Незаметно для нее прошло три недели, когда она обнаружила, что не может больше сосредоточиться на своей работе.

На исходе третьей недели ей позвонил Роуэн. Она только что опустила трубку после разговора с Джоном.

— Лейн, вы нужны здесь. Не можете выбраться к нам по возможности быстрей?

Лейн пришла в ужас и начала изворачиваться.

— Боюсь, это будет трудно, Роуэн. Не могли бы вы обойтись без меня?

— Я не стал бы просить, если бы это не было так важно. Пожалуйста, Лейн…

— Ладно… Только раньше завтрашнего утра я не смогу.

— Мы были бы вам обязаны, если вы сможете прибыть в кабинет Джерри завтра к одиннадцати тридцати.

Лейн почувствовала тревогу.

— А в чем дело, Роуэн?

— Не телефонный разговор. Увидимся утром. И спасибо.

Лейн быстро избавилась от трубки, словно она жгла ей руку. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться — за этим вызовом скрывались не только изменения в сценарии. Почему она согласилась? Почему не отказалась наотрез?! Конечно, профессия обязывает, да и в голосе Роуэна звучала крайняя озабоченность, искренне взволновавшая ее.

Сосредоточиться на работе стало еще труднее. Лейн бродила по квартире, собирала какие-то вещи, заставляя себя обдумать предстоящую встречу с Фергюсом. Она страшилась ее, зная, что на себя положиться не может. Что же могло случиться? Эта мысль все сильнее тревожила ее. Наконец стало невмоготу терпеть дальше эту неизвестность, и она позвонила Роуэну сообщить, что передумала и выедет вечером, попросив заказать ей номер.

— Найдете меня, когда приедете?

— Обязательно, Роуэн.


На этот раз она ехала медленно, мрачное предчувствие угнетало ее. Скользнувшая минутная стрелка на часах в вестибюле обозначила девять сорок, когда Лейн постаралась незамеченной проскользнуть в отель. После регистрации она получила ключ и спросила, в каком номере Роуэн. Молодой служащий отеля сообщил, что его номер двадцать седьмой, но в данный момент его там нет.

— Вы не могли бы передать ему, что я приехала?

— Конечно.

— Спасибо. Спокойной ночи.

Ей повезло, она пробралась в свой номер, не встретив знакомых лиц.

Было уже больше десяти, когда в дверь постучали. Это оказались Роуэн и Джерри. Она усадила их в кресла, а сама пристроилась на постели.

Поправив очки, Джерри сказал:

— Как хорошо, что вы быстро откликнулись на нашу просьбу.

Стараясь не выдать голосом своего состояния, она спросила:

— В чем дело? Что стряслось?

— Нам нужна ваша помощь, но это не связано со сценарием, — сказал Роуэн.

— Пока! — добавил Джерри, он явно нервничал, но держался. — Нам неудобно, Лейн, мы не уверены в том, как обстоят дела между вами и Фергюсом… Но нам некуда было больше обратиться. Все началось после его возвращения из Штатов.

— А что началось?

— Джерри хочет сказать, — вмешался Роуэн, — что Фергюс изменился после поездки, он не похож на себя, а это отражается на его работе.

Лейн начала говорить, но Джерри махнул рукой.

— Мы не должны были говорить вам об этом. Он собирался сам рассказать, но…

— Продолжайте, — сказала Лейн, слишком хорошо зная, кто в этом виноват.

— Дарси, его жена, приняла слишком большую дозу. Вот почему Фергюс ездил в Штаты. Было сделано все, чтобы ее спасти, но, когда Фергюс добрался туда, она уже умерла. Ему пришлось заниматься похоронами. Он задержался в Штатах из-за похорон, — объяснил Джерри. Видеть страдание на лице Лейн ему было невыносимо, и он снова заговорил деловым тоном. — Аксель пытался, но ему не хватило терпения. Если Фергюс не сможет оправдать наших надежд, придется припугнуть его, что мы сократим оплату или сократим роль. Могу представить ваши чувства, если придется вписать в сценарий гибель Леннокса в автомобильной катастрофе… Но мы должны как-то выйти из этой ситуации.

Стараясь говорить в тон ему, по-деловому, и сжимаясь от внутреннего ужаса, Лейн спросила:

— Вы говорите, Фергюс болен… или слишком переживает и не может работать? Что именно?

— Тает как свеча, — сказал Роуэн. — Поздно ложится, пирушки с ребятами, поздно встает. Когда он играет сцену, видно, что играет без души.

Охрипшим голосом Лейн произнесла:

— О боже, что я наделала?! — И зажала дрожащие губы дрожащей рукой.

Джерри и Роуэн переглянулись, затем Роуэн поднялся.

— Извините, что пришлось вам рассказать об этом.

Глаза ее наполнились слезами, рука безвольно опустилась.

— Это моя вина.

Если бы она позволила Фергюсу объяснить тогда свое отсутствие!

Джерри тоже поднялся.

— Не ваша вина, Лейн, что Дарси умерла. Я предполагаю, что просто Фергюс так переживает свое горе и потерю. Ваше самобичевание никому не поможет. Я понимаю, вы потрясены, но, будем откровенны, нам нужна действенная помощь… сейчас. Вы поможете? — спросил он.

Лейн глубоко вздохнула и выпрямилась.

— Я не буду ничего менять в сценарии. В каком он номере?

— На первом этаже, тридцать третий, — сказал Джерри.

— Скорее всего, он в баре, — предупредил ее Роуэн.

— Черт! — Решимости у нее поубавилось при мысли о встрече на публике. — Как бы мне вытащить его оттуда?

— Мужества вам не занимать, — подмигнул Роуэн.

Лейн скептически улыбнулась, но поднялась, готовая действовать.

— Пожелайте мне удачи, мальчики. Она мне понадобится.

К ее удивлению, каждый из них, уходя, целовал ее в щеку. Потом Роуэн вернулся, чтобы сказать:

— Да, еще… он ведь обычно звонил Ханне каждый день. Больше не звонит.

— Что?! — воскликнула Лейн.

— Это огорчает его мать. Дважды в неделю она разговаривает с ним через коммутатор.

На лице Лейн отразилось негодование. А Роуэн с Джерри зашагали по коридору к себе с видом исполненного долга.

Лейн закрыла за ними дверь. То, что она сейчас узнала, крутилось в ее голове, но как к этому подступиться, она не представляла. На себя она негодовала, Фергюса жалела. Дела, связанные с фильмом, отошли на второй план. Но каким надо быть идиотом, чтобы забросить дочь?!

Лейн открыла сумочку и стала готовиться к выходу на тропу войны. Закончив с макияжем, она снова сразилась со склонностью к самобичеванию. Как можно думать о своем внешнем виде, если знаешь, что Ханна потеряла мать, а Фергюс жену?! Сердце у нее заныло. На помощь пришла цитата: «Это грязная работа, но кто-то должен делать ее», — как всегда в трудные минуты ее выручило чувство юмора. Впрочем, дальше было не до юмора. Она подумала, что действовать ей надо с большой осторожностью. Время шло, пора было приступать к работе. Лейн одернула юбку, распустила волосы по воротничку шелковой блузки под цвет глаз и ринулась в бой.

В баре народу было много, большинство любителей выпить облепили столики, там смеялись, разговаривали, а Фергюс сидел у стойки, обхватив длинными ногами ножку сиденья. Рядом с ним находилась блондинка в мини-юбке. На вид ей было не больше семнадцати. Лейн готовилась к «пирушке с ребятами», но не к этому.

Она поколебалась у входа, почувствовала чей-то взгляд и увидела, что Макс пытается встать и окликнуть ее, но Лейн нетерпеливо махнула ему и приложила палец к губам. Он поглядел в сторону Фергюса, кивнул и тяжело опустился на стул. Теперь отступать было поздно. Она сделала несколько шагов вперед. Оказалось, новость успела облететь всех. Постепенно затих шум разговоров и смех. Вздернув подбородок, Лейн направилась к стойке. Непривычно для Фергюса сгорбленная спина стала выпрямляться, плечи поднялись, как только Фергюс ощутил перемену в атмосфере. Он повернулся и оказался лицом к лицу с Лейн. Нет, это лицо не Фергюса, решила она, а ожесточившегося Джозефа Леннокса. Как только поднялась к стойке бара, он, прищурив глаза, встал.

— Ты хотел поговорить, — спокойно произнесла она.

— Что заставляет тебя заводить разговор сейчас?

Она постаралась мужественно выдержать его подозрительный взгляд.

— Обстоятельства, — решительно ответила Лейн. — Мы можем где-нибудь уединиться?

Он смотрел на нее долгим тяжелым взглядом.

— Пожалуйста, — попросила она.

Фергюс обернулся к бармену и выгреб из кармана мелочь.

— Еще один коктейль для Хлой.

Лейн сохраняла спокойствие и ждала.

Как только Фергюс отошел от стойки, Лейн поймала взгляд юной блондинки и улыбнулась ей с сочувствием, которого не испытывала.

В полной уверенности, что за их выходом наблюдают так же пристально, как за какой-нибудь сценой с участием Фергюса, Лейн последовала за ним. Впервые она испытала на себе, что значит оказаться в центре внимания, и решила не ударить в грязь лицом — перед тем, как выйти в коридор, Лейн скрестила за спиной пальцы, чтобы все видели. После их ухода все разом заговорили.

Фергюс и Лейн дошли в молчании до первого этажа.

— Ты остановилась здесь или проездом? — неожиданно спросил Фергюс.

— Остановилась, — сказала Лейн.

— Тогда в твой или мой?

Синие глаза смотрели равнодушно, и она с болью подумала о том, что она с ним натворила.

— В твой, — сказала Лейн.

Он достал ключ и впустил ее в тридцать третий номер. На месте, где у нее был чайник с пакетиками чая и кофе, у него стояла батарея бутылок. Первым делом он направился к ним и налил себе виски, потом взялся за бутылку джина и сказал:

— Помнится, это твой любимый напиток.

Не в первый раз за этот вечер Лейн пришлось пережить стыд. Щеки ее покрылись красными пятнами, но она понимала: худшее еще впереди.

— Сегодня я не пью, Фергюс. Может, и тебе не стоит?

Он усмехнулся невесело.

— Вряд ли это касается тебя. Между нами ведь все кончено… Ты забыла? — Он сделал глоток, уселся в кресло, вытянув ноги, и предложил: — Ничего с тобой не случится, если сядешь.