– Поешь миндаля.

Ева лишь покачала головой.

Фини запустил пальцы в вазочку с засахаренными орешками у себя на столе.

– Хочешь знать мое мнение?

– Да, наверно. Раз уж я вламываюсь сюда, отрываю тебя от работы, значит, мне нужно твое мнение.

– Ну, тогда слушай. Я думаю, кто-то из этих бонз или их адвокатов уже начал топать ногами и разевать пасть. Настучали мэру или комиссару Тибблу, а мэр и комиссар Тиббл спустили это дерьмо Уитни. Он обязан поддержать линию Департамента, предупредить тебя. Хочешь знать мое мнение о его личной линии?

– Ну, валяй.

– Я знаю его много лет. Будь у него подлинные сомнения в этом плане, он снял бы тебя с дела. Точка. Таким образом, он прикрыл бы свою задницу. Вместо этого он тебя предупредил, и задница у него торчит наружу.

– Ну, может быть.

– Даллас? – Фини выждал, пока она не повернулась к нему лицом. – У тебя есть какие-нибудь сомнения насчет Рорка?

– Нет. Черт побери, конечно, нет!

– Думаешь, у меня есть сомнения? Или еще у кого-нибудь из команды, работающей по делу?

Тяжесть у нее в груди немного ослабла.

– Нет. Но мне придется пойти с этим к Рорку… Даже если я не поделюсь с ним ни единым битом информации по делу, все равно я должна к нему с этим пойти. Если думаешь, что я была зла, когда пришла сюда, позволь тебе сказать: то был солнечный день на пляже.

Фини подтолкнул к ней вазочку с орешками, и на его унылом, вытянутом лице добродушного бассета появилась улыбка.

– Брак – это минное поле.

– Точно подмечено. – Но она немного успокоилась, присела на край стола и взяла несколько орешков. – Извини.

– Забудь. С тобой я тоже не первый год знаком.

– Не знаю, как у тебя сейчас с нагрузкой, но если есть силы на еще одну порцию, мне бы твоя помощь не помешала.

– Силы есть, расчищу место. Я люблю большие порции.

– Спасибо. За все.


Немного успокоившись, Ева вернулась в конференц-зал, где Пибоди и Бакстер с головой ушли в поиск. И в гору бутербродов. Когда она вошла, Бакстер не оторвал глаз от экрана, а вот Пибоди рискнула поднять взгляд. Явно ободренная выражением лица напарницы, она кивнула на гору еды.

– Решила, что заправиться нам не помешает.

– Прекрасно.

Злости у Евы больше не было, но и аппетита у нее тоже. Она подвинула к себе стопку дисков и выбрала компьютер. Еще секунда – и возле ее локтя, как по волшебству, появилась кружка с кофе.

– Э-э-э… я также решила, что ты захочешь своего любимого кофе, пока мы тут все это разгребаем.

– Спасибо. Полагаю, ты также решила, что я поделюсь своим любимым кофе, и загрузила авто-повар в соответствии с этим предположением.

– А что, это было неправильное предположение?

– Мое предположение состоит в том, что ты уже хлебаешь мой кофе.

– Это Бакстер хлебает, а я тихонько потягиваю, как подобает воспитанной девушке.

Ева вздохнула.

– Майор не просто хотел узнать, как продвигается дело. Он встревожен – или какой-то ублюдок встревожен – тем, что Рорк получит доступ к этим данным через меня, а потом использует их, чтобы обштопать своих конкурентов.

– Неудивительно, что ты была готова пнуть первую попавшуюся задницу, – с пониманием кивнула Пибоди.

– Ну что ж, – Бакстер оторвался от экрана и потер щеку. – Наверно, Уитни сказал то, что должен был сказать, хотя и знал, что это полная хрень. Паршиво, наверно, быть начальством.

Последние остатки дурного настроения у Евы как рукой сняло.

– Наверно. Все, давайте копаться в этом чертовом дерьме, авось нароем золото.


Копались они часами. Аккуратно систематизированные деловые файлы Натали Копперфильд ничего им не дали.

– Макнаб сказал, там кое-что стерто. – Ева оттолкнулась от стола. – У меня тут есть кое-что, что можно считать нестыковками по времени или удалениями из файлов. Маленькие дырочки, если можно так сказать, нетипичные для трудолюбивой пчелки, с которой мы имеем дело.

– На этом фоне я чувствую себя бездельницей, – подала голос Пибоди и тут же торопливо уточнила: – Разумеется, на самом деле это не так, поскольку я детектив, преданный и верный сотрудник Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка.

– Подхалимка, – усмехнулся Бакстер.

– Мне дали три золотые звездочки за подхалимство.

– Все это страшно интересно, – сухо прервала их Ева, – но суть не в этом. Копперфильд превосходно вела записи всех своих дел. У нее все учтено, в том числе и время. Но я вижу пробелы. Целую систему пробелов, уходящую примерно на пять-шесть месяцев назад.

– У меня тоже такое есть, – сказала Пибоди. – Но, может, это просто подготовка к свадьбе? Личные планы вмешались в ход работы. Такое случается даже с лучшими из нас.

– Возможно. Но возможно и другое: это счет, переданный в ее ведение полгода назад. Пробелы начинают расширяться за десять дней до смерти. Именно в то время, когда, как мы полагаем, она обнаружила нечто сомнительное.

– Если ее убийца целиком стер эти клиентские файлы, – начал Бакстер, – значит, он имел доступ к ее компьютеру, к базам данных. Вряд ли кто-нибудь из клиентов мог иметь доступ.

– Мог войти через удаленный доступ, если он хакер. Или заплатить хакеру с соответствующими навыками, – ответила Ева. – А может, это кто-то из сотрудников. А может, и то и другое. Мы не можем найти в ее файлах следов чего-то такого, что ее убийца считал бы компрометирующим для себя.

– Ее начальница должна знать все ее счета, – вставила Пибоди.

– Да, я к ней загляну, поговорю еще раз, перед тем как ехать домой. Пибоди, все эти материалы должны быть засекречены. Бакстер, если хочешь поработать ногами, загляни к сестре убитой. Спроси, может, Копперфильд упоминала, что получила новый счет за последние полгода. Речь идет о крупном счете.

– Ясно.

– Свяжись с Трухартом, проверь, что там с твоими текущими делами. Если тебе нужно дополнительное время, доложи мне. Я оформлю оплату.

– Спасибо.

– Пибоди, если у Макнаба что-то появится, звони мне. В любое время. Где бы я ни была, считайте, я на работе.


Кошмар уличного движения напомнил Еве о времени суток. Аудиторская фирма в этот час была уже закрыта. Она вызвала домашний адрес и телефон Кары Грин в своей электронной записной книжке и позвонила ей. Звонок переключился на голосовую почту, и она оставила сообщение с просьбой срочно перезвонить. На тот случай, если Грин вдруг задержалась на работе, Ева позвонила по рабочему номеру и оставила то же сообщение.

Бесполезно стучаться в двери пустой квартиры, решила Ева. Она подождет, пока Грин перезвонит, или найдет ее утром.

Теперь надо обдумать, как лучше обсудить ситуацию с Рорком.

Просто промолчать? Нет, это не вариант. Даже если бы ей вздумалось сыграть в эту игру, он сам обязательно что-то почувствует. Все замечает, прямо как какой-нибудь коршун. А уклончивость неизбежно приведет ко лжи. Если она начнет лгать, окажется виноватой поневоле.

Разрази ее гром, если она позволит себе оказаться между двух огней.

«Лучше, наверно, выложить все напрямую, – решила Ева. – Пусть взорвется, пусть выскажет все, что думает, пусть покипит из-за обиды. Имеет право».

Проблема в том, что все это – его гнев, кипение, негодование – прольется на ее голову. Что ж, она пойдет прямой дорогой, она будет хорошей женой и все стерпит. Зато потом ему придется просить прощения, может, даже умолять.

Неужели это так плохо?

К тому времени, как Ева въехала в ворота дома, она уже чувствовала себя довольно уверенно.

Подыскивая подходящие слова, она взбежала по ступеням и попала с пронизывающего холода в благодатное тепло. Золотистый свет, благоухающий воздух… и все перечеркнувшая фигура в черном. Соммерсет.

– Я не был осведомлен о том, что вы взяли отпуск на день, – начал он. Кот, сидевший у его ног, покинул свой пост и двинулся к Еве.

– О чем вы говорите?

– Поскольку вы вернулись домой не в крови, и вся ваша одежда цела, я осмелился предположить, что вы провели день за какими-то праздными занятиями.

– Еще не вечер. – Ева бросила пальто на столбик перил. – Я могла бы закончить день в преследовании вашей тощей задницы, но если в этом случае кто-то будет в крови и в рваной одежде, так это вы.

Она подхватила Галахада и потащила его с собой вверх по лестнице. Он урчал, как мотор реактивного вертолета, пока Ева почесывала его за ушами. Потом она опустила его на диван в спальне, а сама запросила домашнее сканирующее устройство о местонахождении Рорка.

– Где Рорк?

Рорк еще не вернулся домой.

– Казнь откладывается, – сказала себе Ева, снимая одежду и натягивая спортивный костюм.

Ничто так не прочищает мозги и не снимает физическое напряжение, как час выжимания пота в гимнастическом зале.

Чтобы не столкнуться с Соммерсетом, Ева спустилась в спортзал на лифте и запрограммировала на тренажере подъем в гору. Она «отмахала» целых двадцать минут тяжелого подъема, а когда у нее заболели ноги, перешла на обычный бег трусцой.

Она уже почти закончила серию отжиманий, когда вошел Рорк.

– Долгий день? – с трудом выдохнула Ева.

– Есть немного. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Разогреваешься или заканчиваешь?

– Заканчиваю. Но у меня еще остались силы для спарринга, если хочешь размяться.

– Я размялся с утра пораньше. Сейчас мне нужен большой бокал вина и хороший ужин.