— Надолго?

— На неделю, может, дней на десять.

Нина наблюдала за тем, как его палец кружит по ее ладони, никак глаз отвести не могла, а еще ждала, какого подарка Шохин потребует от нее на прощание. И, наверное, он понимал, о чем она думает, потому что усмехался.

— Поэтому я сейчас отвезу тебя домой, — сказал он, с едва заметным смешком. Именно после этого смешка, который все расставил по своим местам, Нина поняла, что начинает краснеть. — У меня самолет рано утром, надо хоть немного поспать. Ты меня простишь?

Она освободила руку из его пальцев.

— Прекрати!

Шохин, не скрываясь, рассмеялся.

— Ты сначала побледнела, потом краснеть начала. Думаю, когда я вернусь, мы обсудим этот вопрос подробнее.

— Как хочешь. Только не говори, что тебя это не устраивает. — Она взяла бокал и залпом допила вино.

Он пожал плечами и нахально улыбнулся.

— Не знаю. Но выясню.

Остаток вечера Нина украдкой наблюдала за ним. Как он сидит, как ест, что говорит. Пару раз к ним подходили люди, чтобы просто поздороваться с Шохиным, или, как Нина это про себя назвала: засвидетельствовать почтение. Это именно так и выглядело, ему едва ли не кланялись, но сказать, что он наслаждался этим или хотя бы замечал такое отношение, было нельзя. Он всех слушал. Слушал, сразу задумывался, отчего его лоб прочерчивала глубокая морщина.

Кажется, он настоящий трудоголик, даже в ресторане, ужиная с девушкой, не может послать работу куда подальше, хотя бы на час. А иногда он пугал Нину пронизывающими взглядами или резкими словами. Он не был груб, он был безапелляционен, по некоторым вопросам у него было собственное мнение, оспорить которое возможным не представлялось. Нина смотрела на него, отмечая про себя деталь за деталью, и невольно начала представлять их вместе в постели, но представлять — слишком сильно сказано, представить это никак не получалось. Хотя, после сегодняшнего, вроде чего проще? Целовал он ее со знанием дела, и у нее не нашлось ни сил, ни желания его остановить, но, думая об отношениях с ним, как с человеком, пусть и основанных не на любви и доверии, не могла понять, как сможет к нему приспособиться, найти подход.

Константин Шохин был глыбой, тем самым айсбергом, который сумел потопить «Титаник», а она рядом с ним весельная шлюпка, больше напоминающая щепку. Чувствуя некоторую досаду, подумала о том, что с мужем они всегда были друг другу под стать, а с Костей ей надо держать ухо востро, чтобы не надоесть ему своей простотой и, наверное, врожденной провинциальностью слишком быстро. Он увидел ее и захотел, но насколько хватит его желания? И что с ней будет, когда он от нее устанет?

Прежде чем расстаться у ее дома, Костя протянул ей визитку.

— Если тебе что-то понадобится, звони Ване, он все решит.

Визитку Нина взяла, покрутила между пальцев.

— Что мне может понадобиться?

— Что угодно. Помощь, деньги, машина.

— Уверена, что я справлюсь, — заверила его Нина, но визитку убрала в сумку, решив не спорить.

— Угу, — невнятно отозвался Шохин, разглядывая ее. Они стояли у машины, единственный фонарь у дома был слишком далеко, и Нина могла лишь прислушиваться к своей интуиции, не видя Костиного лица и не зная его реакции на ее слова. Просто стоять рядом с ним было глупо, не дети ведь, и после коротких сомнений она положила руку ему на грудь. Пальцы легко пробежались по пуговицам рубашки, она почувствовала, как поднялась его грудь на глубоком вдохе, и инстинктивно подалась навстречу его губам. Ее давно не целовали, тем более так, со всей страстью, ничего удивительного, что тело отреагировало с такой готовностью. Стало жарко, приятно от его ласк, и захотелось большего. Мелькнула шальная мысль, будто жаль, что он уезжает. Что оставит ее сейчас, и не вернется много дней. Странно было думать так о чужом, практически незнакомом мужчине. Чувствовать его руки, губы, прикосновения языка, ощущать его дыхание и запах чужого одеколона, и еще получать от этого какое-то удовольствие.

— Я могу поспать в самолете, — заверил он ее приглушенным после поцелуя голосом.

Нина обняла его за шею, прижалась губами к его щеке, но затем отстранилась.

— Поезжай домой и выспись.

— Нин…

— Поезжай. — Она легко толкнула его в грудь и улыбнулась. — Я буду ждать тебя и никуда не денусь. — Он продолжал держать ее за руку, хватка была, как у бультерьера. Не зная, как еще не допустить его визита в свою квартиру, сказала: — Не хочу, чтобы ты сбегал от меня через час, это будет ударом по моему самолюбию.

К ее счастью, он улыбнулся.

— Продолжим, как только вернусь.

— Конечно. — Нина бодро улыбнулась, хотя к этому моменту уже успела запугать себя предстоящим. Ее снова притянули к мужскому телу, правда, на этот раз поцелуй был коротким, после чего развернули и играючи шлепнули пониже спины.

— Иди, пока я не передумал.

Она взяла сумку со своими вещами и пошла к подъезду. Пару раз оглянулась через плечо, сама не знала зачем. Наверное оттого, что голова еще кружилась после поцелуев. Помедлила в дверях и махнула рукой на прощание, когда машина разворачивалась. Пока по лестнице на третий этаж поднималась, думала о Косте. Чувствовала волнительную дрожь, неудовлетворенное желание, и попутно говорила себе, что раз все это чувствует, значит все не так плохо, и Шохин ей нравится.

Конечно, нравится! Но и пугает не меньше своей непредсказуемостью и властностью.

Все мысли о мужчинах ее оставили, как только переступила порог квартиры, и Ариша выбежала ей навстречу. Нина присела на корточки, поймала ее в объятия и подняла непонимающий взгляд на Зинаиду Тимофеевну, выглянувшую из комнаты.

— Солнышко, ты почему не спишь? — Арина вцепилась в нее, обняла за шею, и Нина с трудом, но выпрямилась, удерживая ее на руках.

— Не хотела засыпать и все тут, — вроде бы пожаловалась Зинаида Тимофеевна на свою воспитанницу, и Нине ничего не оставалось, как благодарно улыбнуться.

— Ничего, я сама ее уложу. Спасибо. — Прошла в комнату и тяжело опустилась на диван, прижимая дочку к себе. И зашептала ей на ухо: — Все хорошо, родная, мама пришла. Мама с тобой…

Музыка зазвучала особенно громко, и Нина невольно нахмурилась, прислушиваясь. Потом кинула на Грету непонимающий взгляд.

— Что там происходит? — спросила она, имея в виду зал для посетителей.

Вместо Греты ответила Рита, выразительно всплеснув руками.

— Вадик вернулся из свадебного путешествия.

Нина улыбнулась.

— Как понимаю, не уставшим.

— Отчего ему уставать? Она же одна была, а он у нас способен на большее.

Девчонки в гримёрке понимающе пересмеивались, но глаза у всех горели, кажется, по любимому клиенту на самом деле соскучились. Да и он сам не заставил себя долго ждать, вместо того, чтобы наслаждаться вечером в зале, как обычные клиенты, он заявился в гримёрку, причём его стук в дверь носил чисто символический характер: для начала заглянул, а после уже стукнул пару раз костяшками пальцев по косяку.

— Девчонки, как дела?

— Вадик!

— Мальчик мой вернулся, — разулыбалась Грета, которая ещё минуту назад насмешливо улыбалась, говоря об этом самом мальчике.

— Надоела тебе жена?

Нина усмехнулась уголком губ и отвернулась, не слишком заинтересованная происходящим.

Наклонилась ближе к зеркалу, подкрашивая глаза, а когда Вадик появился за её спиной, встретилась с ним взглядом в зеркале. Вежливо улыбнулась.

— Здравствуй, Вадик.

— Привет. — Он облокотился на спинку её кресла, наклонившись, разглядывал её. В глазах прыгали чертенята, а на лице полное довольство жизнью. Не обращать на это внимания и попросту остаться равнодушной к его цветущему виду, было невозможно. Пришлось отвлечься от макияжа, и даже подбодрить молодожёна захотелось.

— Ты выглядишь счастливым, — сказала Нина.

Вадик вздёрнул брови.

— Правда?

— Да. Я за тебя рада.

— А ты не думаешь, что я счастлив вернуться сюда?

— Вот это плохо.

Грета подошла к Вадику и положила руку на его плечо, погладила.

— Да ладно тебе, — сказала она, обращаясь к Нине, — просто он ещё не до конца понял, что такое семейная жизнь.

— Да понял, не дурак. — Вадик залихватски ухмыльнулся. — Дурак бы не понял. Да, Нинок? — Его руки опустились на Нинины плечи, и та недовольно заёрзала.

— Вадя, прекрати.

Грета с весёлым интересом наблюдала за происходящим, и это тоже злило. Нина кинула на подругу колкий взгляд. Попросила:

— И ты прекрати.

Грета сделала удивлённые глаза.

— А я чего?

Мужские руки, которые уже успели сдвинуть в сторону ткань шёлкового кимоно, Нина скинула, придвинулась ближе к туалетному столику и взяла блеск для губ. Что совсем не охладило пыла Вадика, хотя на его лице и появилось прискорбное выражение.

— Да, я уже в курсе. Променяла меня на Костю.

— Я променяла? — Нина даже засмеялась от чужой наглости и намеренно высказанной глупости.

— Вадик, ты женился две недели назад!

— Я тебя любил! — с пылом заявил тот.

Нина презрительно фыркнула.

— Когда только успел.

— Я быстрый, — заверил тот. Призадумался, потер подбородок. — Не в том смысле. В этом у меня полный порядок.

Грета от души рассмеялась, даже Нина искренне улыбнулась, хотя на Вадима кинула выразительный взгляд.

— Ты слишком много говоришь.

— У меня много мыслей, — не стал спорить он. — Но лучше поделись со мной своими. Что он тебе пообещал?

— Костя? — из вредности решила уточнить Нина.

Вадим нетерпеливо кивнул.

— А что, по-твоему, он мне мог пообещать? Наверное то, чего у тебя нет.

Вадим страдальчески взглянул на Грету.