По счастливой случайности, хотя Лаки и было за себя стыдно, но именно так она и считала, малыш ее брата и Лизи приболел и миссис Хартли, заверенная докторами и медсестрами, что они будут хорошенько следить за ее дочерью и высылать фотографии и отчеты ее выздоровления, улетела в Чикаго. Конечно, не поговори Ричард с мамой Лаки, та никогда бы не оставила дочь одну в таком состоянии, но об этом разговоре Лаки ничего не было известно.

Пусть рядом с больной не было матери, зато вся бывшая команда Кэйт Морозовой ежедневно ее навещала, не давая хандрить. На этом список визитеров заканчивался, так как еще до того, как Кассандра пришла в себя, агенты отдела Дэвида Грина были направлены на задание в другой штат. Таким образом, с самого своего пробуждения, Кассандра не имела возможности увидеться или хотя бы поговорить по телефону с Дэвидом. И, хоть она безумно по нему скучала, все же была рада его отсутствию и очень боялась их первой встречи.

Всего единственный раз Лаки набралась смелости посмотреться в зеркало. Тот ужас, который она тогда испытала, напрочь отбил желание любоваться собой и впредь. Точеные черты лица, точнее то, что когда-то было ее чертами, сейчас слилось в один сплошной синяк, а сломанный нос, кровоподтеки, распухшие израненные губы и красный глаз добавляли еще большей неприглядности всему образу, завершая и без того уродливую картину. Это было больше недели назад. Как она выглядела сейчас: с шунтами и забинтованным носом, Кассандра знать не желала, решив повторить эксперимент с зеркалом только в момент выписки. А там, будь что будет, главное, что она осталась жива.


***


Дэвид появился в дверях ее палаты, когда Кассандра играла в шахматы с Марджери. Ему даже ничего не нужно было говорить, чтобы привлечь к себе внимание, опытная шпионка, едва заслышав его шаги, поняла, кто приближается к больничной палате.

–

Привет, – поздоровался Дэвид с присутствующими, однако его взгляд ни на мгновенье не покинул лица Кассандры.

–

Пойду, налью себе кофе, – сказала Марджери, не желая

становиться третьей лишней.

–

Ты выглядишь…ужасно, – улыбнулся Дэвид, – как-то я видел парня, который чудом остался жив после того, как его сбил поезд, так вот, он выглядел лучше, – попытался пошутить Дэвид, но его глаза, полные сострадания, говорили куда больше слов.

«Я соскучилась», – подняла свою маркерную доску Кассандра.

–

Я тоже безумно соскучился, – сел Грин на освободившееся место Марджери, – но твой доктор сказал, что если я хоть пальцем до тебя дотронусь, и твои швы разойдутся, место испорченной кожи займет моя. Привет, – зачем-то опять повторил он.

В ответ, временно лишенная возможности говорить, Кассандра подняла левую руку.

«Как задание?» – вновь воспользовалась она маркерной доской.

–

Убил бы Прескота. Он перекинул нас на новое задание, едва ты оказалась в больнице. Но я сбежал, – взял Кэс за руку Дэвид, – не насовсем, конечно, сегодня же придется вернуться. Но я не мог больше не видеть тебя.

«Ты просто чудо :)», – гласила надпись на доске.

–

Нет, что ты, я просто… Хотя, кого мы обманываем, ты права, я действительно Чудо, – поцеловал он ее запястье.

–

Дэвид, какого черта ты здесь делаешь? – разрушил момент единения Ричард.

–

Сэр, не знал, что мне нужно Ваше разрешение, чтобы навестить свою женщину.

–

В свободное от задания время можешь хоть занавещаться, но, насколько я помню, сейчас ты должен руководить крайне важной для всего Управления миссией. Если же это для тебя непосильное бремя – только скажи, мне не составит труда разжаловать тебя до штатного агента и назначить на твое место человека, который сможет оделить личную жизнь от работы. У тебя минута, чтобы определиться с приоритетами и либо вернуться к команде, либо остаться у кровати мисс Хартли и потерять должность.

«Иди…», – подняла Лаки табличку.

–

Я возвращаюсь, сэр, – процедил Дэвид. – И, Лаки, выздоравливай. Я люблю тебя и мне плевать, как ты выглядишь.

Поцеловав лоб пациентки на прощание, Дэвид так быстро вылетел из палаты, что Кассандра даже не успела показать ему табличку: «Я тоже».

–

Прости, не думал, что он вернется прежде, чем закончит задание, и ты успеешь восстановиться.

«?», – гласила новая надпись, ставшая на место «Я тоже».

–

Не хотел, чтобы он видел тебя такой. Помню, когда тебя первый раз побили, а тот случай и рядом не стоял с этим, ты всячески пыталась спрятать свое лицо. Вот и подумал, что ты не захочешь, чтобы Дэвид видел тебя такой, пока не восстановишься.

«Вот спасибо», – написала Кассандра.

–

Но, малыш прав, если любишь кого-то, то неважно, как выглядит любимый. В крайнем случае, всегда можно выключить свет, – ухмыльнулся не удержавшийся от шутки Ричард.

На этот раз Кассандра ничего не стала писать – просто кинула доской в Прескота.


Глава 42.


Три недели понадобились группе агента Грина на завершение операции. К тому времени физическое состояние Кассандры значительно улучшилось, но добавился один неприятный момент – ее начали мучить кошмары, которые, как она не пыталась, не могла подавить. Дэвид, взявший отпуск, от которого категорически отказывался многие годы до этого, практически не отходил от больной, сведя тем самым посещения к ней друзей к минимуму. Единственными людьми, при появлении которых он безропотно покидал палату Лаки, были ее родители, приехавшие, как только отец Кассандры прознал о состоянии дочери.

–

И не уговаривай, милая, я не прощу эту женщину. Как она могла утаить от меня такое, – бушевал мистер Хартли.

–

Пап, случись со мной действительно какая-то беда, мама обязательно бы тебе сказала, но я в норме, – убеждала отца Лаки, благодаря судьбу, что он приехал только сейчас, когда шунты сняли, и ее лицо перестало напоминать боксерскую грушу, – неужели ты забыл свой приступ, когда я попала в аварию? Мама просто побоялась за твое сердце. Да и разве тебе не нужно было взращивать новых врачей?

–

О чем ты говоришь? Ты важнее любых моих студентов.

–

Ладно, раз не хочешь по-хорошему, скажу напрямик, – приподнялась на подушке Лаки, – если ты не начнешь разговаривать с Мери Хартли, она заговорит меня до смерти. Меня и всех в этой больнице. Так что, хватит валять дурака – иди и спаси Филадельфию от своей жены.

–

Ты изменилась, Солнышко.

–

Еще пару недель и это пройдет, – отшутилась Лаки.

–

Нет, я говорю не о твоих синяках и ссадинах, ты изменилась здесь,

–

показал отец на сердце.

–

Пап, что за кощунство, ты же хирург и как никто должен знать, что сердце – всего лишь мышца.

–

Шути сколько угодно, но ты действительно изменилась. Думаю, стоит поблагодарить за это Дэвида, а?

–

Пап, …

–

Ладно, не переживай, я никому не скажу, что ты научилась думать сердцем.


***


Когда мисс Хартли поступила в больницу, казалось, что день выписки не настанет никогда. И вот, это случилось. Раны были залечены, внешность,       благодаря       стараниям       пластического       хирурга, выписанного матерью Лаки из Нью-Йорка, полностью восстановлена – Кассандре разрешили поехать домой. Вопрос о том, куда именно «домой» она поедет Грины сняли сразу, настояв на возвращении в их дом.

Фанни и Дэвид, также предлагавшие свои жилища остались не у дел.

Но, в отличие от миссис Купер, Дэвид не собирался разлучаться с Лаки ни на секунду дольше, чем того диктовала работа. Каждую ночь он влезал в окно принадлежавшей когда-то ему самому комнаты. Каждую ночь, ревностно исполняя требования врачей, он старался минимизировать физическую нагрузку на тело девушки, заполняя ночную мглу разговорами с любимой. Шепотом, чтобы не разбудить других обитателей дома, пара всю ночь могла обсуждать повседневные темы, рассказывать о своих предпочтениях в кино, литературе и искусстве, вспоминать смешные истории из детства, школьных лет и обучения в университетах. Обсуждению подлежало все, кроме тем, действительно интересовавших обоих собеседников. Страх разрушить зарождающиеся отношения сводил на «нет» все попытки завести серьезный разговор. Но, как это часто и бывает, этот же страх медленно и бесшумно выстраивали непробиваемую стену между ними.


Глава 43.


Просыпаться по утрам в объятиях Дэвида уже начало входить в привычку Кассандры. Поэтому ее страшил тот момент, когда он бросит ее. Сделать же этот шаг первой и прервать «агонию» она, хоть и пыталась себя заставить, но так и не смогла. В их скором расставании Кэс не сомневалась, осознавая, что Дэвид полюбил не ее, а выдуманный им образ, который в скором времени разрушат ложь и недомолвки разделяющие их. Сказать же любимому правду она тоже не могла. Если эта правда дико звучала даже для нее и ее команды, было страшно представить, как ее воспримет Дэвид. Да и что она могла ему сказать: «Здравствуй, малыш, Дэйви, я твоя тетя Кэйт»? Нет. Признаться в ее истинной сущности было невозможно. А значит, пора начинать мириться со скорой разлукой.

Одолеваемая подобными мыслями Кассандра спускалась на кухню, но, услышав голос Дэвида, спорящего с матерью, решила остаться в коридоре.

‒ Это уже бред какой-то! Межу прочим это Люси взяла флешку из комнаты мисс Хартли. И это мой агент-новичок хранила информацию высшего уровня доступа у себя в прикроватной тумбочке. Так почему ты злишься на меня?

‒ О, конечно, ты у меня сама невинность. Только я в толк не возьму, с чего это Люси так заинтересовалась вдруг Лаки, что полезла к ней в комнату? И почему мой сын, вместо того, чтобы все узнать у девушки, к которой каждую ночь пробирается через окно… Неужели ты думал мы с отцом этого не знали? ‒ сделала отступление Рейчел. ‒ Так вот, почему он обращается ко мне, строя невероятные теории заговора?

‒ Просто удивляюсь, как мои такие умные родители, не видят, что Лаки вас просто использует? Ты, отец, тетя Марджери, даже Ричард, вы как будто слепнете, когда дело касается этой женщины.