– Так и сделайте. Сообщите мне по этому номеру, где можно будет забрать записи. Завтра к девяти утра.

– Лейтенант, завтра же воскресенье!

– Да, я знаю. К девяти утра, или я получаю ордер.

Ева отключила связь и начала анализировать результаты вероятностных тестов. При всей скудости имевшихся у нее данных результат зашкаливал за девяносто пять процентов: Тэнди была выбрана жертвой неслучайно.

У Тэнди не было уголовного досье ни по ту, ни по другую сторону Атлантики, у нее не было никаких криминальных связей. У нее имелись небольшие, очень скромные сбережения, вполне соответствующие доходам человека, живущего на зарплату и экономно откладывающего средства, начиная с первой получки. Родители Тэнди умерли, а ее мачеха и сводная сестра, насколько Ева могла судить, не имея ордера, а значит, и доступа ни к каким данным, кроме анкетных, не располагали значительными средствами. Обе жили на зарплату среднего уровня.

На счетах Тэнди не было подозрительных поступлений или съемов средств, которые могли бы свидетельствовать о том, что она была шантажисткой или жертвой шантажа.

Казалось, Тэнди являлась обладательницей одной-единственной подлинной ценности, и эту ценность она носила в утробе.

Повинуясь порыву, Ева позвонила хозяйке «Белого аиста».

Лиана Брош была моложавой и интересной шестидесятилетней женщиной, но сейчас ее лицо было искажено тревогой.

– Лейтенант Даллас. Вы нашли Тэнди?

– Нет.

– Я этого просто не понимаю. Может быть, она решила уехать на выходные? Просто краткосрочная поездка на минеральные источники, чтобы взбодриться перед родами…

– А она говорила о чем-то подобном? – спросила Ева. – У нее были такие планы?

– Честно говоря, нет. Я ей пару раз предлагала, а она всегда отвечала, что бодрости ей и так хватает. – Лиана виновато улыбнулась. – Мы собрали для нее кое-какие подарки, устроили небольшое мероприятие, смотрины приданого для ребенка, и я подарила ей купон на однодневный сеанс в городском спа-центре. Она сказала, что сохранит его и использует после родов. Но я уверена, что с ней все в порядке. Может быть, ей просто захотелось уехать из города на выходные.

– Вам кажется, что это на нее похоже? Что это в ее духе?

– Нет, это на нее не похоже, – вздохнула Лиана. – Это совершенно не в ее духе. Я с ума схожу от беспокойства.

– Вы можете мне сказать, не приходил ли кто-нибудь к ней в магазин? Может, кто-то искал ее, спрашивал о ней, просил позвать именно ее?

– Тэнди работала с несколькими парами будущих родителей. Весь персонал готов помочь при выборе покупки, при регистрации уже сделанных покупок, при подборе приданого для новорожденного.

– А не могла она работать с кем-нибудь из тех, кто посещал ваш магазин, но чьи надежды не оправдались? Выкидыш, например?

– Такое случается. Вот так, с ходу, я никого вспомнить не могу, но я обязательно проверю записи, спрошу у других девочек.

– Спасибо вам за это. Она когда-нибудь говорила с вами об отце ребенка?

– Только в общих чертах и очень туманно. Она явно не хотела о нем вспоминать и ничего конкретного не рассказывала. Ну а я не настаивала.

– Если что-нибудь вспомните, даже если это не покажется вам важным, прошу вас позвонить мне. В любое время. Я работаю круглосуточно.

– Я так и сделаю. Обязательно. Мы любим Тэнди. Сделаем все возможное, чтобы помочь.


Ева решила зайти с другой стороны и позвонила акушерке Тэнди.

– Рэнда слушает.

– Рэнда Тиллас? Лейтенант Даллас.

– Тэнди?

– Пока ничего.

– Черт побери! – Рэнда Тиллас была потрясающе красивой чернокожей женщиной, и в ее голосе слышался легкий ямайский акцент. Ее шоколадные глаза были полны тревоги. – Я созвонилась с женщинами из ее учебного кружка: вдруг она решила провести пару дней с кем-то из них? Но никто из них со среды ничего о ней не слышал.

– У кого-нибудь из членов ее кружка есть проблемы с беременностью?

– Есть у меня одна с высоким давлением, еще одну положили на сохранение, но это обычное дело, ничего особенного.

– А может быть, у консультанта, ведущего занятия по подготовке к родам, были проблемы с зачатием или с вынашиванием до полного срока?

– У меня нет такой информации, но такие факты обычно всплывают во время занятий. Я бы отговорила своих подопечных от занятий у женщины-консультанта с такими проблемами. Это не принесло бы пользы ни ей самой, ни будущим мамам.

– Тэнди когда-нибудь рассказывала вам об отце ребенка?

– Да, кое-что говорила. В душу я к ним не лезу, думаю, пусть говорят столько, сколько считают нужным, лишь бы сами потом не жалели. Тем более если речь идет о матери-одиночке. А уж о Тэнди я и не говорю: у нее вообще никакой семейной поддержки нет.

– Можете мне сказать, что она рассказывала вам о нем?

– Мне придется переступить черту, но я так волнуюсь за Тэнди, что бог с ней, с конфиденциальностью. Она встречалась с ним в течение года, когда жила в Лондоне. Мне кажется, она была в него сильно влюблена. Ребенка они не планировали, беременность Тэнди застала его врасплох, он этого не ждал и не хотел. А она решила, что ей нужен этот ребенок, порвала со своим сожителем и уехала в Штаты.

– Путь неблизкий.

– Я тоже так подумала и ей сказала, но она ответила, что ей хочется начать жизнь сначала и чтобы вокруг все было новое. Мне показалось, что это звучит разумно. Она полна решимости родить этого ребенка и хочет воспитать его одна, не примешивая к этому запутанные отношения с его отцом. Она была крайне скупа в деталях, но пару раз назвала его по имени. Аарон.

– Мне это поможет. Спасибо. Еще что-то вспомните, звоните немедленно.

– Я собираюсь изучить все собранные о ней материалы и спрошу других членов кружка, не говорила ли она с ними о чем-то важном. Мы все хотим видеть ее живой и здоровой. Ее и ребенка.

14

Ева изучила данные по схожим преступлениям, которые Пибоди переслала на ее компьютер. Несколько аналогичных дел пришли к ней из архивов Интерпола. Похищения, похищения с последующим убийством, изнасилования, изнасилования с последующим убийством. Были и такие похищения, где ребенку давали родиться, после чего преступники скрывались, унося его с собой и бросив мать на произвол судьбы.

Живую или мертвую.

В большинстве случаев женщины знали похитителей или имели предыдущие контакты с ними.

Ева разделила их на группы. На те, где жертвы были знакомы или не знакомы с похитителями, на те, где преступниками оказывались члены семьи, на те, где похититель был душевнобольным, и, наконец, на те, что совершались ради наживы.

Случаи с изнасилованием она выделила в отдельную группу.

Потом она начала систематизировать их географически.

Были случаи в Нью-Йорке, сходные по деталям, и здесь Ева тоже выделила те, где были замешаны члены семьи жертвы. Она отложила дела, где преступник отбывал срок, но пометила их для дальнейшей проверки других членов семьи и возможных контактов с Тэнди.

Затем она выделила случаи пропавших без вести, где женщины просто исчезали или скрывались в приютах от сожителей или мужей, склонных к рукоприкладству. И другие случаи: когда ни мать, ни ребенок не были найдены.

Потом Ева переключилась на Лондон: ведь Тэнди была оттуда. И опять она обнаружила целую россыпь похожих случаев, но ни один из них не имел никаких видимых связей с Тэнди.

Поэтому она расширила поиск на всю Европу.

Самым интересным оказалось все еще открытое дело в Риме, где пропавшая женщина вышла на улицу от своего акушера-гинеколога после очередного планового осмотра на тридцать шестой неделе и растворилась в воздухе. Как и Тэнди, она на раннем сроке беременности переехала в другой город: сменила Флоренцию на Рим за три месяца до своего исчезновения. Она была одинокая, в Риме у нее не было родственников. Она была здорова и жила одна. Но, в отличие от Тэнди, эта женщина подала заявление на оплачиваемый декретный отпуск и получила его на шестом месяце беременности.

Молодая художница, она пробивала себе дорогу в искусстве и как раз заканчивала расписывать сказочными сюжетами стены комнаты, в которой устроила детскую.

«А может, в Италии квартира тоже называется апартаментами?» – вдруг пришло в голову Еве.

София Белего пропала почти два года назад. Исчезла без следа.

Ева записала имя следователя, который вел это дело, и задумалась о разнице во времени. Италия была еще одним местом, с которым она пока не могла созвониться.

– Лейтенант.

– Что? А?

– Половина третьего ночи. По нью-йоркскому времени.

– А в Лондоне сколько?

– Слишком рано. – Рорк положил руки ей на плечи и начал разминать мышцы. – Нам обоим пора перезарядиться.

– У меня еще не весь заряд вышел.

– Придавишь пару часиков, и еще больше будет.

– Я кое-что выжала из тех данных, что Пибоди собрала в архивах Интерпола.

– И что еще ты собираешься выжать из них сегодня? Вернее, завтра. Оно уже наступило.

«Вообще-то ничего», – пришлось признать Еве. Но она была слишком упряма, чтобы произнести это вслух.

– Я еще не все записала. Мне надо внести все в отчет и отослать копию в отдел по розыску.

– С таким же успехом это можно сделать и утром.

– Если ее похитили, прошло уже больше пятидесяти часов. Мне нужны данные с парковки. А до утра у меня их не будет. – Рорк лишь красноречиво посмотрел на нее. – Ну ладно, на пару часов можно и прилечь.