— По-моему, Ужастик ты, а не твоя дочь.

— Вот видишь, все становится лучше и лучше.

Глава 17

Впечатления от путешествия по новым для нее местам, тем более таким красивым, как в Нортамберленде, отодвинули на задний план мысли о предложении Фергюса выйти за него замуж. Лейн думала о том, что хорошо было бы поближе познакомиться с этим краем.

Мать Фергюса оказалась сохранившей фигуру представительной женщиной, которая вышла из дома, услышав знакомый шум машины сына, подъехавшей по гравиевой дороге, и стояла у входа, вытирая мокрые руки фартуком. Лейн настояла, чтобы Фергюс первым вышел поздороваться.

— А я пока попытаюсь заставить эту чертову ногу работать.

Как только Фергюс вылез из машины, в дверях появилась Ханна и побежала ему навстречу, раскинув руки, с криком:

— Папа! Папа приехал!

Он подхватил ее на руки и закружил, а мать смотрела на них и улыбалась. Лейн пришло в голову, что она, должно быть, сумасшедшая, если не прыгает до потолка, получив предложение выйти за него. Кто бы на ее месте стал раздумывать? Она, пока Фергюс здоровался с матерью, помассировала ногу, чтобы восстановить кровообращение. Открывая дверцу, Лейн услышала в отдалении неистовый лай собак. К тому времени, когда Фергюс обернулся к ней, она уже стояла на двух ногах. Ханна опередила его, побежав встречать свою гостью. Фергюс крикнул ей вслед:

— Осторожней, Ужастик, у Лейн щиколотка распухшая!

Ханна добежала до дороги и остановилась. Два синих глаза, горевшие радостью встречи с отцом, оглядели Лейн с любопытством.

— Здравствуй, Ханна, как поживаешь?

— Что с тобой? — строго спросила Ханна, показывая на ногу.

— Упала с лестницы и подвернула ногу в щиколотке. Глупо, правда?

Ханна посмотрела ей в глаза и весело кивнула. Отец отодвинул дочь, чтобы помочь Лейн дойти.

— Уже полегче, Фергюс. Я сама справлюсь, — настаивала Лейн, не желая выглядеть беспомощной.

— Перестань изображать из себя суперменшу и позволь мне помочь. У матери булочки в духовке, — объяснил он то обстоятельство, что мать метнулась в дом, но вскоре вернулась, чтобы поздороваться с Лейн.

Она протянула руку, испачканную в муке, и Лейн ответила на рукопожатие, опираясь на руку Фергюса.

— Извините, что пришлось убежать. Рада познакомиться с вами, Лейн.

— Любезно с вашей стороны, что принимаете меня, миссис Ханн. — Лейн улыбнулась, оглядывая обширный сад в окружении полей, тянувшихся до леса. — У вас так красиво!

— На самом деле я миссис Фрэзер. Дело в том, дорогая, что я совершила ошибку, выйдя замуж вторично.

— О, извините!

— Называйте меня просто Верити, — предложила она. — Поскольку я вам буду свекровью, так даже лучше. Ужасно называть «мама» кого-либо, кроме своей родной матери. Мне приходилось это делать незнамо сколько лет, так что я понимаю.

Прищурив глаза, Лейн обратила свой взгляд на Фергюса. Тот сделал вид, что он тут ни при чем. Миссис Фрэзер заметила, что совершила какую-то оплошность, и прямо спросила:

— В чем дело?

Фергюс старательно избегал взгляда Лейн.

— Э-э… мам, она еще не приняла мое предложение.

На мать, похоже, это известие большого впечатления не произвело. Она помолчала немного и спросила:

— Но спать вы будете вместе?

Фергюс решился взглянуть на Лейн, сердитый вид которой вынудил его сказать в свою защиту:

— Я забыл предупредить, что моя мама самый бестактный человек из всех, кого я знаю.

А Верити уже хлопотала по дому, готовя чай, в счастливом неведении, что ее обсуждают.

— О чем еще ты забыл предупредить? — ядовито поинтересовалась Лейн. — Я не знала, что у тебя есть отчим, например.

— Действительно, был, — подтвердил Фергюс. — Он давно оставил ее.

— Вот и заводи себе мужчин, — вздохнула Лейн, словно данное обстоятельство служило обоснованием ее мироощущения.

— Тебе нужен костыль! — заявила Ханна, появившаяся неизвестно откуда как раз в тот момент, когда Лейн пыталась убедить себя в обратном.

Чай накрыли в оранжерее, из которой был виден сад и лес вдалеке. Ханна носилась как метеор, таская Фергюсу свои рисунки и книги, которые прочитала. Под ее веселый смех он сурово комментировал их. Лейн решила, что Ханна очень похожа на отца. Ей вспомнилась фотография Дарси у изголовья его постели в Греции, и глаза наполнились слезами. Иметь такого ребенка, как Ханна, и никогда не знать ее — от этого становилось невыносимо. Она отхлебнула чаю, чтобы справиться с подступившими слезами, потом заинтересовалась садом, спросив у Верити, неужели та сама все это сделала.

— Нет, я хотела развести маленький садик, но Фергюс мастак сорить деньгами, нанял специального человека. Твержу ему, что моложе я не становлюсь. Да он ничего не слушает. Вы ничего не имеете против собак, Лейн?

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— По-моему, хватит Фергюсу испытывать их терпение и мучить. Они знают, что он приехал. Вы уже их слышали.

— Конечно, пора.

Ханна подслушала их разговор и тут же подпрыгнула.

— Я пойду! — и вылетела из оранжереи.

— Какой они породы? — спросила Лейн.

— Гамлет — ирландский сеттер. Лир… точно не знаем, похож на метиса эрдельтерьера и скотти.

Лейн улыбнулась.

— Гамлет и Лир?

— Так их Фергюс в шутку назвал. Я всегда говорила, что он не станет настоящим актером, пока не сыграет Гамлета или Лира. Однажды он явился с собаками и сказал: единственное, на что он способен, — это играть с ними.

Лейн посмотрела на Фергюса. Он лежал на коротком диванчике, свесив длинные ноги через подлокотник и подложив под голову подушку, читал какой-то детский журнал.

— Понятное дело, — сказала Лейн, — он ведь не любит Шекспира.

— И это только потому, что его ноги плохо смотрятся в трико.

Фергюс делал вид, что не слушает их. Выручили его собаки. Истерически визжа и лая, в оранжерею ворвались Гамлет и Лир, стали запрыгивать на него. Следом вбежала Ханна и бросилась в эту кучу малу. Лейн уже сомневалась, что он выйдет живым и невредимым из этого кошмара, в то время как Верити, не обращая на шум и возню никакого внимания, занялась щиколоткой Лейн.

— Давайте поставим травяной компресс. Я умею.

— О, не беспокойтесь, сегодня уже получше, скоро совсем пройдет.

Верити поднялась.

— Никакого беспокойства, — заверила она Лейн и вышла, бросив на ходу Фергюсу: — Отгони собаку от гибискуса!

— Хорошо, мама.

Фергюс стряхнул с себя Гамлета и Ханну, проворчав:

— Нет нам, грешным, покоя…

Он оттащил Лира, который жевал листья гибискуса, и тот принялся обнюхивать ногу Лейн.

Ханна сообщила:

— Лир все время что-нибудь нюхает.

Лейн улыбнулась Фергюсу.

— Новая трактовка образа.

Верити вернулась с компрессом и посоветовала Фергюсу взять собак и Ханну на прогулку.

— Если вы будете говорить обо мне, я все равно узнаю, потому что у Ханны уши краснеют.

— Отправляйтесь! — приказала Верити.

Лейн помахала им на прощание, пока Верити помогала ей поднять больную ногу на стол и опускала марлю в миску с водой зеленого цвета. Ханна потянула отца за руку, он оглянулся и сказал:

— Две ведьмы. Я окружен!

Верити покачала головой, как только они ушли.

— Неудивительно, что ты не хочешь выходить за него.

Лейн не нашлась, что ответить, и только смотрела, как бывшая миссис Ханн ставит ей холодный компресс. Но Верити и не ждала ее ответа.

— Не знаю, что мне взбрело выйти второй раз замуж. Не скажу, что отец Фергюса был плохим мужем, но ведь скольким ради них жертвуешь. Может, лучше оставаться незамужней?..

— Но тогда у вас не было бы ваших детей.

— Пожалуй, верно. Дети хорошие… Вот и скучаешь, когда их нет. Все разъехались, так и положено. А с чем остаешься? С мыслями, что не нашла себе применения.

— Кто знает? Может, работе жертвуешь не меньше, чем мужчине.

— Дорогая, ты, наверное, права, — согласилась Верити, заканчивая колдовать с компрессом. — Ну вот. Держи ногу повыше, пусть впитается.

— Спасибо. А что вы использовали для компресса?

— Окопник, — сказала Верити, — а можно лаванду. — Она хлопнула Лейн по ноге. — По крайней мере, меня радует его желание постоянства в жизни. Я уже стала терять надежду. В самом деле, брак больше нужен мужчинам, чем женщинам.

Лейн коснулась ее руки.

— Только не думайте, что я не люблю его. Меня пугает ответственность.

— Что именно, Ханна или остальное?

— Остальное.

— Ну что я могу сказать по этому поводу? В таком деле, как кино, кумиры не вечны. Он не становится моложе. Ну еще лет пять… а то и меньше, и он станет прошлогодним снегом.

Разделалась она с ним круто, но Лейн импонировал ее реалистический взгляд на вещи. Верити помолчала и добавила:

— Чем скорее появятся новые кумиры, тем лучше для Фергюса. Тогда он мог бы заняться чем-нибудь более серьезным.

Лейн сочла своим долгом высказаться.

— Думаю, что смог бы.


После споров, кому где спать, Лейн удалилась в спальню Фергюса, проведя до этого час с Ханной, которая показывала ей игрушки, кассеты и обои в своей комнате. Пришлось вмешаться Фергюсу, который предложил Ханне почитать.

Почувствовав, насколько она устала, Лейн блаженно вытянулась на постели Фергюса. Верити постелила им розовое белье. На подоконнике стояла ваза с цветами, источавшими сладкий аромат. Приятный ночной ветерок залетал в открытое окно и шевелил занавески. И когда Фергюс забрался в постель и придвинулся, она почувствовала себя уютно, как дома.

— Тебе хорошо? — нежно спросил он.