— Ты никогда о них не говоришь.

Он пожал плечами, руки держал в карманах брюк, а смотрел на темную воду. Свет от электрических фонарей отражался в мелких лужах на асфальте, и набережная пустая, никаких тебе праздно гуляющих граждан и туристов.

— Родители живут в Волжске, лет десять назад переехали.

— Какие они?

Костя рассмеялся.

— Обычные, Нин. Родители, как родители. Отец врач, психотерапевт, в прошлом году на пенсию ушёл. Мама домохозяйка. Живут тихо, спокойно, детей воспитывают. Чего, собственно, и хотели, перебравшись в маленький городок.

— Детей воспитывают? — переспросила Нина, уцепившись за его слова. — У тебя есть младшие братья и сестры?

Костя посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую, вышагивал неторопливо и машинально сжал руку Нины, когда та проскользнула в его карман.

— Нет. Они взяли из детдома двойняшек, брата и сестру. Им сейчас по двенадцать лет. — Кивнул.

— Хорошие ребята. Родителей радуют, это главное.

Нина помолчала, обдумывая услышанное.

— Это здорово, — сказала она наконец.

— Наверное, — отозвался он с явной ленцой.

— Ты часто к ним ездишь?

— Часто не получается.

Нина тихонько вздохнула.

— Ты так лаконичен.

Шохин хмыкнул.

— А чего ты хотела? Развёрнутого рассказа?

— Да нет… Не знаю, чего хотела. Чтобы ты мне что-то рассказал о себе.

— Ты всё обо мне знаешь.

— Очень сомневаюсь. Но это, на самом деле, правильно. Я про детей… Я так считаю. Если люди понимают, что они в силах, что средства позволяют, то это очень здорово, сделать счастливыми детей, которым не повезло в жизни.

— Пойдём обратно?

Нина снова запахнула на груди кардиган, скрываясь от ветра с реки, и кивнула. Они повернули в обратную сторону, пошли к машине. Также неторопливо. Нина покрепче взяла Костю под руку, про себя радуясь, что напросилась на прогулку. Ей, по крайней мере, стало спокойнее.

— У меня была сестра, — вдруг сказал Шохин. — Младшая. Она умерла в пятнадцать лет.

Ахать Нина не стала, выдержала паузу, потом спросила:

— Что случилось?

— Она болела, с детства. У неё были проблемы с почками, врождённая патология. Врачи говорили, что она не доживёт до десяти лет, но благодаря родителям, она прожила пятнадцать.

Лика была светлой девочкой. Она всё знала, всё понимала, при этом была невероятно позитивным человеком. Даже когда ходить перестала, это её не подкосило. Всегда чем-то занималась, строила планы, вышивать любила. Когда она умерла, оказалось, что мы все не были к этому готовы. Жили с этой мыслью, можно сказать, с её рождения, врачи всегда не радовали прогнозами, но когда это случилось, долго не могли поверить. Маму это подкосило, начались проблемы с сердцем, они с отцом даже продали свой дом, не могли там оставаться. — Костя ослабил узел галстука. — Я купил им дом в Волжске, дом с видом на реку, как отец мечтал всегда, а через пару лет они с мамой решили взять ребёнка из детдома. Хотели одного, а взяли двоих, и не раскаиваются.

Нина прижалась к его руке.

— Правильно. — Носом шмыгнула, и Шохин подозрительно покосился на неё.

— Ты ревёшь, что ли?

— Не буду, — пообещала она.

Он хмыкнул.

— Женщины всегда так падки на грустные истории.

— Это история твоей семьи.

— Ага.

— Давно это случилось?

— Десять лет назад. После смерти Лики дед заболел, ушёл в отставку. В общем, чёрная полоса была.

Нина погладила его по плечу, а когда они подошли к машине, обняла.

— Ты меня жалеешь?

— Я хочу тебя поцеловать.

— А, это другое дело.

Нина взяла его за лацканы пиджака, притянула к себе.

— Ты всегда храбришься. Нет ничего плохого, что ты переживаешь из-за сестры.

— Я запомню. — Он коснулся её груди, палец протиснулся внутрь, под ворот кардигана, заскользил наверх, к горлу, поднялся по шее, а Нина улыбнулась и пожаловалась, не сдержавшись:

— Щекотно.

— Замёрзла?

— Прохладно.

Ответила на поцелуй, подалась к нему, когда почувствовала прикосновение языка к своей нижней губе. За шею обняла и с готовностью вернула поцелуй. Руки Шохина спустились на её бёдра, нетерпеливо сжали, а она вдохнула полной грудью, словно получила долгожданный подарок этим вечером. Всё услышанное казалось безумно важным, почти жизненно важным.

— Костя, ты помнишь, какой сегодня день? — спросила она, придвинувшись к нему. Перекинула через Шохина ногу, погладила его по груди, чувствуя, как открытую ладонь щекочут короткие волоски.

Костя руку за голову закинул, смотрел в телевизор на стене, показывали новости, и он казался не на шутку заинтересованным. Пятнадцать минут назад они ещё занимались любовью, а сейчас он смотрит новости, и это кажется ему важным. А на её вопрос отозвался невнятным угуканьем.

Нина вздёрнула брови, когда он вроде бы подтвердил, что помнит, и засмеялась, когда Костя опомнился и взглянул вопросительно.

— Какой? Четверг.

Нина пристроила кулачок на его груди, подперла им подбородок.

— Сегодня два месяца, как мы встречаемся.

— А, ты в этом смысле.

— Да, в этом.

— Ну, это круто.

— Тебе обязательно смеяться?

— Я не смеюсь. Разве видно, что я смеюсь? Ты прижимаешься ко мне голая, по телеку предрекают падение мировой экономики, так что, я в принципе не могу смеяться.

— Что ты будешь делать, если разоришься?

— Ну, совсем я не разорюсь. Я запасливый и осторожный.

— Хорошо, что тебя налоговая не слышит. А всё-таки?

— Уеду к морю, куплю лодку и буду возить туристов на рыбалку.

Нина рассмеялась.

— Это твоя мечта?

— Вряд ли.

Он снова замолчал, слушал диктора новостей, а Нина лежала, прижавшись к его боку и думала.

Их разговор о Костиной семье три дня назад, заставил её пересмотреть некоторые выводы о Константине Шохине, как о человеке. Правда, он больше не заговаривал с ней ни о родителях, ни о своей сестре, его настроение снова стало ровным и ничто не выдавало внутренней печали, но она слышала, слышала в его голосе неподдельную грусть, при воспоминаниях об умершей младшей сестренке. Это было настоящей трагедией, и Нина была уверена, что Костина семья до конца это так и не пережила. Но говорить он об этом отказывался. Нина ещё попробовала вернуть его к этой теме вчера за ужином, очень аккуратно, но Шохин резко перевёл разговор на другую тему, и Нина благоразумно её поддержала. Но каждый день, что она проводила рядом с ним, их сближал. Она узнавала его глубже, выявляла всё больше недостатков и причуд, как в обычном человеке, он уже не был для неё удивительной личностью, которой казался в первые дни знакомства, но от этого ей лишь больше хотелось стать для него чем-то значимым, а не просто… любовницей. Что, вообще, означает слово любовница? Корень от слова «любовь», но подразумевается секс.

Но если не любовница, то кто, жена? Самой смешно.

— Так что, мы как-нибудь отпразднуем?

Шохин посмотрел на неё.

— Мы праздновали два часа без перерыва.

Нина рассмеялась, но потом решилась внести предложение.

— Я просто подумала, что если ты не занят в эти выходные, мы могли бы куда-нибудь съездить.

На пару дней. Где тихо, спокойно, где не звонит телефон и можно выспаться. А если рядом будет лес и река, будет вообще замечательно.

— Мы спать туда поедем? — со смехом переспросил Костя.

— Мы поедем отдыхать. — И осторожно добавила: — С ребёнком.

— А-а.

— Если ты не против.

Он подумал, после чего пожал плечами.

— Да нет. Выбери место.

Нина приподнялась на локте.

— Правда?

— Будем считать это подарком… на сегодняшний день.

Нина наклонилась к нему и пылко поцеловала в губы.

— Я тебя люблю.

Опять повисла неловкая пауза, и в этот раз нельзя было выключить телефон, отгородиться, разорвать зрительный контакт, и Нина почувствовала себя не просто голой, а беззащитной под пристальным взглядом Шохина. Тот просверлил её своими ледяными глазами, Нина заметила, как у него дёрнулся уголок рта, и Костя решил подняться. На постели сел и спустил ноги на пол.

Нина закрыла лицо рукой. И ничего не оставалось, как сказать:

— Прости.

Шохин независимо повёл плечами, наклонился за пижамными штанами. Нина наблюдала за ним, за тем, как он надевает штаны, подтягивает их, а руки так и остались на поясе. Его поза говорила о явном недовольстве.

— Нина, кажется, мы говорили об этом.

— Когда?

— В самом начале. Когда я просил тебя не играть со мной.

Она повернулась к нему спиной, села и потянулась за халатом. У неё даже халат в его доме был!

Халат, зубная щётка, смена одежды, косметика, крем для рук… даже прокладки в шкафчике под раковиной в ванной. А он говорит ей о том, что она с ним играет!

Нужно было срочно справиться с эмоциями. Поднялась и завязала пояс халата. На красивый, ровный бантик.

— Я не играю.

— У нас с тобой был уговор.

Его голос звучал ровно, без лишних эмоций. Это жутко раздражало. Нина резко повернулась и сказала, невольно повысив голос:

— Я уже извинилась. Что ещё ты хочешь? — Ушла в ванную и хлопнула дверью.

Попыталась отдышаться. Всё бы сейчас отдала, лишь бы не видеть Шохина. Вот бы он куда-нибудь испарился, ушёл… Ушёл, чтобы её не видеть. От этой мысли ещё хуже, если честно.

— Дура я дура, — проговорила она себе под нос глядя в зеркало.

В ванной, кроме белья, никакой одежды не было. Пришлось выходить, в чём есть. Костя сидел на постели, сунув за спину подушку, и щёлкал по кнопкам пульта. Но как только Нина появилась перед ним, ощупал её взглядом.