Однажды, мы, если так можно сказать, заключили мирное соглашение. Дима всегда интересовался как моей жизнью, так и моим настроением. Мы могли высказывать недовольство, но никогда ни к чему друг друга не принуждали. Да и на повышенных тонах редко говорили. Засыпали довольные, строили планы на следующий день. Для меня было важно встретить мужчину, разделяющего мои взгляды. Я же никогда не сидела и не ждала, что кто-то принесёт мне хорошую жизнь на блюдечке с голубой каёмочкой, да и Дима был такой же. Мне казалось, мы настроены на одну волну. Мы оба понимали: важно уметь не только друг друга слушать, но и услышать то, что один человек хочет донести до другого.

А потом чудовищная авария… Дима отдал много сил и средств, чтобы вернуть мне жизнь. Он так долго за меня боролся, что, видимо, очень сильно устал. Устал настолько, что, как благородный человек, всё же женился, но при этом страшно возненавидел.

Наступил момент, когда я пришла к мысли, что Дима – жестокий эгоист. В его душе вообще нет никаких стремлений, да и само наличие души под большим сомнением. Он не хочет ни понимать, ни идти на уступки, ни пытаться хоть что-нибудь изменить. Его установка действует только на себя, для него в этом мире не существует других людей.

Я сознательно пустила свою жизнь на самотёк и самозабвенно служила эгоисту. Превратила себя в жертву и целыми днями пыталась оправдать человека, который палец о палец не ударил, чтобы хоть что-то изменить в моей судьбе, я ведь ещё живая… У меня есть душа, а он относился ко мне как к мёртвой…

Мне казалось, всё, что произошло сейчас, картинка совсем не из моей жизни. Просто мне довелось заглянуть в чужую жизнь и увидеть её кусочек. Господи, какая же страшная эта жизнь… Какая жуткая… А в моей жизни всё совсем по-другому. И там никогда не было Димы. Он из какой-то другой жизни, которая не имеет ко мне отношения. В моей жизни была встреча с Максом, таким хорошим, заботливым, преданным, нежным…

Перед глазами предстала картина нашей первой встречи. Всё так ярко, сочно, красочно… В той жизни были я и Макс, а ещё любовь, дружба, привязанность. Мы были целиком и полностью поглощены друг другом. Мне всегда казалось, что ещё до нашей первой встречи я видела Макса во сне и даже подумала: если соглашусь прожить с этим мужчиной всю жизнь, моя душа никогда не узнает слёз и печали. Все его поступки я всегда обосновывала благородными и бескорыстными мотивами. Он был моим принцем, которого я идеализировала.

Наши отношения смогли поднять меня над обыденностью и сохранить самую лучшую и самую светлую часть моей души. Невероятно, но я умела даже очаровываться его недостатками и полюбить все его плохие черты характера и даже несовершенства. Только благодаря Максу я смогла поменять своё отношение к мужчинам и свою линию поведения.

Наверное, мы бы жили с Максом долго и счастливо, если бы непредвиденные обстоятельства не разрушили всё в одночасье. Я должна была признаться ему, что у нас будет ребёнок. Если бы я это сделала, то никогда не узнала бы Диму… Никогда…

В последнее время я всё чаще вспоминаю своё прошлое, копаюсь в мелочах и сожалею о том, что туда нет возврата. Странно, люди бегут от своего прошлого, хотят поскорее забыть его, а я постоянно возвращаюсь к прошедшим дням. Наверное, это происходит оттого, что мне страшно заглядывать в будущее и ощущать настоящее.

Что бы ни произошло со мной дальше, я не хочу провести в психушке остаток жизни. Самый лучший выход для меня… просто уйти на тот свет. Больше нет сил и желания бороться. Пожизненно лежать в психушке и быть для всех посмешищем – нет, только не это. Нужно придумать возможность свести счёты с жизнью. Это единственное правильное решение в данной ситуации.

Я подумала, как попаду на небеса, встречусь с мамой, папой, бабушкой, дедушкой и даже с так и не родившимся ребёнком. Как же мне все обрадуются! Наверняка все уже давно меня ждут и очень скучают. Я представила, какой счастливой будет эта встреча, и, не удержавшись, заплакала. Я буду вместе с родными и наконец-то смогу увидеть своего малыша… Моих близких совсем не волнует, как я выгляжу, ведь они мои, родные… Они не испугаются и будут любить меня любой.

У нас принято осуждать самоубийц. Видимо, из-за того, что одни никогда не смогут почувствовать то, что чувствуют другие. Отчаяние, одиночество, страх, безысходность, непонимание… Всё что угодно. Приходит момент, когда просто не хватает сил жить дальше.

Есть две категории самоубийц. Первая категория – это те, кто уходит из жизни в состоянии аффекта. Сюда можно отнести также алкоголь, наркотики, психотропные таблетки и неуправляемые эмоции. Вторая категория – это те, кто готовится к уходу из жизни осмысленно и хорошо понимает последствия поступка. Например, у человека складываются обстоятельства, с которыми он просто не может жить дальше и они с каждым прожитым днём давят на него всё больше и больше.

Убить себя в психиатрической больнице ой как сложно, ведь тут всё предусмотрено, чтобы этого не произошло. Но нужно попытаться. Нужно что-то сделать, ведь так дальше продолжаться не может…

Дверь открылась, и в палату вошел санитар. Он сообщил, что со мной хотят поговорить, и повел по длинному коридору. Он прихватил лежащую на столе тетрадь с бредовыми записями. В кабинете меня ждали трое. Один – мой муж, двое других представились как следователь и главный врач. Я села на стул и сказала:

– Здравствуй, Дима. Как ты?

– Спасибо. Потихоньку, – глухо пробурчал он.

– Кто готовит тебе завтрак?

– Сам.

– Сегодня четверг. Вечером я должна испечь тебе твои любимые пирожки.

– Обойдусь.

– Раньше ты без них не обходился…

– У вас ещё будет время пообщаться, – перебил меня следователь и обратился к врачу: – Надо же, а пациентка даже знает, какой сегодня день недели. Она не ошиблась. Сегодня действительно четверг.

– Конечно, знаю. И день недели, и месяц, и год. Если вы не будете пичкать меня таблетками и проверите на адекватность без взяток мужа, то увидите, что я вполне нормальный человек, в здравом уме и трезвой памяти.

Я говорила, но ясно понимала, что эти двое меня рассматривают и мысленно морщатся. Бог мой, ведь я сидела с открытыми руками и лицом. Зрелище, конечно, малоприятное. Любого заставит поморщиться.

– Я бы не хотела предстать перед вами в таком виде и убедительно прошу вас вернуть мою одежду. Мне бы не хотелось, чтобы посторонние видели мое уродство.

– А мы не посторонние, – заметил врач. – Мы здесь для того, чтобы вам помочь. Что касается вашей одежды, то она находится под присмотром. Когда вас выпишут, вам обязательно её выдадут. Не переживайте, есть опись. С вашей одеждой ничего не случится. Но носить тут свою одежду ни в коем случае нельзя. Есть внутренние правила, и все им строго следуют. Нарушать их запрещено.

– А почему я должна соблюдать эти правила? Я же не подписывала с вами договор.

– Вы и не можете это сделать. Вы – наша пациентка, а всю ответственность за нахождение в нашем лечебном учреждении несёт ваш супруг.

– Мне даже страшно представить, сколько взяток он вам отвалил. Вы сказали, что меня выпишите? Думаю, тут вы слукавили. Муж позаботится, чтобы это никогда не произошло, и будет постоянно вас подкармливать.

Пока я выясняла отношения с врачом, следователь изучал тетрадь, принесённую санитаром. Он велел немедленно прекратить дискуссию.

Глава 15

– Даша, когда у вас появилось желание завести любовника? – неожиданно спросил следователь.

– Никогда, – честно ответила я.

Следователь указал мне на тетрадь.

– Эту тетрадь, что-то вроде вашего личного дневника, нам передал ваш супруг. Он нашёл её у вас в спальне.

– А вы моему мужу больше верьте. Он вам ещё не то передаст. Я не имею к этой тетради никакого отношения. Я эту чушь не писала.

– Мы сравнили почерк с вашими записями. Они полностью идентичны.

Следователь открыл ещё одну тетрадь. Ту самую, в которой я вела учёт трат на хозяйственные дела, чтобы потом отчитаться перед Димой. Заказывала еду по каталогу, покупала различные моющие средства, товары для личной гигиены и прочее.

– Вторая тетрадь моя, – поспешила заверить я следователя. – Все эти записи сделаны моей рукой. А первая не имеет ко мне отношения. Думаю, записи в ней сделал мой муж, чтобы дискредитировать меня в ваших глазах. Да и мой почерк несложный. Прежде чем утверждать, что это моя тетрадь, вы должны провести экспертизу и доказать, что это так.

– Заключение экспертизы у нас есть, – совершенно спокойно ответил следователь. – В ней указано, что почерк в вашем личном дневнике – ваш. Этот доказательство, что вы состояли в интимной связи с вашим садовником.

У меня пересохло во рту, и я на минуту потеряла дар речи.

– Вы с ума сошли? Мой муж купил эту экспертизу. Такого не может быть. Я с чушью, которая там написана, только сегодня ознакомилась. Вообще не поняла, что там за бред.

– Вам в вашем состоянии достаточно сложно понимать происходящее, – заметил врач.

– У меня нормальное состояние. То, что якобы я душевнобольная, – фантазии моего мужа. – Я с яростью посмотрела на Диму в упор, но он тут же отвёл взгляд в сторону.

– Давайте продолжим беседу. – Следователь вновь углубился взглядом в тетрадь, чем привёл меня в полное замешательство.

– Экспертиза куплена. Тетрадь тоже. Я прожила много лет с мужем, и эти годы не были счастливыми. Он ненавидел меня за то, что когда-то пожалел. Постоянно бил, унижал, издевался. Но даже при такой скотской жизни я никогда не думала завести любовника на стороне. Да вы посмотрите на меня внимательно! Я же урод! Какой, к чёрту, любовник? Моя внешность кроме ужаса, брезгливости и жалости ничего не вызывает. Ни один мужчина не захочет иметь со мной дело. Я была в хороших отношениях с садовником. Он относился ко мне как отец родной. Он жалел меня, не более того.

Но следователь не обращал на мои слова внимания и чётко гнул свою линию: