— Естественно. Ты за рулем. — Размахивая руками, Мак протопала в кухню. — А я не за рулем. — Она с размаху поставила на рабочий стол бутылку вина, достала из ящика штопор и набросилась на пробку. — Что случилось? Она не пришла на свидание? Бедняжка Картер.

— Макензи.

Каким-то образом ему удалось вложить в ее имя и извинение, и упрек. Талантливый парень.

— Я представляю, что ты могла подумать. Вероятно, подумала. Конечно, подумала. — Картер подошел, предусмотрительно оставив между ними стол. — Но ничего не было. Корин… Дай мне, — сказал он, наблюдая за ее борьбой с пробкой.

Мак молча ткнула пальцем в его сторону, и этого предупреждения ему хватило.

— Она просто заглянула. Ненадолго.

— Послушай-ка, что я тебе скажу. — Мак зажала бутылку коленями и потянула за штопор. — Наша ссора и мое решение очертить границы вовсе не означают, что через пять минут ты должен кидаться в объятия своей бывшей.

— Я не кидался. Черт побери! — взревел Картер и, дотянувшись, выхватил бутылку… как раз в тот момент, когда пробка наконец поддалась.

Кулак Макензи врезался ему в челюсть и отбросил назад.

— Ну, тебе полегчало?

— Я не хотела… Просто твое лицо попало под мою руку. — Поставив бутылку на стол, Мак зажала ладонью рот, чтобы приглушить смех, рвущийся из горла и грозящий превратиться в истерику. — О боже, какая нелепость. И чем дальше, тем нелепее.

— Может, присядем?

Мак затрясла головой, отошла к окну.

— Я так взвинчена, что не могу сидеть. Я не готова к спокойной, разумной дискуссии.

— Думаешь, для меня это новость? Ты ушла. Ты сбежала, не дав мне шанса объяснить ситуацию.

— Послушай, Картер. Ты — свободный человек. Мы не обещали хранить верность друг другу, мы это даже не обсуждали.

— Я считал это само собой разумеющимся. Мы спим вместе, и, какие бы границы ты ни очерчивала, я с тобой. Только с тобой. И ожидаю от тебя того же. Если ты считаешь меня несовременным педантом, ничем не могу помочь.

Мак повернулась к нему.

— Педант. Не каждый день услышишь это слово. Я не считаю тебя педантом, Картер. Я считаю тебя приличным человеком. И я пытаюсь убедить себя, что расстраиваться не имею никакого права. Чушь собачья. Я понимаю одно: мы не сошлись во мнениях, а когда я приехала объясниться, ты был с ней.

— Я не был с ней. Она была там.

— Она была там. Ты наливал ей вино. Ты отдал ей мое вино.

— Я не отдал ей твое вино.

— Ну, хоть какое-то утешение.

— Я вообще не угощал ее никаким вином. И не собирался. Я убеждал ее уйти. Я довел ее до слез. — Вспомнив об этом, Картер принялся растирай загривок. — Я выгнал ее всю в слезах, а ты не отвечала на мои звонки. Если бы ты подождала, если бы ты вошла, если бы ты дала мне шанс…

— Ты вежливо нас познакомил.

Картер нахмурился.

— Я… да.

— Я чуть не забила тебя до смерти проклятой бутылкой. О, привет, Мак, вот женщина, с которой я прожил почти целый чертов год и о которой старался рассказывать тебе как можно меньше. А она сверкает своим кружевным лифчиком и роскошными волосами и мурлычет, что ты сейчас нальешь ей вина, которое так кстати принесла эта идиотка.

— Я…

— Не говоря уж о том, что мы с ней встретились в обувном отделе «Нордстрома» всего за пару часов до того.

— Кто? Что? Когда?

— Ваша общая подруга, как-ее-там-зовут, познакомила нас, когда мы столкнулись в моем обувном отделе во время моей обувной терапии. Одна мысль об этом привела Мак в бешенство.

— Она выставила мне под нос эти красные шпильки, окинула меня оценивающим взглядом и саркастически выгнула брови. И самодовольно ухмыльнулась. — Мак снова ткнула в него пальцем. — Ухмыльнулась своими идеальными губами. Я купила потрясающие голубые сапоги и восхитительные серебряные босоножки, и отличное вино для тебя, а потом заглянула в «МАК» за новой подводкой для глаз и села к визажисту, чтобы тебе понравиться, особенно после того, как увидела ее. А потом я обнаружила роскошный жакет от Донна Каран Нью-Йорк и наткнулась на распродажу кашемировых джемперов. Вот почему я собираюсь заняться дзен-буддизмом. Ну, отчасти из-за отбуксированной машины и сумятицы чувств, но это главное.

Обалдевший от сумбурного монолога, Картер испустил долгий вздох.

— Я передумал. Я бы выпил.

— Неужели ты решил, что я останусь хоть на секунду? — Мак достала бокал. — О-о. Ты подумал, что я наброшусь на нее? Устрою драку?

— Не я. Боб.

— Если бы у тебя была хоть одна извилина, ты представил бы меня ей, как женщину, с которой ты встречаешься, а не как рассыльную из магазина.

— Ты абсолютно права. Мое единственное оправдание — я растерялся. Все так запуталось. И я сжег сандвич с сыром.

— Ты сделал ей сандвич!

— Нет-нет. Я себе сделал сандвич. Вернее, делал себе сандвич, когда она явилась. И я забыл о сковородке на плите, потому что она… — Его осенило, что не стоит упоминать о том, что произошло между появлением Корин и сожжением сандвича, поэтому он просто глотнул вина. — Она отвлекла меня. Ладно. Я правильно понял, что ты столкнулась с Корин и Стефани Горден в универмаге?

— Именно это я и сказала.

— Что-то тут есть, — пробормотал Картер. — Да, это объясняет… — О боже, он опять чуть не проболтался. — Позволь мне сказать главное: я не ждал ее. Я хотел тебя. Я хочу тебя. Я люблю тебя.

— Не говори о любви, пока я переживаю личный кризис. Ты хочешь, чтобы я еще больше разозлилась?

— А это возможно? Нет-нет. Не хочу.

— Она была одета в приманку.

— Прости, во что она была одета?

— Не думай, будто я не понимаю, почему она «заглянула». Она посмотрела на меня и подумала: пф, неужели я не смогу заткнуть за пояс эту, потом надела соблазнительный наряд и набросилась на тебя. Набросилась, даже не думай отрицать.

Его плечи начали опускаться, но он гигантским, волевым и физическим усилием распрямил их.

— Я готовил себе сандвич. Это тебе ни о чем не говорит? Я готовил себе сандвич и думал о тебе. Как я мог предполагать, что она набросится на меня с поцелуями?

— Она тебя целовала!

— Боже. Надо было купить побрякушку. Корин просто… она застигла меня врасплох.

— Ты отбивался бейсбольной битой?

— Нет… О, ты ревнуешь? Ты правда ревнуешь?

Мак скрестила на груди руки.

— Похоже на то. И не принимай это за комплимент.

— Прости. Ничего не могу с собой поделать. — Картер расплылся в улыбке. — Она ничего не значит для меня. Я думал только о тебе.

— Очень забавно. — Мак выхватила у него бокал и отхлебнула вина. — Она красивая.

— Да, она красивая.

Мак обожгла его взглядом.

— Ты вообще ничего не соображаешь? Без инструкции Боба ты не можешь сказать: она ничто по сравнению с тобой.

— Ничто. И никогда не могла сравниться с тобой.

— Да брось ты. Пухлые губы, четвертый размер груди. — Мак сделала еще глоток и вернула ему бокал. — Я понимаю, как мелочно ненавидеть ее за внешность, но ненавижу, потому что у меня ничего такого нет. А у нее полно. Я верю, что она застала тебя врасплох, Картер, но суть в том, что она переиграла меня. Дважды. И я знаю, что у тебя были долгие, серьезные отношения с этой женщиной, и разорвала их она. Не ты, а она. Ты любил ее, и она причинила тебе боль.

— Я не любил ее. А что касается боли, то это относительно. Теперь я понимаю, как все запутал, особенно тем, что избегал разговоров о ней. Не мой звездный час. Мы познакомились на вечеринке у Горденов. Общие друзья. Я тогда всего несколько месяцев как вернулся. Мы начали встречаться, сначала без особых намерений, просто так. А потом, ну, более серьезно.

— Вы начали спать вместе. Я прекрасно разбираюсь в твоей семантике, профессор.

— Хм-мм. Она думала, что в конце концов я вернусь в Йель, и никак не могла понять, почему я хочу преподавать и жить здесь. Однако как-то потихоньку, незаметно как-то так случилось, что мы просто стали жить вместе.

— Как это может просто случиться?

— Она переезжала в новую квартиру. Побольше. Что-то не сложилось. Детали я не помню. Но она уже сообщила прежнему хозяину, что съезжает. Ей надо было где-то перебиться пару недель, месяц, пока она найдет новую квартиру. А у меня полно места. И как-то…

— Новую квартиру она так и не нашла.

— А я не возражал. Было приятно, что кто-то всегда рядом, что есть, с кем поужинать дома или в ресторане. Если подумать, то в рестораны мы ходили довольно часто. Мне нравилась компания, нравилось, что кто-то ждет меня дома. И регулярный секс. Господи, где мой Сирано? Я лишился красноречия.

— Всем нравится регулярный секс.

— Я даже подумывал сделать ей предложение. Потом понял, что думаю об этом только потому, что от меня этого ждут. Все вокруг предполагали… В общем, я стал чувствовать себя виноватым, поскольку не хотел делать ей предложение. Я жил с ней, спал с ней, оплачивал ее счета…

Мак подняла руку, как полицейский, останавливающий нарушителя:

— Ты оплачивал ее счета?

Картер пожал плечами.

— Сначала она экономила на новую квартиру, потом… Это вошло в привычку. Понимаешь, мы жили почти как супружеская пара, а я не любил ее. Я хотел ее любить, но не мог. Должно быть, она это чувствовала. Я видел, что она не очень счастлива. Она стала больше развлекаться одна. Почему она должна сидеть дома, когда я занят своими книгами и работой? Она поняла, что я не собираюсь становиться таким, как она хочет, и не дам ей того, что она хочет, вот она и нашла себе другого.

Картер уставился на свое вино.

— Пусть я не любил ее, но больно и унизительно, когда тебя бросают ради другого. И она изменяла мне. Она крутила роман, о котором я и не подозревал, но заметил бы, если бы обращал на нее больше внимания. Она променяла меня на него, и, несмотря на обиду и замешательство, я испытал облегчение.