Лайан Конуэй - Ослепленная звездой

— Фергюс… мы договорились, — шепотом напомнила она.

— Доверься мне.

— Фергюс!

— Ммм?

— Что ты делаешь?

— Тихо.

— О боже!..

— Приятно?

— Это… изумительно!

— Ммм.

— Нет… нет… не надо.

— Надо.

— О боже!

— Я предпочитаю слышать «Фергюс».

— О боже! Я люблю тебя.

— Бога или меня?

— Тебя! Обоих!

— Это я могу пережить.

— А-а-а! Это безнравственно.

— Я так не думаю.

— Не смею спрашивать, откуда ты это знаешь.

— Из женских журналов.

— Не смеши меня. Сделай так еще.

— Так?

— Нет… Вот так! Фергюс, не надо больше, пожалуйста…

— Чего не надо?

— О-о-о-о! О боже, боже, боже!

— Я еще не кончил.

— Не могу поверить, что ты это сделал!

— И я не верю, что ты сделала это.

— Мой милый альтруист…

— Твое время еще придет, моя любовь.

— Думаю, оно уже пришло.

Лейн спала глубоким сном, когда в дверь постучали. Фергюс посмотрел на часы, натянул простыню на Лейн и выскочил из постели. В дверях стояли Роуэн и Макс, их взгляды с Фергюса обратились на спящую Лейн, потом снова устремились на Фергюса. Роуэн покачал головой.

— Рога трубят, Фергюс. Аксель дает тебе десять минут на все.

Фергюс выругался вполголоса, схватил одежду, валявшуюся на стуле, и исчез в ванной комнате.

— Я догоню вас, — сказал Макс Роуэну, усаживаясь на край постели и разглядывая блаженное выражение на лице Лейн. — Значит, ты сделала это, — сказал он ей тихо.

Она не шевельнулась до тех пор, пока Фергюс, вылетевший из ванной и одетый кое-как, не остановился на секунду, чтобы поцеловать Лейн в голову.

— Ногу сломаешь! — крикнул Макс ему вслед, дожидаясь пробуждения Лейн. Она проснулась окончательно и услышала слова Макса. — Ну и ну!

Самодовольная улыбка тронула ее губы.

— Что ты здесь делаешь?

— Подгоняю Фергюса, — ответил он и добавил со вздохом: — Если бы…

Лейн закинула руки за голову.

— Похоже, ты неплохо провела время, — заметил он нарочито сварливым тоном.

Она улыбнулась ему.

— Да! Да!

— Ведьма! — с чувством симпатии произнес Макс.

— Это не то, что ты думаешь, Макс.

— Можно подумать, что я вчера родился! Ты провела с ним ночь, да или нет?

— Ну… это была необычная ночь.

— Ладно, не хочу ничего слышать. Зеленею от зависти. Он даже задержался, чтобы поцеловать тебя на прощание, а ты не заметила.

Она повернулась на бок.

— Правда? Согласись, что он необыкновенный.

— Меня от тебя тошнит, — заявил он и поднялся, чтобы уйти. — От вас обоих.

Лейн сделала ему ручкой и уткнулась носом в подушку.

Выбравшись в город, она решила купить себе дюжину гарнитуров тонкого белья в качестве подарка Фергюсу к завершению съемок. Вернувшись, она слонялась вокруг съемочной площадки, пока не выяснила, что все идет хорошо. Лейн подошла к Роуэну и тихо сказала ему на ухо:

— Видите, на какие жертвы я иду ради спасения фильма?

Тот усмехнулся.

— Мы благодарны вам за ваше благотворное вмешательство, Лейн… но назвать это жертвой? С какой стати? Видели бы вы выражение своего лица утром, когда мы пришли за Фергюсом.

— Было так заметно? — невозмутимо улыбнулась она.

На ее плечо легла чья-то рука, и, обернувшись, она увидела перед собой Фергюса.

— А-а, позвольте представить вам, — обратился он к Роуэну, — мою возлюбленную.

— Фергюс! — вспыхнула Лейн.

Роуэн покачал головой.

— Он становится еще невыносимее.

Лейн подождала, пока он отошел, и обернулась к Фергюсу.

— Ты не должен был так говорить.

Понимая, что за ними наблюдают, Фергюс быстро поцеловал ее в губы.

— Нет, должен. Я мечу свою территорию.

— Ваши речи возмутительны, Фергюс Ханн. Как территория, я принадлежу только себе.

— Временно. — Он взял ее за руку и потянул за собой.

— Куда мы идем?

— У нас всего десять минут. — Он вел ее по коридору.

— Ты не ответил.

Они подошли к какой-то комнате с табличкой «занято», и Фергюс толкнул дверь.

— Здесь! — сказал он и положил ее руки себе на шею.

— Ты сумасшедший! — засмеялась Лейн.

— Сумасшедший влюбленный, — подтвердил он, глядя на ее губы. — Боюсь, что не смогу терпеть до окончания съемок.

— В таком случае я завтра уеду домой. — Лейн удавалось сохранять внешнее спокойствие, хотя сердце ее трепетало.

Он снял ее руки с плеч и сурово спросил:

— Опять бросаешь меня?

— Нет, ведь я обещала. Просто я избавлю тебя от искушения. Мы слишком старые, чтобы обжиматься по углам, как подростки… — Глаза ее смеялись. — Ну давай же, скорее…

Он притянул ее к себе.

— Может, отшлепать эксцентричную ведьму?

Лейн обняла его за шею.

— Фергюс, — предупредила она, — ты заводишь меня.

— Я говорю не о возбуждении, а о страдании, Лейн…

В самый неподходящий момент распахнулась дверь и двое рабочих внесли стол. Лейн истерически засмеялась, и Фергюсу пришлось зажать ей рот ладонью.

— Пошли, — сказал он громко, — придется поискать другое место, чтобы заняться любовью.

Вошедшие с удивлением воззрились на них. Тогда Лейн подумала, что чем скорее она уедет домой, тем меньше им придется страдать.

* * *

В тот вечер Лейн собирала вещи, когда позвонил Фергюс, чтобы пригласить ее к себе в номер на джин с тоником.

— Не думаю, что в этом есть необходимость.

— Если хочешь, можем заменить минеральной водой. Я не могу отпустить тебя, не пожелав спокойной ночи.

— Слушаюсь, господин Повелитель, иду.

— Так-то лучше, рабыня.

Когда он открыл ей дверь, то увидел, что она уставила на него палец.

— Ваша беда, господин Ханн, что вы, похоже, сами не знаете, кто вам нужен — рабыня, ведьма или нянюшка.

Он обнял ее за плечи, ввел в комнату и внимательно оглядел.

— Не вижу причин, почему бы тебе не стать единой в трех лицах.

Молча посмотрев на него, Лейн засмеялась.

— Ты — безнадежный случай. Где этот джин? Пожалуй, мне нужно выпить.

— Сейчас будет.

Лейн поколебалась, прежде чем осмелилась спросить:

— Ты звонил сегодня Ханне?

Он бросил на нее понимающий взгляд.

— Звонить-то звонил, только Ужастика не было дома — ушла на вечеринку, так что не слишком она тоскует по своему отцу.

Лейн взяла у него протянутый бокал. Для себя Фергюс принес бокал и маленькую бутылочку минеральной воды.

— Видишь, как я исправляюсь, мисс? — Он чмокнул ее в нос.

— Тим повеселел, говорит, что ты опять в форме.

— Я знаю, ты щадишь мои чувства, Лейн, но, когда этакий вундеркинд, фактически инвалид, вдруг выходит из себя и кричит тебе «фуфло!», дальше ехать некуда!

Лейн прикрыла улыбку ладонью, а Фергюс посмотрел на нее с любовью и признался:

— Мне и впрямь стало жаль Леннокса.

— Макс на него больше похож, — заметила Лейн.

— Возможно.

— Макс тебе не нравится?

— Ничего личного, просто не мой тип.

— Хочешь сказать, он не такой, как все? — Она украдкой бросила на него взгляд.

— Почему тебя волнует, что я о нем думаю?

— Просто интересно. Вы проводите вместе много времени, и, если он тебя раздражает, ты испытываешь дискомфорт.

— Можешь удивляться, но у меня нет времени думать о чьей-то сексуальной ориентации.

— Когда ты узнаешь его, поймешь, какой он добрый.

Тут Фергюс плеснул виски себе в минеральную воду.

— Видишь ли, Лейн, Макс вообще бы меня не беспокоил, если бы не следил за мной влюбленно большими карими глазами. От этого становится не по себе.

— Глупый, Макс дал обет безбрачия. Он сам об этом сказал.

Фергюс подмигнул ей.

— Думаю, для меня он мог бы сделать исключение.

— Какое самомнение! — усмехнулась Лейн.

— Иди ко мне, девушка, и верни веру в то, что я все еще привлекателен для женщин.

Она горячо поцеловала его и тут же отодвинулась.

— Пора мне идти, — сказала Лейн.

Расслабленный, он зарылся руками в волосы.

— Очень не хочется соглашаться с тобой, но мне еще нужно выучить небольшой кусок текста.

— Никогда бы не подумала, что с таким нетерпением буду ждать окончания съемок, — сказала Лейн. — Только не пропадай надолго.

Фергюс взял ее руку и поцеловал в ладонь.

— Тогда выброси в окошко этот проклятый автоответчик.

— Ради тебя все, что угодно, — пообещала Лейн.

Он улыбнулся.

— Приятно слышать такие речи.

Тут у нее закралась мысль, что она могла бы расстаться с ним утром. Прочитав в глазах Лейн нежелание уходить, он обнял ее и прижал к груди.

— Не хочу уходить, — призналась она, ощущая тепло его тела.

Он поцеловал ее в макушку.

— И я не хочу, чтобы ты уходила.

— Я люблю тебя, Фергюс.

Он встретился с ней глазами.

— И я тебя люблю. — Он нежно поцеловал ее губы. — Будь умницей.

С трудом оторвавшись от него, Лейн пошла к двери, предупредив:

— Я загляну к тебе позже.

Стоя в дверном проеме, он смотрел, как она уходит.

— Буду смаковать каждую секунду! — крикнул он ей вслед на весь коридор.

Обернувшись, Лейн сделала ему страшные глаза, покачала светлой головкой и исчезла.

Как известно, долгие проводы — лишние слезы, думала Лейн, садясь в машину и отправляясь домой. После бессонной ночи с Фергюсом, — он ушел рано, и они договорились больше не видеться утром, — она даже испытывала некоторое чувство облегчения.