— Не знаю, что ты такого сделала, что Костя спятил.

Нина выдала искусственную улыбку и сделала большой глоток шампанского.

— А может он всегда таким был, просто никто не замечал?

Грета ухмыльнулась. Она пила водку с томатным соком и заметно захмелела.

— Ну, конечно! А потом появилась ты, вся такая распрекрасная, и он слетел с катушек. Мечтай!

— Я не мечтаю. Об этом точно. — Посмотрела умоляюще. — Нам обязательно говорить о нём?

— Но ты ведь о нём думаешь? — Нина промолчала, отпила ещё шампанского и стала смотреть в сторону, а Грета положила руку ей на плечо. — Не влюбляйся в него, не надо. От богатых мужиков одни проблемы.

Нина едва слышно хохотнула.

— Правда? А не ты ли меня уговаривала с ним переспать?

— Переспать, Нина. А не влюбиться.

Нина накрутила на палец локон у виска. Посмотрела на бармена, который уже минут пять крутился рядом и поглядывал на них. Подслушивал внаглую.

Грета толкнула её в плечо, сильнее, чем рассчитывала, Нина даже покачнулась.

— Так что ты сделала? Отравила его попугая?

— Ты с ума сошла? Гриша чудо.

— Ага. — Грета брезгливо поморщилась. — Не люблю птиц. Даже цыплят.

— Что не мешает тебе их лопать.

— Это разные вещи. — Грета наконец приметила молодого бармена, окинула того оценивающим взглядом, видимо, осталась довольна увиденным, потому что расправила плечи, демонстрируя пышную грудь в смелом вырезе платья, и зазывно улыбнулась. — Привет.

Нина глаза закатила.

— Грета, успокойся.

Та без всякого стеснения на молодого человека пальцем указала.

— Он симпатичный.

Парень рассмеялся, подмигнул, а Нина от них отвернулась. Снова поднесла к губам бокал.

Ресторанный зал был полон, все столики заняты, негромко играла музыка, а посетители активно жевали, чуть слышно звякали серебряными столовыми приборами о края фарфоровых тарелок, и общались. Кто-то смеялся, кто-то был серьёзен, кто молча жевал. А Нина подумала о том, в каком из подобных этому ресторанов, сейчас Шохин. Вдруг увидела знакомых, точнее, не своих, а Костиных, в первый момент не знала, как правильно будет себя повести: поздороваться или сделать вид, что не признала, но потом улыбнулась и приветливо кивнула. А ей даже рукой помахали. Вот так вот, она ещё не для всех превратилась в парию. Но это не значит, что улыбаются ей искренне, и не начнут потом обсуждать.

Хотя, кто она такая, чтобы её обсуждать?

В середине сентября должны были начаться занятия в художественной гимназии. Подготовка к этому знаменательному событию, отвлекла Нину от мыслей о проблемах в личной жизни. В последние дни она решила, что будет именно так называть случившееся. Даже мысленно не станет произносить имя Константина Шохина, отныне он станет для неё лишь проблемой, её личной неудачей. Если они окончательно разорвали отношения, причём всё настолько серьёзно, что за три недели не произошло ни одной встречи. И никому не стоит знать, как этот факт её убивает. Она так и не привыкла к жизни без него. К мысли, что ему не нужно звонить, не нужно сообщать, куда она едет и чем собирается заняться, не нужно приезжать к нему по утрам, встречаться с ним вечерами… и так далее, и так далее. Стоило об этом задуматься, как Нине начинало казаться, что она может продолжать этот список бесконечно. Хотя, то недолгое время, что они были вместе, Нина не задумывалась о том, что делает всё это. Она просто делала, по велению души. А Шохину, как оказалось, нужно было, чтобы из-за денег. Что ж, каждому своё.

Этот сентябрь не был первым месяцем в школе для Ариши, начинался лишь подготовительный год, но волнений от этого не меньше. Нина купила огромное количество вещей. Одежду, по цветам схожую с формой гимназии; тетрадей и ручек, альбомов и красок, кистей и наборов цветной бумаги. Всё, по списку, который ей выдали на школьном собрании, и ещё от себя столько же. Волновалась за двоих, потому что дочка была достаточно флегматична, хотя это в её характере, и удивляться не приходилось. Правда, к новым вещам, особенно к канцелярским товарам, проявила большой интерес. Перебирала альбомы, листала учебники для дошколят, и даже согласилась примерить форму, хотя переодеваться не слишком любила. Нина наблюдала за ней с улыбкой, и радовалась, радовалась за двоих. Жаль только, что поделиться этой радостью было не с кем. Пашка не звонил, разобидевшись; родители, кажется, никак не могли прийти в себя от её новостей, которые уже стали историей, а Костя… Кости не было.

За пару дней до начала занятий, приехала в гимназию, чтобы оплатить вторую часть суммы за курсы, как было обусловлено договором, и, к своему удивлению, узнала, что могла и не приезжать. В ступоре разглядывала квитанцию об оплате с печатью «Оплачено», потом перевела непонимающий взгляд на бухгалтера.

— Когда оплатили?

— Вчера, — с готовностью пояснила женщина, и указала ручкой на нужную графу. — Перевели через банк, реквизиты «КапиталСтроя». Вы не знали?

Нина смущённо кашлянула, растянула губы в улыбке. Попыталась замять неловкость и свою растерянность.

— Наверное, какое-то недоразумение, я, на самом деле, не знала. Но… раз всё уже оплачено, второй раз оплачивать глупо, да?

Ей улыбнулись, абсолютно равнодушно. А Нина поспешила выйти в коридор, на минуту остановилась, обдумывая. Происходило что-то для неё непонятное.

Бабье лето в этом году выдалось дождливым. Никакого тебе тепла, солнышка, приятно шуршащих листьев под ногами. Серое небо низко нависало и давило, пронизывающий ветер с лёгкостью пробирался под плащи и куртки, а под ногами сплошные лужи. Нина спустилась по ступеням крыльца гимназии, открыла зонт, и в ожидании такси, снова задумалась. Поступок Шохина её запутал. А может быть такое, что он этим что-то хочет ей сказать? Извиниться, например? Кстати сказать, что извиниться ему как раз не мешает. И за то, что наговорил ей, и за то, как себя вёл при их последней встрече, а особенно за то, что не звонит уже три недели.

Нина вдруг поняла, что ей жарко. Стоит на ветру, дождь моросит, а ей жарко. Даже зонт отклонила и подняла лицо к небу, закрыла глаза, чувствуя прохладные мелкие капли, коснувшиеся щёк. А сев в такси, сразу достала телефон, отыскала в памяти номер офиса Шохина. Услышала бесстрастный голос Лены, сухо оповестивший её о том, что она дозвонилась в офис «КапиталСтроя». Будто люди дураки, и сами не знают, чей номер набирают.

Нина постаралась придать голосу бодрости, заговорив с этой ледышкой.

— Здравствуйте, Лена. Это Нина, я бы хотела поговорить с Костей. Он у себя? — Намеренно назвала Шохина по имени, запутывая проницательную секретаршу.

Та выдержала паузу, видимо, обдумывая свой ответ.

— Константин Михайлович…

Нина даже руку в кулак сжала, вот как её взбесил высокомерный тон секретарши.

— Он обедает, — в конце концов, сообщили ей.

— Где?

Ещё одна пауза. Нина прямо видела, как Лена морщится, слыша её голос в трубке.

— В «Эгоисте».

— Спасибо, — поспешила отозваться Нина и захлопнула крышку телефона. А заждавшемуся таксисту сказала: — К «Эгоисту», пожалуйста.

Непонятно, чего она ждала, её лихорадило в преддверии встречи с Костей, в двери ресторана, кажется, на крыльях влетела. Заставила себя остановиться перед зеркалом, облизала губы, поправила прическу, а на самом деле дыхание переводила. Подошедшему метрдотелю шепнула: — Константин Шохин…

— Константин Михайлович обедает.

— Я знаю. Он в компании?

— Да.

Она вздохнула.

— Понятно. — Затем пообещала: — Вы не могли бы ему сказать, что я здесь? Я не буду заходить.

— Как вас представить?

— Нина. Он поймет.

Метрдотель кивнул, прошел в зал, а Нина остановилась в дверях. Взволнованным взглядом осматривала людей за столиками, выискивая Костю, а когда увидела… В общем, неприятно стало. Он действительно был не один, в компании. С женщиной. Они сидели в середине зала, беседовали, улыбались друг другу, и Нине захотелось провалиться сквозь землю, когда она заметила, как девушка на него смотрит. Если это и был деловой обед, то он перестал им быть ещё до её прихода. И кто это вообще такая? Кстати, лицо знакомое. Платиновая блондинка, хрупкая и миловидная. Костюм от «Ральфа Лорена», Нина видела похожий в бутике в центре города, но ей деловой костюм был ни к чему, и поэтому она лишь кинула заинтересованный взгляд и прошла мимо, а вот этой девушке он, видимо, подошёл. Она, явно, не стриптизерша.

Шохин исправляется.

В этот момент метрдотель подошёл, наклонился к его уху и что-то сказал. Костя кинул удивлённый взгляд через зал на Нину, и ей стало ещё более неудобно, хотя ещё полминуты назад казалось: куда уж хуже? Криво улыбнулась, вроде извиняясь, а когда девушка Шохина любопытство проявила и повернула голову в её сторону, Нина сочла за благо спрятаться за углом. Пока никто не видел, в досаде топнула ногой и чертыхнулась. Какой умник подсказал ей приехать к нему лично? Могла бы и позвонить.

Костя вышел через минуту. На Нину посмотрел, и та взволнованно сглотнула. Тут же принялась оправдываться, ненавидя себя за заискивающий тон:

— Извини, я не хотела мешать. Твоя секретарша не сказала, что у тебя… встреча, — наконец подобрала она нужное слово.

— Что-то случилось?

— Нет. — Кашлянула. — То есть, да. Наверное, недоразумение. Но мне нужно было… — Приказала себе не трястись, и более твёрдым голосом продолжила: — Мне нужно прояснить кое-что.

Костя её разглядывал, и то, что она усердно прятала от него взгляд, немного нервировало.

Окинул Нину быстрым взглядом, она выглядела девушкой с картины какого-нибудь французского уличного художника. Такие сюжеты весьма популярны у них: одинокая женская фигура на парковой алее, с зонтом, в плаще в английском стиле и на высоких каблуках. Если бы она так не нервничала, возможно, он бы ей об этом сказал.