Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя

– Пошли, Фейралиа, – сказала та и слегка кивнула Рэли.

– Конечно, – сказал Ферн, когда мать потащила ее за собой. – Приходите ко мне завтра вечером. Мы немного выпьем. Нам нужно получше узнать друг друга, не так ли?

– Все правильно, – подтвердила Рэли.

Белая шелковая рубашка, узкие джинсы, сапоги на высоких каблуках. Замшевое пальто, доходящее до середины бедра. Рэли разглядывала себя в зеркало, стараясь сосредоточиться, чтобы определить, хорошо ли выглядит, а мысленно вернулась к тому, что мучило ее с того самого вечера, когда она вновь увидела Ферн. Прежде всего Ферн была изумлена, увидев ее живой. Но она не была поражена, обнаружив, что кто-то кого она по ошибке приняла за Рэли Барнза, оказался женщиной. В-третьих, она была пьяна.

Последующие несколько часов были заполнены смехом и музыкой, она провела их с Грантом, который был так возбужден, что даже не заметил, что ее мысли где-то витают. Когда они вернулись в отель, он быстро поцеловал ее в щеку и, вальсируя, двинулся туда, где припарковал свою машину. «Позвоню тебе позже», – сказал он и помахал ей рукой, блаженно улыбаясь.

Пьяная Ферн. Изумлена, что она жива. Не удивлена, что женщина. Словно литания[26] прокручивалось в сознании Рэли, когда она на закате ехала под сверкающими городскими огнями на восток. И сделала поворот на такой знакомый ей по жизни еще мальчиком Сансет-Плаза Драйв.

Стоя у двери, она почти могла видеть лицо сэра Джорджа Дина, ослепленного любовью, глядящего на него своими влажными глазами.

Ферн отворила почти сразу, на ней была блузка из золотой парчи, с низким вырезом, обнажавшим ее невероятных размеров груди, соответственно туго обтягивающие, словно кожа, брюки и туфли на очень, очень высоких каблуках. Безвкусные золотые серьги свисали до самых плеч.

– Итак, – сказала она с улыбкой, оценивающе разглядывая Рэли и взяв обеими руками протянутую ей ладонь. – Ты такая же хорошенькая, как и была.

Рэли позволила ввести себя в длинный холл-прихожую, которую она так хорошо помнила. Она вдыхала аромат духов Ферн, тоже хорошо ей знакомый. А вот и гостиная. Чиппендейловские[27] кресла, софа, застланная цветастой тканью. Фортепьяно на том же месте. Французские двери, ведущие на террасу, распахнуты.

– У меня есть мартини, – сказала Ферн. – Ты как?

– Прекрасно, – ответила Рэли.

– Повар приготовил для нас легкий ужин, – добавила Ферн. – Мне осталось только подогреть. А моя мама миссис Миллер, живет там позади, в гостевом домике. По вечерам она никогда не заглядывает сюда. Довольствуется холодным ужином и смотрит свои любимые телевизионные программы.

– Тебе тоже случалось жить в этом гостевом домике, – пробормотала Рэли.

– Да, много лет назад, – сказала Ферн, хлопая ресницами. Она вручила Рэли ее выпивку и чокнулась. – Ну, парень, за начало нашей прекрасной дружбы.

– Спасибо, – сказала Рэли.

– Я обменялась несколькими словами с Аланом вчера вечером, уже у дверей, когда мы с мамой уходили, – сказала Ферн, опускаясь на софу и жестом приглашая Рэли сесть рядом. – Он сказал, что предчувствовал это, что ты должна позвонить. Что у тебя есть масса достоинств. Очень необычных. Что ты похожа на молодую Одри Хепберн, только красивее.

– Ферн, я действительно нуждаюсь в друге, – сказала Рэли.

– Что, если поставить какую-нибудь музыку? – живо спросила Ферн. – Тебе нравится Синатра?

– Замечательно, – ответила Рэли, глядя, как Ферн направилась к стереопроигрывателю и поставила пластинку.

Тут она почувствовала, как что-то трется об ее ногу, и услышала мяуканье.

– Принцесса, – сказала она, наклонившись и беря на руки кошку.

– Ага, – откликнулась Ферн, глядя на нее с любопытством и снова присаживаясь рядом. – Принцесса.

– Я вычитала это в статье о тебе, – пояснила Рэли, – имя кошки.

– Что ж, мне это приятно, – сказала Ферн, похлопывая ее по ноге. – Итак, у тебя возникли проблемы и ты стала искать меня, правильно?

– У тебя такая красивая комната, – сказала Рэли. – Так приятно снова оказаться здесь. И почти точно та же, что была.

– Да, на той обложке, – дружелюбно сказала Ферн. – Я была снята сидящей на этой софе с Принцессой на руках. Ты должна была видеть на снимке эту комнату.

Она не верит, что я Ферн Барнз, вдруг осознала Рэли. Сделав глоток мартини, она размышляла, почему в таком случае Ферн пригласил ее.

– Это было ужасающим потрясением, – мурлыкала Ферн, – встретить тебя у Алана прошлым вечером. Все равно что увидеть привидение, ты понимаешь? На какую-то секунду я была полностью дезориентирована. Мне стало жутко, парень. – Она улыбнулась и томно закинула руку ей на плечо. – Так чего ты хочешь добиться? – спросила она любезно, вставляя сигарету в мундштук и прикуривая ее от серебряной настольной зажигалки. – Кто ты и чего хочешь?

– Я Рэли Барнз, – сказала она.

– Конечно, – фыркнула Ферн. – А я Санни и Шер.[28]

– Я это докажу тебе, Ферн, – сказала она. – Я расскажу тебе все о той ночи в Мексике. После того как я проплыла сквозь затопленный галеон и исчезла. Что тогда произошло. Где я находилась.

– Зачем тебе все это? – нахмурившись и отодвигаясь от нее, спросила Ферн. – Я имею в виду, что стоит за этим? Смерть ребенка. Это было так давно.

– Это будет самой сенсационной историей в твоей карьере, – сказал Рэли. – Ты должна мне помочь, Ферн. Ты должна помочь мне доказать, что я это я.

– Ты не нуждаешься в этом, парень, – успокаивающе сказала Ферн. – Ты красивая девушка. Ты можешь всего добиться сама. Ты не должна лезть к этому несчастному человеку с подобной чепухой. Тоже мне Анастасия.[29] Это выглядит очень непривлекательно, ты понимаешь? – Она придвинулась ближе к Рэли и дотронулась до ее подбородка пальцем с ярко-красным маникюром, отчего Рэли вздрогнула. – Знаешь, что я тебе скажу? – прошептала она. – Давай просто выпьем по паре стаканчиков, поужинаем. Посмотрим, может ли проскочить между нами какая-нибудь искра, о'кей?

– Он был там, в моторной лодке, – начала Рэли, отодвинувшись. – Он поджидал меня, когда я выплыла с другой стороны.

– Послушай, кем бы ты ни была, – сказала Ферн, выпрямившись. – Я находилась там в ту ночь, прямо там, когда ребенок исчез.

– Я знаю, – ответила Рэли. – Я приезжала в аэропорт, когда ты туда прилетела, ты и Бобби. У тебя был роман с одним из ребят из операторской команды. Твоя спальня находилась рядом с моей, я вас слышала.

– Слушай, – устало сказала Ферн, – да все знают о моих приключениях. В этом городе знают все о каждом. Ты могла прочитать эту чепуху где угодно.

– Это был Пол, – сказала Рэли с мольбой во взгляде. – Это он поджидал меня там.

– Пол находился в монтажной комнате, которую он оборудовал в отеле, – возразила Ферн. – Он был там, когда мы выходили, он был там, когда мы вернулись. Так что не внушай мне эту чепуху.

– Ты должна поверить мне, – пробормотала она.

– Послушай, парень, – сказала Ферн, вставая, – ты начинаешь повторяться. Я думаю, тебе лучше уйти.

– Фотография! – в отчаянии воскликнула Рэли. – Та фотография, что ты показывала в специальном выпуске по телевидению после того, как был убит сэр Джордж Дин. Та, на которой было показано, где я находилась, когда была похищена.

– Что из этого? – шепотом спросила Ферн.

– Где ты ее взяла?

– Как я уже говорила, – сказала Ферн, – она пришла по почте. Мы не знаем, кто послал ее. Они не смогли найти на ней ничьих отпечатков. Никто не узнал эту комнату. Ты многое вынюхала, детка. Знаешь все. И все это было во всех газетах. – Она издала короткий, хриплый смешок. – Эта фотография сделала мне имя. Меня за это отправили в тюрьму, а когда я вышла оттуда, то была знаменитостью.

– Я бы хотела еще выпить, – сказала Рэли.

Ферн смотрела на нее некоторое время, хмурясь и размышляя.

– Разумеется, – сказала она наконец, – почему бы нет?

– Это была не единственная фотография, – сказала Рэли, глядя, как Ферн направляется к бару. – Там были разные снимки. Он делал их камерой «Поляроид». Это была его новая игрушка. Он повсюду следовал за мной и все время щелкал.

– Валяй дальше, – сказала Ферн, передавая ей стакан, ее голубые глаза сузились, она размышляла.

– Я была возле рынка в Брентвуде, – продолжала Рэли. – Он подошел ко мне и заговорил. Он сказал, что когда-то давно знал мою мать, что они были возлюбленными. Он знал, что меня назвали в честь моего дедушки. Он нигде не мог прочитать об этом, так что я поверила ему. Он сказал, что у него есть маленькая собачка, которую он хочет подарить мне, вот почему я пошла с ним.

– Я слушаю, – сказала Ферн, отхлебывая свой мартини и стараясь казаться безразличной. Но безуспешно, заметила Рэли, улыбнувшись про себя. Похоже, я ее зацепила…

Это был Бадди Хэтчер, – сказала Рэли, – парень, который был убит вместе с сэром Джорджем Дином.

– Я ничего не знала об этом, – сказала Ферн, побледнев, рот ее странно скривился. – У сэра Джорджа Дина таких был миллион. Одни приходили на вечер, другие на пару недель. В конце концов, я жила позади и никогда не замечала никого из них.

– На одном из этих снимков я лежала в ванной голой, – сказала Рэли, – и было очевидно, что я девочка.

Ферн едва не задохнулась.

– И ты знала это, – сказала Рэли, – ты была изумлена вчера на вечеринке, увидев, что я жива, но ты знала, что я девушка.

– Он говорил мне об этом, – сказала Ферн. – Пол.

– Пол сказал репортеру, специалисту по сплетням, что я девушка? – спросила Рэли с расширившимися глазами, не веря своим ушам. – Он сказал репортеру по сплетням такое, что могло разрушить его благосостояние?

– Ну да, мы были очень близки тогда, – фыркнула Ферн. – Как принято говорить, очень хорошими друзьями.

– В ту ночь в Мексике, – продолжала Рэли, – предполагалось, что я исчезну. Потому что все скоро неминуемо узнали бы, что я девочка. И начались бы большие финансовые неприятности. Ему нужны были деньги по страховке. Потом предполагалось, что я вернусь через некоторое время домой и буду жить с ними как племянница моей матери. Такой должна была быть эта история.