– Бобби, – произнесла она, взглянув на него, – я не сделала этого.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, нахмурившись.

– Я не сделала этого. Когда я пришла туда, то поняла, что совершаю ошибку. Я оставила ребенка.

Секунду он пристально смотрел на нее, потом упал на стоящий рядом стул.

– Ты сумасшедшая? – прошептал он. – Ты погубила свою жизнь. А теперь, после всего того, что случилось, у тебя нет даже одного шанса. Теперь некуда идти.

Он напугал ее, теперь у нее не было альтернативы. Теперь она была приговорена.

– Никогда не слышал ничего подобного, – произнес он. – Так привязать себя!

– Но это же мой ребенок, – прошептала она. – Я не могла убить его, Бобби. Я просто не могла.

– Бет, никто из парней не захочет иметь дело с ребенком от другого парня, – сказал он, взяв ее руки в свои. – Ты что, не слышала разговоров девушек вокруг? Ты что, не знаешь, как здесь обстоят дела?

– Мне все равно, – безразлично сказала она.

– Как ты собираешься заботиться о нем? – спросил он.

– Я собираюсь выйти замуж за Пола, – ответила она. – Он будет заботиться обо мне и о ребенке.

Бобби вздохнул, медленно поднялся, взял прядь ее влажных волос, чтобы накрутить на бигуди.

– Одна моя клиентка находилась в том кабинете, когда туда ворвались полицейские, – продолжил он. – Самое ужасное то, что она с мужем собиралась недели через две в Нью-Йорк по важному делу, и им меньше всего хотелось того, что произошло.

– Они арестовали ее? – спросила Бет Кэрол.

– Нет, они ее отпустили, – сказал Бобби, покачав головой. – Но у них уже есть девочка и мальчик. Они не хотели больше детей.

– Я уверена, что они будут любить этого ребенка, когда он родится, – сказала Бет.

– Возможно, – мрачно согласился Бобби.

– Скажи, Бобби, – медленно произнесла она. – Мне интересно…

– Да?

– Ты видел новый фильм «Римские каникулы»? Я думала, может быть…

– И ты тоже? – Он усмехнулся ее отражению в зеркале.

– Что ты думаешь?

– Короткие волосы великолепны на Одри Хепберн, но для тебя это плохо. У нее длинная шея и определенная форма головы. Твое лицо мягче. Ему нужна большая объемность.

– А что ты думаешь о другой моей идее?

– Какой другой идее?

– Выйти замуж за Пола, – ответила она.

– Ничего глупее никогда не слышал, – ответил он, коротко улыбнувшись.

– Ты просто не знаешь Пола, – возразила она, – он совсем не такой, как ты думаешь.

– Я хочу спросить тебя еще кое о чем, – сказал он так, как будто вспомнил об этом внезапно. Возможно, это и на самом деле было так. – Ты знаешь кого-нибудь в «Конфиденшл».

– Конечно же, нет, – ответила Бет. – Почему я должна знать кого-нибудь в подобном месте?

– О тебе там вскользь упоминалось, в том же номере, где было написано о Каре. Бет Кэрол Барнз, очаровательная дебютантка, приехав в город, разбивает сердца.

Ах, нет, подумала Бет и почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Это Ферн, желая отблагодарить ее, написала о ней в издании, хуже которого быть не может. Что мне теперь делать, думала она.

– Нет, я никого там не знаю, – пробормотала она. – Должно быть, это просто совпадение.

– Вот и я так подумал, – сказал Бобби.

Когда Бет входила в дом через заднюю дверь, она услышала, как зазвонил телефон. Опять зазвонил дважды. Она сняла трубку на третьем звонке, тяжело дыша после того, как бежала через холл.

– Бет Кэрол? Привет, это Ферн.

– Ферн, – повторила она. – Ты где?

– Я все еще в больнице. Чертов доктор пропорол мне матку. Поэтому мне и было так плохо.

– Сейчас все хорошо?

– Да, в порядке, – ответила она. – Черт, я только опомнилась после операции, когда пришли полицейские. Парочка детективов и парочка полицейских в форме, как будто я собиралась убегать.

– Что они хотели?

– Они хотели знать, что случилось. Чего еще им хотеть? – спросила она. – В конце концов, и так было понятно, что случилось, это я им и сказала.

– Они закрыли тот кабинет, – сказала Бет. – Туда ворвались полицейские и арестовали доктора.

– Да? – спросила безразлично Ферн.

– А Каре Конуэй пришлось уйти со студии. И мой парикмахер говорит, что из-за этого ее карьера окончена.

– Я хочу сообщить тебе что-то действительно интересное об этой Каре Конуэй, – сказала Ферн. – Ты не поверишь.

– Что? – спросила Бет.

– То, что случилось, привлекло внимание. Как ты думаешь, кто мне позвонил, предлагая работу?

– Кто?

– Как насчет Гедды Хоппер? Лоуэллы Парсонс? – с триумфом сказала Ферн. – И сэр Джордж Дин, с канала новостей.

– Боже, сэр Джордж Дин, – с завистью выдохнула Бет, – он был возведен в рыцарское достоинство королем. Именно поэтому он сэр Джордж Дин.

– Да? – удивилась Ферн. – А я думала, что это просто его имя.

– Я пыталась тебе позвонить, – продолжала Бет. – Но они не захотели ничего мне сообщать.

– Ты просто не знаешь, как это делается, – неопределенно сказала Ферн. – Есть много разных способов. Всегда можно все разузнать, если знать, как это сделать.

– Так ты собираешься работать на одного из них? – спросила Бет.

– Да, – ответила Ферн. – На сэра Джорджа Дина. Я встречусь с ним сразу же, как только выйду отсюда. Я буду работать на него. Он называет это работать ногами. Ходить везде и собирать для него новости.

– Почему ты выбрала его, а не Лоуэллу Парсонс или Гедду Хоппер? – поинтересовалась Бет. – Они же более знамениты.

– Да, я знаю, – согласилась Ферн, – но он собирается больше платить. И еще знаешь что? Я ему позвоню, когда меня будут выписывать, и он пришлет за мной свой лимузин. Потрясающе, да?

– Потрясающе, – сказала Бет сквозь стиснутые зубы.

– Да, он сказал, что пришлет машину с шофером за мной, а я сказала: «Сэр Джордж, вы имеете в виду лимузин?», а он ответил: «Да». Думаю, лимузин это просто к слову.

– Наверное, – согласилась Бет.

– Я хотела тебя спросить, – сказала Ферн, – видела ли ты заметку о себе? Я назвала тебя там очаровательной дебютанткой.

– Я слышала об этом, – сказала Бет.

– Тебе понравилось? – спросила Ферн.

– Да, чудесно. Спасибо.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты приехала тем утром и вызвала доктора, за все. Я не ожидала этого.

– Была рада тебе помочь, – жестко ответила Бет. – Ты собираешься возвращаться в свою комнату?

– Нет, – ответила Фэрн, – я сказала сэру Джорджу Дину, что сейчас мне негде жить, что я и раньше жила то тут, то там, и он обещал что-нибудь подыскать для меня.

– Администратор хотел узнать, кто будет платить по счету, – сказала Бет.

– К черту администратора, – ответила Ферн. – Я просто хотела быть уверенной, что ты читала то, что написала я о тебе.

– Хорошо, Ферн, – сказала Бет. – Еще раз спасибо.

– Мне пора идти. Ты же знаешь, как здесь. Я позвоню тебе, когда устроюсь, и дам номер своего телефона.

– Отлично, – согласилась Бет. – Поздравляю тебя. Я действительно рада за тебя.

После того как Ферн повесила трубку, Бет долго сидела у кухонного стола, думая о Ферн, о том, что чувствует к ребенку, который рос у нее в животе, такому чудесному и доверчивому. Теперь она не могла от него избавиться, даже если бы и захотела. Она думала о том, что ей скажет Пол, когда узнает, что она не сделала аборт. Она предполагала, что он скажет. Он велит ей убираться. И куда же она тогда пойдет?

ГЛАВА 20

«Очаровательная Лана Тернер, любимица очаровательных дам этого города, кинозвезда, снявшаяся в этом году в трех фильмах, на грани того, чтобы прервать свою блестящую карьеру», – читал сэр Джордж Дин, глядя на письменный стол с таким брезгливым выражением на своем патрицианском лице, как будто перед ним лежали не бумаги, которые он читал, а что-то дурно пахнущее. На нем был безукоризненно сшитый костюм, красивый галстук и цветок в петлице. Пальцы, лежащие на бумагах, были длинные и как бы заостренные, на мизинце левой руки кольцо. Возможно, печатка, которые так любят англичане. Другие кольца были с бриллиантами, но их носят гангстеры и метрдотели итальянских ресторанов.

Ах, нет, думала Бет, стоя у гладильной доски, перед ней был один из длинных черных носков Пола. Подразумевается Говард Хьюз, которого все знают и который меняет девушек, ну как носки. Лана Тернер совсем не так глупа. Она может иметь кого угодно. Бет сморщила нос, почувствовав запах горелого, и сняла утюг с носка.

«Это наши новости из Голливуда», – произнес сэр Джордж Дин, его руки лежали на письменном столе, а на тонких губах играла улыбка. – Благослови вас Бог, и до следующей встречи».

Все-таки следует признать, что в нем что-то грандиозное, подумала Бет, расстегивая молнию на брюках еще на несколько дюймов. Господи, они уже тесны ей, подумала она, положив выглаженный носок на стопку других. Она взяла белые шорты Пола, пощупала, хорошо ли они высохли и можно ли их гладить.

Конечно, сэр Джордж Дин казался великолепным из-за своего английского акцента. Бет была просто влюблена в него. И из-за того, как он умел смотреть на все сверху вниз. И из-за чудесной одежды. Даже Пол признал, что никогда не видел подобных костюмов, они, наверное, от Сэвиль Роу, единственное место, где умеют шить элегантную одежду. А рубашки! Как сидит воротничок, манжеты высовываются ровно на столько, на сколько нужно, и неважно, как он при этом перекладывает бумаги или двигается. Конечно, все рубашки Пола были готовыми, он покупал их у «Брукс Бразерз», как и все остальные свои вещи, и очень заботился о том, чтобы они были в порядке. Он был благодарен, когда она предложила гладить их, но сказал, что с этим хорошо справляется китайская прачечная. Так что ей пришлось просить об этом, и в конце концов, когда он был раздражен до того, что готов хлопнуть дверью, он разрешил ей попробовать на старых вещах, если это доставит ей удовольствие и займет ее.