— Похоже, я тебе для этого не нужна, Фергюс.
— Что я слышу? У тебя плохое настроение?
Лейн накручивала на палец телефонный провод.
— Макс упомянул, что ты снимаешься в откровенных любовных сценах.
— Макс это сделал нарочно. Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого у тебя портилось настроение. Тебе же нравится, когда я играю без носков.
Она поняла, что он улыбается.
— Носки ладно, меня беспокоит остальное.
— Не стоит. Тебе следует помнить, что занятие любовью с незнакомой женщиной перед камерой имеет весьма отдаленное сходство с эротикой. Я бы предпочел выполнять эту работу с тобой.
— Но я рассчитываю только на высоты… как у тебя было написано… «высоты страсти»?
— Не уверен, что я настолько хорош, — ответил он, смеясь.
— На меньшее я не согласна.
— Я устал, — пожаловался Фергюс, — ты хотела мне что-то сообщить, или я могу удалиться на…
— Сама знаю, — прервала его Лейн, — у тебя впереди напряженное утро.
— Ты сказала.
Лейн тяжело вздохнула.
— Я скучаю по тебе, Фергюс.
— А ты и должна.
— Как Ханна?
— Такая же ужасная, как всегда.
— Ладно, тебе пора на покой… — Она снова вздохнула.
Передразнивая ее, он тоже вздохнул.
— Ты права.
— Тогда пока?
— Спи спокойно, любимая. — Голос его звучал нежно-сочувственно.
Беспокойство ее утихло.
— Ты тоже. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Лейни.
Через два дня Джон рассказал ей по телефону, что до него дошли вселяющие оптимизм слухи о том, что ее работа одобрена, о дне встречи он ей сообщит. Между тем он требовал, чтобы она поторопилась с остальными сериями. Лейн не хуже Джона понимала, что, если фильм получит хотя бы скромный успех, ее ждет интерес со стороны нужных людей.
Одобрение возбудило в ней честолюбивые замыслы. Но настроение испортилось. Ей хотелось бы отметить свой первый успех с человеком, которого рядом не было. Оставалось только склонить голову и работать, отложив в сторону все, что связано с Фергюсом, чтобы не отвлекало. Ее удивило, что это оказалось легче, чем она предполагала, поскольку по-прежнему была уверена в нем, к тому же ее хранила мысль, что Фергюс не так далеко от нее на случай, если он ей срочно понадобится. Поскольку ей приходилось участвовать в бесконечных рабочих встречах, Лейн приобрела автоответчик, чтобы у Фергюса не было возможности сказать, что он звонил, но никто не отвечал.
Однажды вечером, вернувшись домой, она нашла короткое послание: «Почему прекратились любовные письма? Исчерпала свое обожание? И любовный укус прошел». В конце уже с раздражением: «За каким чертом ты обзавелась этой адской машинкой?!»
Довольная Лейн тотчас села писать ему письмо. Она старательно избегала любых упоминаний о любви, придерживаясь делового тона, сообщила новости о своей работе и так до последнего абзаца, в котором написала: «Предвкушаю, как буду восстанавливать любовный укус, когда истекут мои три месяца. Однако на этот раз тебе следует обзавестись подходящей парой, чтобы не давать повода для разногласий о соответствующей части тела. А пока точу зубки. С любовью, Лейн. P. S. Я бы писала чаще, если бы ты бомбардировал меня отвратительными знаками любви».
Через три дня раздался звонок в дверь, за которой ее ожидала корзина желтых роз и приложенная к ней карточка с вопросом: «Желтые розы достаточно отвратительны?». На этом «бомбардировка» закончилась, но настроение Лейн улучшилось.
Во время очередной встречи Джон удивил ее, спросив об их отношениях с Фергюсом.
— Ну, назвать это отношениями в полном смысле слова пока нельзя, — ответила она. — Сейчас мы слишком заняты. Но я надеюсь возобновить их с того места, где мы остановились, после съемок фильма.
— Когда в последний раз ты говорила с ним?
Посчитав, Лейн, к собственному удивлению, объявила:
— По-моему, недели три назад.
Джон молча смотрел на нее тяжелым взглядом.
— В чем дело? — возмутилась она.
Он потер подбородок и вздохнул.
— Не волнуйся, я и сам этому не рад.
— Чему не рад? — Она вскочила. — Что ты ходишь вокруг да около?
— Ладно. Сядь, я объясню.
Лейн нехотя снова села.
— Так в чем дело?
— Вчера Ян Торнтон пригласил меня на ленч.
— Ян Торнтон?
— Ты знаешь его?
Раздраженная Лейн нетерпеливо ответила:
— Разумеется, я знаю, о ком ты говоришь. Он сценарный редактор моего сериала. Посещает все встречи. На вид лет двадцати, носит очки в темной оправе. Как я могу его не знать?
— С тобой и так трудно говорить, Лейн, а ты не облегчаешь мне задачу.
— А я должна? — озадаченно спросила Лейн.
Джон встал.
— Не помешало бы, черт возьми. Очень скоро я понял, что Ян говорит не о работе, а о тебе. Ты его интересуешь, Лейн, но он не хочет наступать кому-то на пятки. Я… предложил… свои услуги.
Лейн уставилась на него.
— И как ты собираешься приступить к этому?
— Ну…
— Ты же знаешь мою ситуацию. Отчасти, но создал ее ты, и слава богу! Почему было не ответить ему прямо!
— Послушай, Лейн, при нормальных обстоятельствах я бы так и сделал. Но, понимаешь, парень достаточно влиятельный…
— Денежные знаки в твоих глазах выдают тебя с головой, Джон, — заметила Лейн.
Он сбить себя с толку не позволил.
— В конце концов, мы здесь говорим о Фергюсе Ханне.
Лейн прищурилась.
— И что это должно означать?
— Если бы ты попыталась хоть на минутку стать реалисткой, то бы поняла, что я хочу сказать. Ханн один из первой десятки актеров. Он на десять лет тебя старше… И, если грубо, Лейн, у него жена и ребенок.
Лейн снова поднялась и посмотрела ему в глаза.
— Я полностью в курсе. Но он к тому же человек, который проделал на машине путь до острова Скай, чтобы только убедиться, что я не зачахла, и убедить меня в своей любви, несмотря на клеветническую отраву, посланную ему тобой по факсу.
— Достаточно посмотреть на вас теперь, — заметил он. — Будь честной и признайся, что это охлаждение.
Лейн уставилась на него.
— И не подумаю. Это так же «горячо», как и было. И никакого отношения не имеет ни к тебе, ни к Яну Торнтону!
Джон плюхнулся на стул.
— Он хороший парень, и он любит тебя, вот и все. Ты могла бы позволить ему пригласить тебя на ленч. Вреда от этого не будет.
— Если Ян Торнтон желает обговорить в деталях сценарии нынешние и будущие, он может оплатить мой ленч. Хороший парень или нет, об остальном пусть забудет. Передай ему от моего имени, если заговорит на другую тему, я верну аванс и продам свой сериал кому-нибудь еще.
— Это невозможно, это было бы незаконно, — предостерег ее Джон.
— Не уверена, что меня это остановит!
Лейн хлопнула дверью и, возмущенно бормоча себе под нос, спустилась на улицу. Он так ничего и не сделал с этими ступеньками!
Она еще полыхала гневом, когда вошла к себе в квартиру. Вместе с тем Лейн понимала, что Джон задел ее больное место. Фергюс не ответил на ее последнее письмо ни письменно, ни по телефону, ни розами. Лейн платила тем же — полным молчанием. Но теперь это касалось не только ее личной гордости. Джон предал это огласке. Она смотрела на опавшие сухие темные лепестки некогда желтых роз, надеясь в душе, что они не станут символом состояния их отношений.
Лейн схватилась за телефон, набирала номер за номером; никого не застав, ни Фергюса, ни Макса, ни Роуэна, везде оставляла сообщения. Прошло два дня, но никто не позвонил. У нее появилось навязчивое предчувствие: что-то неладно. И она снова начала звонить. Ей удалось выяснить, что группа выехала на натурные съемки, понадобилось еще немало времени, чтобы уточнить куда. Через пятнадцать минут Лейн забросила рюкзак в машину и отправилась в Дорсет. Мыслей в голове не было, зато, по крайней мере, она действовала. По дороге попала в ливень, словно разверзлись хляби небесные, и дворники с трудом справлялись с потоком воды.
Съемки наверняка отменили, подумала Лейн, а у нее нет ни малейшего представления, где они остановились. Когда она добралась до шоссе А31, словно по волшебству дождь кончился, в разрывы туч хлынул солнечный свет, преобразив окружающий пейзаж. Лейн ахнула от такой красоты и повеселела.
Наконец она съехала на обочину и вскоре увидела на вершине холма аппаратуру и пеструю группу людей. Видимо, ливень обошел это место стороной. Тем временем облака таяли и начало припекать. Лейн поднималась по травянистому склону. На полпути ей стало жарко, она стянула с себя свитер и повязала его на талии.
Роуэн резко обернулся при ее приближении, опасаясь, что кто-то из публики может попасть в камеру, но сразу узнал, махнул рукой, улыбнулся и снова вернулся к работе. Вокруг юного героя в коляске стояла группа актеров-ровесников, ожидая, когда их позовут. Лейн сразу узнала сцену, которую они готовились снимать. Бочком подойдя к Роуэну, она шепотом спросила:
— Где Макс?
— В вагончике… у него сенная лихорадка…
И, отвернувшись, тут же забыл о ней, как всегда, когда работал на съемочной площадке.
Лейн, посмотрев немного сцену, в которой мальчишки наскакивают и запугивают сына Леннокса, поспешила вниз.
Найти Макса не составило труда, его чихание слышно было издалека. Лейн постучала в дверь и заглянула.
— Макс?
— Кто там?
Лейн вошла и закрыла за собой дверь.
— Это я.
Макс сидел, уткнувшись в носовой платок. Вид у него был удивленный, но не смущенный.
— Что ты здесь делаешь?
— Я автор, — напомнила Лейн.
— Рад видеть тебя. Только не смотри на меня так, Лейн. У меня всегда на пыльцу такая реакция.
"Ослепленная звездой" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ослепленная звездой". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ослепленная звездой" друзьям в соцсетях.