начнет жить с Анной и почувствует себя комфортно, сложно будет заставить его вернуться в дом, где постоянно плачет ребенок. Юля понимала, что рождение дочери имело как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, дочь была единственной причиной, чтобы Мирон вернулся, а с другой – трудности, связанные с уходом за крохотным ребенком, могли его отпугнуть.

Но в любом случае Юля твердо решила следовать всем рекомендациям Веры. Она понимала, что это единственный человек в ее окружении, у которого она может чему-то научиться. Ни ее мать, которая со школьной скамьи встречалась только с ее отцом, ни свекровь, от которой тоже ушел муж, не могли знать никаких женских хитростей, которые привлекают мужчин. Доверившись тренеру, Юля работала над собой, ожидая удобного случая, чтобы произвести впечатление на мужа.

С появлением новой точки сбыта бизнес Мирона потихоньку ожил. Но вырученных денег все равно было мало, потому что теперь он стал искать утешения в кокаине, а это обходилось недешево. Ему нравилось состояние после приема белого порошка, когда он не чувствовал ни боли, ни стыда. И если кокаин не мог решить его проблем, то отлично помогал хотя бы на время забыть об их существовании.

Просыпался Мирон ближе к обеду, когда мать уже была на работе. Он умышленно изменил свой распорядок дня, чтобы не сталкиваться с матерью и не выслушивать ее нотации или просьбы. День он проводил в клубе или за рулем, объезжая приятелей или занимаясь закупками алкоголя. Вечер Мирон чаще всего коротал с братом под воздействием кокаина.

Со временем перед всеми деловыми встречами он начал принимать наркотик. Во-первых, это было не так скучно, а во-вторых, в этом состоянии он был гораздо красноречивее и общительнее, чем обычно. Хотя это, к его удивлению, мало влияло на заинтересованность клиентов, которых у него с каждой неделей становилось все меньше.

Привычка постоянно почесывать кончик носа, шмыганье и периодически сочащаяся из ноздрей кровь оказались очевидными признаками для людей сведущих. Мирон еще не знал, что по городу пошла дурная слава о его образе жизни. С наркоманом никто не хотел иметь дела, ведь никогда не знаешь, чего от него можно ожидать. Если Мирон и раньше не отличался спокойным нравом, то теперь и вовсе лишился выдержки. Поскольку основным и почти единственным клиентом Мирона остался Миша, все свободное время он проводил у брата в клубе. Мише удавалось лучше скрывать свои пристрастия, да он ни от кого и не зависел, поэтому не слишком переживал на этот счет. Стараясь подражать успешному брату, Мирон скатывался вниз, но не замечал этого.

Как-то ночью Мирон ехал из клуба за рулем своей машины. Ему показалось, что у него на носу виден порошок. Не сбавляя скорость, он наклонил зеркало заднего вида так, чтобы увидеть свое отражение.

– Чистый, – сказал он сам себе, проведя ладонью по лицу.

Внезапно раздался глухой стук о дверцу машины. Оглядевшись по сторонам, Мирон никого не увидел. Испугавшись, что только что сбил кого-то, он надавил на педаль газа и помчался вперед, не разбирая дороги. Мирон не помнил, чтобы ему когда-то было так страшно, как сейчас. Он приехал домой и тут же залез в постель. Всю ночь ему снилось, что его арестовывают за убийство человека. После этого случая Мирон несколько дней продержался без наркотика. Но, успокоившись, вернулся к прежнему образу жизни.

Сколько Александра Николаевна ни пыталась убедить сына вернуться в семью, он и слышать об этом не хотел. На протяжении последнего года он впервые чувствовал себя свободным от ответственности. Мать стирала, убирала, готовила. Единственной обязанностью Мирона было покупать продукты по пути с работы домой. Еще иногда приходилось выслушивать материнские нотации, но это было не так сложно, как казалось сначала. При жене он не мог бы тратить столько денег на кокаин, да и она бы заметила, что с ним что-то не так. А живя с матерью, Мирон возвращался поздно и в любом состоянии. При этом отчитываться не было нужды. Никто не ревновал и не закатывал сцен. Кто же добровольно поменяет такую жизнь на семейную? Уж конечно не Мирон.

Как-то утром, когда мать снова завела разговор за завтраком, Мирон, сладко потянувшись, заявил:

– Знаешь, я вернусь к Юле только при одном условии…

Он отправил в рот последний кусок яичницы и задумчиво провел ладонью по небритым щекам.

– Каком условии? – оживилась мать. – Говори, сынок!

– Аня ради меня готова была отказаться от родителей и их опеки. – Он задумчиво вытер пальцами уголки губ. – Юлины родители сильно оскорбили меня своим поведением. В конце концов, они унизили меня! – Неожиданно разгорячившись, Мирон вскочил и принялся ходить по кухне. – И я им этого не забуду. – Сев на стул и положив ногу на ногу, он посмотрел на мать взглядом победителя. – Пусть Юля навсегда порвет со своими родителями. – Он шумно отхлебнул из чашки горячий кофе. – Вот тогда я вернусь к ней.

– Что ты говоришь? – Мать испуганно поднесла ладонь к губам. – Разве можно такое даже думать, Мироша? Это грех большой: дочку с родителями разлучать.