Настасья Карпинская - Остановка у края

Женщина металась по дому, хватая вещи и забрасывая их в старый, повидавший жизнь чемодан, отпихивая четырехлетнего сына в сторону.

– Да уйди ты из-под ног!

– Мам, поиграй со мной.

– Сам играй, – рыкнула в ответ.

– Мам, мам… – тоненький голосок сына, просившего маленькую толику внимания, раздражал женщину. Она спешила. Спешила уйти туда, где будет лучше. Туда, где нет этих по старинке побеленных стен и захудалых ковров на стенах. Туда, где будет всё по-другому, где будет достаток. И не надо будет считать каждую копейку, не надо будет занимать каждый месяц по соседям денег «на хлеб». Как же она устала от всей этой нищеты. Жалкое существование жены токаря на местном заводе её давно не устраивало, и если бы не этот случайный залёт, то она давно бы ушла. Но родился сын и, превозмогая себя, она первое время старалась быть примерной матерью и женой. Но выдохлась, устала запихивать свои амбиции и желания в тёмные уголки своей души. В прошлом месяце муж очередной раз отказал в покупке новых сапог. Мол, и старые ещё целые, да и зарплату вновь задерживают. А женщина хотела новые сапоги и шубу, как у Людки, и желательно с норковым воротником. А ещё плащ кожаный и серьги золотые с аметистами, а лучше рубинами. Хотела на море съездить. Хотела просто жить по-человечески. Мечтала об этом каждую минуту, пропалывая грядки на огороде и таская ведрами воду от местной общей колонки. Мечтала каждый день, каждую ночь, лежа в кровати. Представляла большой дорогой дом, машину нормальную, иномарку.

Женщина стеснялась садиться к мужу в машину. Старенькая «копейка» непонятного оттенка, нагоняла приступ отчаянья. Хотелось быть королевой, а приходилось быть прачкой, кухаркой и просто обычной. Сложно быть королевой в ситцевом халате собственного пошива.

Но что она может себе позволить купить на свою зарплату? Только отрез ситца получше. Оператором на почте много не заработаешь. И вот тут-то пришлось включить всё своё обаяние и мозги. Втеревшись в доверие к Верке, которая постоянно шиковала и покупала каждую неделю новые шмотки и цацки, напросилась в гости, да ещё и в субботу. А у Верки всегда по субботам были гости, и по местным меркам статусные. Там-то и подцепила Геннадия. Предприниматель, при деньгах, видный, красивый, обходительный. Долго его пришлось обрабатывать. Надо было корректно, аккуратно. Таких, как он, нахрапом нельзя. Дождалась, наконец-то. Позвал к себе, любит, говорит. Колечко вот подарил вчера с брюликом, подороже веркиного будет.

– Мам, а ты куда? В магазин? – вот же выродок, копия папаша. Таким же нудным работягой вырастет. Если бы тогда узнала раньше о своем положении, точно бы аборт сделала. А так, рожать пришлось, только грудь испортила.

– Нет.

– Мам…

– Отстань, сказала! Иди спать!

– Я не хочу спать, ма-ам.

– Денис! Спать! – мальчик захныкал от обиды, размазывая ручонками слёзы по щёчкам, вызывая этим ещё большую ярость женщины.

– Хватит ныть! Как девка! Размазня растёт весь в отца, такая же тряпка.

– Мам, а почитаешь сказку? Одну, хотя бы коротенькую. Самую коротенькую, пожалуйста.

– Да, бл*ть… – выругавшись и посмотрев на часы, женщина видно что-то рассчитала. – Хорошо. Иди, ложись, сейчас почитаю.

Закончив читать порядком надоевшую «Репку», женщина укрыла заснувшего сына шерстяным одеялом, на пододеяльнике которого виднелись небольшие заплатки. Выйдя из спальни, схватила собранный чемодан, черкнула мужу пару строк на прощание. Оставив записку на столе и заперев входную дверь на ключ, вышла за ворота, где её уже ждала новенькая Тойота. Сев в машину, женщина поцеловала мужчину, и не оглянувшись на старенький брусовый дом, уехала навсегда.

Проснувшись, маленький мальчик слез с кроватки и потопал на кухню, потирая глазки кулачками.

– Мам, мама, я проснулся, – но в ответ ему была тишина. – Мам, ты где? – проверив ещё две комнаты и так не найдя матери, малыш был готов заплакать. Но он помнил, что мама злилась каждый раз, когда видела его слёзы. Поэтому лишь шмыгнув носом, попытался открыть входную дверь. Наверное, мама была во дворе или в огороде. Но дверь не поддавалась, она была закрыта. Он остался один в доме. Страх сковал маленькое тельце так сильно, что он только и мог, сидеть на пороге сжавшись в комок, прижавшись к косяку. Мальчик не любил оставаться один, ему было страшно. Казалось, вот-вот сам по себе откроется шкаф, или кто-то страшный посмотрит в окно. Горячие слёзы текли из детских глаз. Он мужественно растирал их своими крохотными ладошками. Старая кошка Муська, мурлыча, подошла к ребёнку и потерлась своей мордой о его коленку, утешая его на свой кошачий лад. Мальчик обнял кошку, прижав её своими ручонками к груди. Так и просидел с ней на пороге, пока за окном уже не стало смеркаться. В животе урчало, очень хотелось кушать. Спустил кошку на пол. Превозмогая страх, мальчонка прошёл на кухню. На столе ничего съестного не было, а до хлебницы без стула не достать. Подтащив старую тяжёлую табуретку, он влез на неё и, открыв хлебницу, достал подсохшую корочку хлеба. А вдруг мама просто пошла за хлебом и заболталась с тётей Верой…

Вот так, сидя на старой скрипучей табуретке и грызя, как маленький мышонок, засохшую корочку хлеба, мальчонка витал в своих детских мыслях, пока не услышал поворот ключа в дверной скважине. Увидав на пороге отца, он соскочил с табуретки и бросился ему на шею.

– Папа, папочка, – слёзы снова наполнили его глаза.

– Привет, мужик! – отец поднял его и прижал к себе. – А где мама? Ты почему один?

– Я не знаю. Проснулся, а никого нет, и дверь закрыта. Пап, я кушать хочу. Очень.

– Сейчас, Денис, дай мне раздеться, – отец снял свои сапоги, рабочую куртку и прошёл на кухню. Хлопнув холодильником, выругался. – Сынок, яичницу будем кушать?

– Да, – радостно закричал мальчик.

– Сгоняешь в курятник за яйцами?

– Конечно, я сейчас, – мальчонка, наспех надев сандалии, бросился во двор к загону с курицами, прихватив глубокую железную тарелку. Отпихнув наглых птиц, вытащил из гнезда целых шесть яиц. Аккуратно положив их в тарелку, понес отцу.

– Пап, я принес, – отец сидел в зале за столом, держа в руках какой-то листок. Мальчик не знал, что там было написано, но по тому, как нахмурился отец, видно, что там что-то нехорошее.

– Поставь на стол тарелку, – отец достал из серванта бутылку водки и, налив себе стопку, выпил, не закусывая. Выдохнув, сразу выпил вторую. – Ну что, мужик, пошли ужин готовить? – обратился он к сыну.

Спустя двадцать минут они сидели с отцом на кухне и ужинали.

– Пап, а когда мама придёт? – отец отчего-то нахмурился.

– Мы теперь вдвоём, Дениска, жить будем. Уехала мама. Будешь со мной жить?

– Буду, – ответил мальчик, не до конца понимая смысл папиных слов. Почему вдвоем? А как же мама? Она же приедет? Мама же не может вот так уехать навсегда? Но видя грозный взгляд отца, спрашивать не стал. Отец переоделся в домашние трико и, включив старенький черно-белый телевизор, стал убирать со стола. – Пап, можно я в машинку поиграю?

– Конечно. А ты чего спрашиваешь?

– Мама не разрешала. Говорила, шумно сильно. Достанешь? Она наверху, – отец достал со шкафа железный самосвал и протянул ему.

– Играй на здоровье.

Уже поздно вечером вдоволь наигравшись, мальчонка заснул у отца на руках под работающий телевизор. Мужчина, подняв сына, отнёс его в кроватку, снял штанишки и укрыл одеялом, поцеловав в бархатную детскую щечку.

Часы показывали полночь, когда мужчина вышел во двор и закурил. Потом с рыком выбросил в сторону сигарету, взял топор и стал колоть берёзовые чурки. До тех пор, пока не выдохся. Благо, заказал полный самосвал дров. Было на чём срываться. Сука! Алчная сука! Всю душу вытрясла! Как крыса сбежала! Даже в глаза сказать смелости не хватило. Ребенка дома закрыла голодного! Тварь! Хорошо, что сегодня суббота. Сокращённый день на заводе, пришёл пораньше…

Спустя три года.

Первое сентября. Семилетний мальчик, держа за руку отца, вошёл в школьный двор. Оглядевшись вокруг себя, он увидел счастливых ребят, которых мамы расцеловывали в щёки, поправляли пиджачки и смахивали слёзы радости. Как же ему хотелось, чтобы с ним рядом тоже была мама. Чтобы так же улыбалась, подбадривала и гордилась им. Ведь он уже большой, он в школу идёт. Но рядом был только отец. Денис любил отца, чувствовал от него заботу, внимание и поддержку. Но отец – это другое, сейчас ему не хватало именно мамы. Сжав покрепче ладонь отца, они прошли в класс. Учительница поздравила ребят с их новым статусом первоклассников, а для родителей сказала пару слов о расписании уроков. После этого все мамы и папы покинули класс, оставляя ребят на попечение педагога.

Первый урок закончился. Он был единственным сегодня, как сказала Инна Дмитриевна, наша учительница. Это был «вводный» урок, и теперь всех ребят у крыльца школы и в холле встречали родители. Но Денис, как не искал взглядом отца, не мог его найти. Спустя пару минут к нему подошла их соседка, тётя Тома.

– Дениска, переобувайся, мой мальчик! Пошли домой с нами. Отец на работе. Попросил меня тебя забрать, – мальчик не обиделся, он всё понимал. Папе нужно работать. А он теперь взрослый и должен сам о себе заботиться. Переобувшись, самостоятельно сложил обувь в мешок для «сменки» и отправился с тётей Томой и её сыном Федькой домой.

Соседка завела Федьку домой, а сама отправилась с Денисом. Их дом находился напротив. Тётя Тома открыла калитку и дверь оставленным отцом ключом и вручила его Денису.