— Очень в этом сомневаюсь.

— Вот и я сомневаюсь! И без того идиот на идиоте и идиотом погоняет. Бригада не вышла, крановщик дубина, а этот Черкасов еще права качает и профсоюзом грозит. Профсоюзом! — закончил он со злым сарказмом, плюнул с досады, и прежде чем Шохин успел его заткнуть, махнул рукой и устремился вниз по лестнице.

Нина с интересом посмотрела ему вслед.

— Кто такой Черкасов?

Костя головой покачал.

— Понятия не имею. — Он повернулся к ней. Обеспокоенным проблемами Петровича, совсем не выглядел. Усмехнулся, разглядывая ее в каске. — Тебе идет.

— Не выдумывай. — Но как истинная женщина, кокетливо поправила выбившиеся волосы.

— Так зачем ты пришла?

Нина усердно разглядывала узел его галстука, затем взгляд опустился ниже, скользнул по линии пуговиц на жилетке.

— Я подумала… — Говорить было очень трудно. — Я вчера повела себя неправильно.

— Ты передумала насчет вечера?

— Я так не сказала. Но у меня остался неприятный осадок. Кажется, я тебе нагрубила.

— Не помню такого. Я тебя понял и даже не обиделся.

— Правда?

Он пожал плечами. Стоял совсем близко, и этим Нину беспокоил. От него пахло дорогим одеколоном, о стоимости костюма и обуви было страшно помыслить, а взгляд такой, что до глубины души пробирает. Не смотря на то, что Костя говорил, будто не обиделся на ее вчерашний отказ, судя по самодовольному взгляду, это было не так, и сейчас он получал удовольствие, наблюдая ее мучения.

— Значит, все в порядке? — уточнила она. И чуть не добавила: «Мы друзья?». Друзья, как же, он смотрит на нее, как кот на сметану.

— Ужин в семь.

Если честно, Нина все-таки удивилась.

— Ты хочешь, чтобы я пошла?

— Да.

Секунду помедлив, она кивнула:

— Хорошо.

— Прозвучало безумно радостно.

— Я просто не понимаю, почему ты все еще настаиваешь. Ведь момент все-таки был неприятный.

— Правду сказать? — Она кивнула. — Приедет мой приятель, хочу его уесть.

— Чем это? Что придешь с девушкой?

Костя ухмыльнулся, потом приподнял пальцем ее подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Он умрет, когда тебя увидит.

Нина нервно сглотнула под его изучающим взглядом. Чувствовать себя пусть и красивой, но безделицей в руках обеспеченного мужчины, было неприятно. Но выбора у нее, кажется, нет.

Осторожно отступила на шаг, вынуждая его опустить руку, улыбнулась, скрывая смятение.

— У вас состязание? У кого женщины красивее?

— Можно и так сказать. Еще со студенческих времен.

— Замечательно.

Он хмыкнул.

— Да не бойся ты. Просто ужин: разговоры о бизнесе, хорошая еда. Или предпочитаешь еще один вечер в «Тюльпане»?

Нина отвернулась, не ответив. Посмотрела на часы: пора было ехать за дочерью.

— Где и в каком часу ужин?

— Я за тобой заеду.

— Зачем? Я приеду на такси.

— Нина, — вроде бы укоризненно начал он.

— Я прекрасно доберусь сама, не стоит переживать.

— Ладно, — сдался он после недолгого обдумывания. Они прошли к лестнице, Шохин снова спускался первым, а Нина за ним. На последней ступеньке зацепилась каблуком за выбоину, опасно покачнулась и машинально схватилась за его плечо. В следующее мгновение ее талию обвила мужская рука, и со ступеньки ее сняли, легко приподняв.

— Каблук сломала?

— Кажется, нет, — тихо проговорила она, пряча от него глаза и чувствуя чужое дыхание на своей щеке. Отпускать он ее не торопился, они замерли у лестницы, в гулком захламленном помещении, которое в скором будущем должно было стать вестибюлем огромного офисного здания. Где-то наверху голоса, механический шум, до первого этажа только пыль доходит, у Нины даже в носу защекотало. Но все сразу прошло, как только Костя ее взгляд поймал. Он до сих пор обнимал ее, прижимал к себе и на какую-то долю секунды Нине показалось, что обнюхает, как волк волчицу.

— Только будь добра, сегодня вечером будь поласковее.

Нина нервно усмехнулась и опустила глаза, чтобы оценить степень их близости.

— Если ты просишь.

— Я прошу.

— Ты собираешься обмануть своего друга, — в шутку пожурила она его.

— Ни в коем случае. Я собираюсь поразить его воображение. — Он отпустил ее, отряхнул рукав пиджака и недовольно глянул наверх. Вышел вслед за Ниной из здания. — Я позвоню Вите, предупрежу.

Прозвучало не слишком прилично, но Нина заставила себя смолчать. В ее положении спорить и возражать было глупо. Она сощурилась на солнце, потом сняла с головы каску и взбила волосы.

И тогда уже поняла, что Шохин за ней наблюдает.

— Как ты оказалась в «Тюльпане»? — неожиданно спросил он.

— Пришла, — коротко ответила она, всем своим видом давая понять, что обсуждать это ей неприятно. Мужчина за ее спиной, который собирался купить ее время на этот вечер, спорить не стал, даже не разозлился на ее скрытность.

— Скажу водителю, чтобы отвез тебя.

Нина спустилась по ступенькам, ступая осторожно и проверяя каблук, которому сегодня досталось, на прочность. Ступив на землю, обернулась на Шохина.

— Ты еще не понял? Я вполне самостоятельная. Увидимся вечером, — пообещала она. — Адрес я запомнила.

— Буду ждать, — отозвался он с усмешкой и, не дожидаясь, пока она уйдет, вернулся в здание.

В этот день она впервые побывала у Греты в гостях, точнее, практически напросилась, придя к выводу, что раз уж та всю эту кашу заварила, то просто обязана помогать. Это ей Нина и сказала, появившись на пороге ее квартиры, и вызвав своим заявлением массу неудовольствия.

— Вот так всегда, — заворчала Грета, запахивая шелковое кимоно на пышной груди. — Дай человеку палец, он руку по плечо откусит. Я теперь уже обязана.

— Не ругайся, — попросила ее Нина, с интересом осматриваясь. — К кому еще мне обратиться, как не к тебе?

— Конечно.

— К тому же, ты сама сказала, что если я не знаю как, то спросить у тебя.

— А ты и рада, да? — Грета привалилась к стене, на Нину посмотрела, потом все-таки притянула ту к себе, обняла, сменив гнев на милость. — Ладно уж, проходи.

Нина прошла через светлую комнату, посмотрела на пушистый ковер под своими ногами.

— Хорошо у тебя, — искренне похвалила она. — А сын дома?

— Он у моих родителей живет. Там его контролируют, а мне когда?

Комментировать Нина не стала, права лезть или обсуждать чужую жизнь у нее нет, а чтобы давать советы мудрости не хватает, со своими бы проблемами разобраться.

— Так что ты хочешь?

Вопросу Нина удивилась.

— Платье. У тебя же полно одежды. А насколько я поняла, вечером намечается торжественное пускание пыли в глаза друзьям и соперникам. Нужно что-то особенное.

Грета присела на край разобранной постели, закинула ногу на ногу и потянулась за сигаретами.

— Красное?

— Почему красное? Хотя, не знаю, нужно посмотреть.

— Тебе пойдет красное.

— Грет, нужно что-то элегантное. И желательно дорогое.

— Да? — Грета вызывающе изогнула бровь. — Если Костику нужно дорогое, сам бы и купил.

— Ну, Грет. — Нина просительно взглянула на нее. — Не ворчи, лучше помогай. Ты же знаешь, у меня для такого вечера ничего нет. А у тебя есть.

— Не забудь напомнить мне, чтобы я тебе рассказала, откуда все это берется.

— Не уверена, что хочу знать, — проговорила Нина в сторону, но эти слова были заглушены звуком отъезжающей в сторону двери шкафа-купе.

На выбор наряда потратили час. Грета сначала настаивала на красном длинном платье с открытой спиной, потом ей приглянулось на Нине темно-синее с узкими рукавами, но, в конце концов, сама Нина остановила свой выбор на черном с ажурными вставками платье на тонких бретельках. Ничего вызывающего, даже длина более чем скромная, до середины колена, зато сидело, как влитое, подчеркивая все изгибы фигуры и будоража воображение легкими складками на груди. Открытые плечи и зона декольте, забранные наверх волосы и высоко поднятый подбородок — вот и все украшения, которые, по сути, требовались. Правда, Грета уговорила взять висячие переливающиеся серьги, а туфли Нина выбрала сама — открытые, с лакированными ремешками.

Грета безостановочно курила, разглядывала Нину, обходя по кругу.

— Повезло же тебе, что у нас один размер, — проговорила она, после чего с некоторой досадой добавила: — Оно на тебе смотрится лучше, чем на мне.

— Правда?

Грета небрежно шлепнула ее по заду.

— На мне оно здесь болтается.

— А я, по-твоему, толстозадая?

— Ты конфетка. Можно поминать Костика, как звали. Обомлеет.

Нина небрежно пожала плечами.

— Мне нужно произвести впечатление не на него.

— Как раз на него и нужно. Совсем, что ли, сдурела? Ради чего мы тогда стараемся? У тебя есть красная помада? Сюда нужно именно красную, темную.

— Тебе бы стилистом быть, Грет.

— А я и есть стилист. Витька понавезет дур деревенских, в салатовых кофтах до пупа, а я потом с ними мучаюсь, учу, как одеваться надо, чтобы мужики с запросами не шарахались. Так есть помада?

— Есть. — Нина улыбнулась своему отражению. Грета заметила, приблизилась и ущипнула за щеку.

— Конечно, у тебя есть, — обличающим веселым тоном проговорила она. — Ты же знаешь, что тебе идет. Только строишь из себя дурочку.

Нина рассмеялась. Провела ладонями по бокам, наслаждаясь тем, какая нежная ткань у нее под пальцами. Сколько лет прошло с тех пор, как она дотошно выбирала себе наряды, собираясь покорять чужие сердца? Правда, тогда боролась за медаль, а сейчас за свое настоящее и будущее.

Ресторан, в котором должен был состояться ужин, носил название «Аристократ». Хоть смейся, хоть плачь, думая о чужих амбициях и самомнении, но войдя в вестибюль, Нина невольно замедлила шаг, впечатленная интерьером. Будто и правда попала на пару веков назад. Дубовые панели, картины, в золоченых рамах, огромные зеркала и мебель на гнутых ножках. У входа ее встретил не охранник, а швейцар в ливрее, вежливо поклонившийся при ее появлении. Прямо-таки захотелось дать ему чаевые.