И чего он так нервничает? Для многих свидания — обычное дело, и он никогда не слышал, чтобы люди умирали во время свиданий. Это уж что-то из ряда вон выходящее…

Картер схватил какой-то пестрый букет и торжественно понес его к экспресс-кассе.

Яркие, с некоторой обидой думал он. И пахнут хорошо. В центр воткнута пара крупных гербер. Они всегда казались ему дружелюбными… и очень далекими от пугающих роз, которые, согласно закону Боба, означали бы, что он просит Макензи выйти за него замуж и выносить его детей.

Пожалуй, эти цветы безопасны.

Может, даже слишком безопасны.

Кассирша с добрыми глазами одарила его мимолетной улыбкой.

— Какой милый букет! Сюрприз для жены?

— Нет. Нет. Я не женат.

— О, тогда для вашей девушки.

— Не совсем. — Пока кассирша выбивала чек, Картер копался в бумажнике. — Просто… Позвольте задать вам вопрос. Как вы думаете, они подходят для свидания? То есть можно ли подарить их женщине, которую я веду на ужин?

— Конечно. Почти все любят цветы, не правда ли? Особенно мы, девушки. Она подумает, что вы очень милы и внимательны.

— Но не слишком ли… — Заткнись, пока не поздно, приказал он себе.

Кассирша взяла деньги, отсчитала сдачу и сунула цветы в пластиковый пакет.

— Пожалуйста. Желаю хорошо провести время.

— Спасибо. — Слегка расслабившись, Картер направился к своей машине. Если не доверять кассирше на экспресс-кассе в супермаркете, то кому тогда можно доверять?

Он взглянул на часы, прикинул, что даже страшные автокатастрофы не помешают ему явиться в назначенное время. Чувствуя себя последним идиотом, он достал из кармана список, предусмотрительно распечатанный услужливым Бобом, и тщательно вычеркнул пункт «Купить цветы (не розы)».

Далее следовало несколько вариантов приветствий и вступлений типа: Ты прекрасно выглядишь. Отличное платье. Я увидел эти цветы и подумал о тебе.

Картер поспешно — пока инструкции не отпечатались в мозгу — запихнул листок обратно в карман, но все же успел заметить приказ Боба настроить автомобильный радиоприемник на классическую музыку или спокойный джаз.

Пожалуй, еще не поздно убить Боба.

Картер проехал несколько миль, напряженно думая о музыкальном фоне, затем решительно выключил радио — к черту музыку — и свернул на длинную извилистую подъездную аллею поместья.

— А если на ней не будет платья, — пробормотал он вопреки всем усилиям выкинуть из головы проклятый список Боба. И, к несчастью, собственный вопрос вызвал воспоминание о Мак в черных брюках и белом бюстгальтере. — Я не это имел в виду. Боже милостивый. Я подумал, вдруг она наденет не платье, а что-то другое. Что я тогда должен сказать? Отличные брюки? Наряд, наряд, отличный наряд. Я же знаю, это называется «наряд». Господи, помоги мне заткнуться!

Картер обогнул главный дом и поехал по узкой дорожке к жилищу Мак.

Свет горел на обоих этажах, и домик сиял. Сквозь большие окна первого этажа Картер видел ее студию: лампы на штативах, темно-синий занавес, подхваченный большими серебряными зажимами. Перед занавесом — маленький стол и два кресла. На столике поблескивают винные бокалы.

Макензи хочет предложить ему выпить? Он не оставил на это времени. Следует ли позвонить в ресторан и предупредить, что они задержатся?

Картер вылез из машины, направился к дому. Спохватился и вернулся за цветами, оставленными на пассажирском сиденье.

Как он хотел, чтобы этот вечер уже был позади. От всей души хотел. Его даже слегка подташнивало, когда он поднял руку, чтобы постучаться.

Хорошо, если бы уже было завтрашнее утро, спокойное воскресное утро. Он проверил бы письменные работы учеников, почитал бы, прогулялся. Вернулся к своей уютной размеренной жизни.

И тут Мак открыла дверь.

Он не видел, что на ней надето. Он видел только ее лицо — как происходило с ним всегда. Только ее лицо — гладкая, молочно-белая кожа, обрамленная яркими, дерзкими волосами. Колдовские зеленые глаза и неожиданно обаятельные ямочки на щеках.

Он уже не хотел, чтобы этот вечер остался в прошлом.

— Привет, Картер.

— Привет, Макензи. — Все советы Боба вылетели из головы, и он протянул цветы. — Это тебе.

— Я надеюсь. Заходи. — Мак закрыла за ним дверь. — Такие красивые. Я люблю герберы. Они веселые. Я поставлю их в воду. Хочешь выпить?

— А… — Он оглянулся на стол. — Если ты планировала.

— Что? А, нет, у меня днем была съемка, это реквизит. — Мак прошла в кухню, махнув ему, чтобы он следовал за ней. — Предсвадебная съемка. Любители вина. Она пишет для винного журнала, а он — ресторанный критик. У меня возникла идея бистро. — Разговаривая, Мак достала вазу и принялась разворачивать цветы.

— Ты потрясающе передаешь индивидуальность моделей. Шерри в восторге от своих фотографий.

— С Шерри было легко. Безумно влюбленная парочка, обнимающаяся на диване.

— Легко, только если почувствовать, что Шерри и Ник не захотят цедить вино в претенциозном бистро или сидеть на полу среди книг… и в компании огромного кота.

— Помолвка Мейсон — Коллари. Опубликовали в сегодняшней газете. Ты всегда просматриваешь раздел объявлений о свадьбах и помолвках?

— Только с тех пор, как снова встретил тебя.

— А ты льстец.

Поскольку его никогда не награждали подобной характеристикой, он не нашелся с ответом. Мак поставила вазу в центре кухонного стола.

— Они будут взбадривать меня по утрам, еще до кофе.

— Кассирша в супермаркете сказала, что они должны тебе понравиться. Я переживал небольшой кризис; она меня спасла.

На щеках Макензи снова мелькнули веселые ямочки.

— На кассиршу в супермаркете всегда можно положиться.

— Я так и подумал.

Мак вернулась в студию, подхватила пальто с подлокотника дивана.

— Я готова, а ты?

— Конечно. — Он подошел к ней, забрал пальто, помог одеться. Мак оглянулась через плечо.

— Каждый раз, как ты это делаешь, я жалею, что у меня нет длинных волос. Тогда тебе пришлось бы вытаскивать их из-под пальто.

— Мне нравится твоя прическа. Открывает шею. У тебя очень красивая шея.

Мак ошеломленно уставилась на него, произнесла с расстановкой:

— Мы едем ужинать.

— Да, я заказал столик. Семь тридцать в…

— Нет, нет. Просто не думай, что мы можем остаться. Я должна была прояснить этот момент, чтобы спокойно наслаждаться ужином.

Мак привстала на цыпочки, обвила руками его шею. И легко прижалась губами к его губам. Наслаждение пронзило его. Он с трудом сдержал желание схватить ее, как в тот первый вечер, и освободиться хотя бы от толики обуревавшего его вожделения. Его ладони взметнулись вверх по ее телу, к сожалению, закованному в пальто, затем заскользили вниз, и сверкание молнии потихоньку превратилось в ровное сияние.

Мак отстранилась. Прелестный румянец окрасил ее словно фарфоровые щеки.

— У тебя настоящий талант, профессор.

— Я слишком долго представлял, как целуюсь с тобой… тогда, давно. А теперь воспоминания вспыхнули с новой силой. Наверное, поэтому.

— Или у тебя просто врожденный дар. Поехали, а то вдруг я позволю уговорить себя остаться дома.

— Я не думал, что ты…

— Кто знает.

Поскольку Картер замер, потрясенный, Мак добралась до входной двери первой и открыла ее сама и сама справилась с пассажирской дверцей его машины.

Макензи заполонила салон. Именно так Картеру показалось. Ее аромат, ее голос, ее смех. Просто ее присутствие. Как ни странно, он перестал нервничать.

— Ты никогда не превышаешь скорость?

— Тебя это раздражает? — Картер покосился на нее, увидел ее искрящиеся смехом глаза и не сдержал ухмылки. — Если я превышаю скорость больше, чем на пару миль в час, то чувствую себя преступником. Бывало, Корин…

— Корин? — подсказала Мак, поскольку он осекся.

— Просто человек, которого раздражала моя манера вождения. — И, похоже, все остальное, мысленно добавил он.

— Бывшая подружка.

— Ничего особенного. — Черт, почему я не включил приемник?

— Видишь, теперь это тайна, и я сгораю от любопытства. Хорошо, тогда я расскажу тебе о своих бывших… в качестве поощрения. — Мак повернулась к нему, и на этот раз он не увидел смеха в ее глазах, но ощутил его. — Например, начинающий рок-певец, похожий — сквозь туман обожания — на Джона Бон Джови. Внешностью, не талантом. Его звали Грег, но ему больше нравилось имя Рок. И я не шучу.

— Рок, а дальше?

— О, просто Рок. Как Принс или Мадонна. В общем, в двадцать лет он казался мне невероятно сексуальным и крутым, и в любовном бреду я тратила на него кучу времени, таланта и денег. Фотографировала его — одного и с его группой, для рекламы, для его любительского компакт-диска. Я водила их фургон, была и поклонницей, и администратором. Так продолжалось больше двух месяцев, до тех пор, пока я не застукала его в объятиях бас-гитариста — парня по имени Дирк.

— О, какая печальная история.

— Почему-то мне кажется, что ты веселишься.

— Ни в коем случае, если тебе было больно.

— Я была раздавлена. Минут пять, по меньшей мере. Потом я кипела от злости несколько недель. Ублюдок, он мной прикрывался. Меня утешает то, что теперь он продает кухонные приборы в Стамфорде. И даже не сложную кухонную технику, а именно мелочь, вроде блендеров и тостеров.

— Обожаю хорошие тостеры.

Мак одобрительно рассмеялась, когда Картер свернул на парковку.

— «Уиллоуз»… отличный выбор, Картер. Здесь всегда хорошо кормят. Лорел работала у них шеф-кондитером до того, как мы основали «Брачные обеты», и некоторое время после, пока мы не встали твердо на ноги.

— Я не знал. Я не был здесь пару месяцев. В последний раз ужинал с…