— Ты.

— Ах, я? А первые пять лет жизни дочери, когда ты жил с ней в одной квартире, тебе тоже я мешала?

— Мы уже говорили об этом, Нина.

— Ну да, моя чрезмерная опека, — догадалась она. — Знаешь, а вот Косте она почему-то совсем не мешает! И он каждый день с твоим ребёнком разговаривает. И проявляет чудеса терпения, по пять раз повторяя один и тот же вопрос. А тебе всегда некогда. Паша, ты ведь знаешь, в каком восторге будет Ариша, когда увидит море. И лишать её этого из упрямства и мести мне, это верх эгоизма!

— Я хочу её увидеть.

— Я же сказала, что ты можешь её увидеть. Сегодня или завтра, в любое время. Ты подпишешь?

Пашка явственно скрипнул зубами.

— Подпишу.

— Ну, и отлично.

— Ради неё подпишу.

— Другого я и не прошу. И не злись. Ты сам должен понимать, что ребенок не может не расти, не взрослеть, не может подождать, пока у тебя время появится. Арише нужна стабильность, как никому другому. И если рядом с ней будет человек, который способен ее контролировать, то что в этом плохого?

— Знаешь, что я тебе скажу, любимая? Ты слишком большого о нём мнения. Если тебе нравится с ним спать, это еще ничего не значит.

— А тебе это покоя не дает, да? Что я с ним сплю.

— Нин, ты специально?

— А ты? Тебе обязательно нужно сказать мне какую-нибудь гадость.

— Ну, какую гадость? — Павел даже ребром ладони по столу стукнул. — Я беспокоюсь о тебе.

— Если беспокоишься, то хорошо, спасибо. Я тоже о тебе беспокоюсь.

Он выразительно скривился.

— Обмен любезностями произведен.

— А что ты хочешь от меня? Мы живем с Костей два месяца, меня все устраивает. Что бы ты ни говорил, и как бы меня ни запугивал.

— Но ты ведь не думаешь, что он на тебе женится.

— Я не знаю, — честно призналась она. — Об этом еще рано говорить.

— Но женой олигарха стать не помешало бы, да?

— Сколько же в тебе яда, — пожаловалась она. — И Костя не олигарх.

— А кто?

Нина задумалась, потом скромно пожала плечами.

— Не знаю. И думаю, мне этого знать не нужно. А тебе и подавно. — Решила, что пора заканчивать столь бестолковый разговор, и вернулась к главному вопросу: — Ты подпишешь документы?

Пашка недовольно поглядывал на нее исподлобья, потом нехотя, но кивнул.

— Отлично. Завтра съездим к нотариусу.

— Все так серьезно?

— Это не я придумала, Паша.

— Хорошо. Только утром, после обеда у меня запись.

— Ты такой занятой, — улыбнулась Нина. Из-за стола поднялась, но прежде чем распрощаться и уйти, к бывшему мужу наклонилась и поцеловала того в щеку. Потом тихо спросила: — У тебя все нормально? Ты счастлив?

Пашка помедлил с ответом, потом голову назад откинул, чтобы посмотреть Нине в глаза.

— Похоже.

— Это хорошо. Я рада, и ты знаешь, что я говорю искренне. Ведь знаешь?

— Знаю.

Она выпрямилась, взяла со стула сумку.

— Позвони мне вечером. И не меняй так часто телефонные номера. Пожалуйста.

Он через силу, но улыбнулся.

— Мне стало определенно легче дышать, — сказала она Шохину на следующий день, проводив дочь и бывшего мужа до дверей. Пашка изъявил желание сводить Аришу в кукольный театр, даже билеты достал, что для бывшего супруга являлось настоящим подвигом. Нина нарядила дочку в новое платье и даже сфотографировала на память, старательно игнорируя многозначительные взгляды мужчин. Им, явно, было трудно находиться в одной комнате. И когда вслух сказала об облегчении, сразу предупредила усмехнувшегося Шохина: — И я не хочу ничего слышать.

— А я и ничего и не говорю.

Родители не обрадовались тому, что Пашка так легко сдал свои позиции, наверное, надеялись, что у него получится ее убедить или переубедить, а точнее, ждали, что они, поговорив, помирятся. Нина устала объяснять, что ничего уже не изменишь, и их развод — свершившийся факт годичной давности. А новость о том, что Новый год они с Ариной встретят вдали от родных, и вовсе родителей расстроил. Она и сама расстроилась из-за их реакции, но угодить всем было нельзя. Третьего числа они улетали в Дубай, второго обещали навестить Костиных родителей, новогоднюю ночь надлежало встретить в шумной компании, оставив Арину с Лидией Аркадьевной, а вот уже после возвращения из отпуска Нина клятвенно поклялась приехать к родителям.

— Прости, мам, но по-другому не получается.

— Оставлять ребенка на чужого человека и уходить веселиться — это не дело.

— Лидия Аркадьевна не чужой человек. Ариша с ней ладит, собачку ее любит. К тому же, она в десять уснет, и тогда мы уйдем. Раньше одиннадцати все равно никто не соберется.

— Встречать Новый год в ресторане? Кто так делает, Нина?

— Половина цивилизованного мира, мама. Уверяю тебя.

— Вот и папа говорит, что это странно.

Нина вздохнула, потом сказала:

— Передай папе привет.

— Я передам. Но все это странно.

— Странно, — в досаде на упрямство родителей повторила за матерью Нина, выключив телефон.

Переубедить их будет труднее всего.

Встречали Новый год в «Аристократе», большой шумной компанией. Нина даже не всех, присутствующих за столом, знала. Но настроение у всех было приподнятое, атмосфера за столом легкая, вино лилось рекой, и ее наперебой приглашали танцевать. С Кораблевым она даже танго станцевала, правда, смеялась больше над его стараниями, но все равно это было весело. Костя наблюдал за всем этим безобразием из-за бокала с вином, и только головой качал, когда она останавливалась и начинала хохотать, а Андрей уговаривал ее отнестись к танцу со всей серьезностью. Ведь он, в каком-то там покрытом мхом от давности лет году, брал уроки танцев. И его даже хвалили!

— В начальных классах школы?

— Какая разница? Мне говорили, что у меня талант.

Нина снова рассмеялась, в последний момент успела убрать ногу, прежде чем он наступил и испортил бы нос ее туфли.

Кивнула.

— Определенно. Талант.

А когда к столу вернулась, Костю обняла и спросила негромко:

— А ты со мной потанцуешь?

Он моргнул, глядя на нее чистыми, как летнее небо, глазами.

— А надо?

— Вот когда надо было меня соблазнить, ты со мной танцевал, а теперь уже можно не напрягаться, да?

Он взял ее за руку, поцеловал в ладонь. Потом улыбнулся полупьяно.

— Я с тобой дома потанцую.

Нина присела на соседний стул, смахнула с Костиного плеча конфетти.

— Шампанского, Нинок?

Приняла от Вадика бокал, потом обратила внимание на то, что его жена пьет сок. Повернулась к ней, обратив к ней заинтересованный взгляд, а когда Алена многозначительно улыбнулась и кивнула, ахнула.

— Серьезно? — Наклонилась к ней, чтобы в щеку поцеловать. — Поздравляю! Это здорово, Алена.

Та придвинулась к ней и проговорила на ухо.

— Вадик в шоке.

— Да? Можно подумать, он не старался.

Алена рассмеялась, а Нина ее за руку взяла.

— Ничего, проникнется. До мужчин всегда дольше доходит. Зато родители, наверное, счастливы.

— Это да.

Нина обернулась, когда Шохин за ее спиной поднялся. Положил руку ей на плечо и чуть сжал.

— Я отойду, надо кое с кем поговорить.

Она подняла глаза к его лицу и взглянула с легким укором.

— Новый год же, Костя.

Он все-таки наклонился, поцеловал ее в щеку.

— Я вернусь через двадцать минут.

— Знаю я твои двадцать минут… — проговорила она, и проводила его взглядом.

Все столики в зале были заняты, одиноких пар было мало, все, в основном, отдыхали в компаниях, и рассмотреть всех посетителей было затруднительно. Но глядя Шохину вслед и заметив, что тот остановился у одного из столов, приветствуя кого-то, Нина, к своему огромному неудовольствию, увидела Татьяну Смирнову. Костя явно разговаривал не с ней, обращался к какому-то мужчине, но Смирнова глаз с него не спускала и ловила каждое слово.

Что-то сказала, потом поднялась из-за стола вслед за мужчиной, и они вместе с Шохиным направились к выходу из зала. Нина видела, как Костя открыл перед Татьяной дверь и улыбнулся в ответ на какие-то ее слова, вполне искренне. Нина даже зубами скрипнула, а про себя съязвила, что дурацкое, все в блестках, платье, Смирнову полнит. Правда, это отнюдь не успокоило. Нина глаз с дверей не спускала, прошло десять минут, а возвращаться Костя не спешил. Выдержать еще десять минут и не покусать кого-нибудь, при мысли, что он рядом с этой женщиной и слушает, что та ему говорит, показалось невозможным, и Нина, сделав большой глоток шампанского, тоже из-за стола встала. С улыбкой прошла через зал, кивнула знакомым, даже остановилась рядом с одним столом, чтобы поздравить людей с наступившим, а когда вышла за дверь, улыбаться перестала. Шла на голос Шохина. Тот слышался из холла, и как только она за угол свернула, тут же его увидела. Он разговаривал с мужчиной, время от времени замолкая и поворачиваясь к Татьяне, когда та начинала говорить. Он не просто ее слушал, он даже кивал, соглашаясь.

— Получится хороший сюжет, — услышала Нина ее голос. Чересчур возбужденный. — Вы вдвоем, вопросы я подготовлю.

— Сначала договориться надо, — усмехнулся Шохин.

— Так давай встретимся и договоримся. У меня, лично, пунктов «за» сотрудничество гораздо больше, чем «против», - проговорил мужчина.

— Костя, послушай Петра Николаевича. — Смирнова даже за рукав пиджака его подергала. А когда Нину заметила, улыбаться перестала и отвернулась. Мужчины тоже в ее сторону взглянули, и Нина шаг ускорила, чтобы не заставлять себя ждать. Взяла Костю за протянутую к ней руку, а мужчине улыбнулась, когда Шохин ее представил:

— Это моя Нина. С часами пришла.