Не издав не единого звука, Кэс выдержала первых два хода. Боль нарастала.

–

Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда живой? – присел рядом с ней Кирсанов, когда опять подошла его очередь, – и хранить верность своей организации уже не нужно. Поэтому, если ты скажешь мне имя своего напарника и организацию, на которую работаешь, обещаю сократиться с тысячи до двадцати шагов.

–

Как любезно с твоей стороны, – выплюнула она кровь, вновь наполнившую рот, – но, пожалуй, я все же посмотрю, кто из вас одержит победу.

–

Упрямишься? Хорошо, я повышу ставки. С тебя имя напарника, а я обещаю, что ни один волос не упадет с семьи Лаки Хартли? Как? По рукам?

–

Да ты просто Бог коммерции. Я же тебе сказала, мне плевать на семью девчонки, чьим телом мне разрешили попользоваться. А вот лишать свою смерть азартной составляющей, мне очень не хочется. Ты знаешь, я бы даже сделала ставку, если бы именно от меня не зависел исход.

–

Ладно, – развел руки Дмитрий, – найду сам. А ты думай, от чего отказалась, – взялся за щипцы Дмитрий и начал медленно миллиметр за миллиметром сдирать ноготь Кассандры.

Боль, взявшая начало в безымянном пальце, начала заполонять все ее тело, вытесняя из сознания образ Дэвида, взамен заполняя пустоту темнотой. Третий порез Кимуры, срезавший кусочек плоти с ее бедра, вернул Кассандру в мир боли. Зато образ Дэвида опять начал нашептывать ей, что все обойдется.

–

Таро, – обратилась Кассандра к японцу, пытаясь восстановить силы для новой волны боли, – тебе не кажется, что в твою жизнь я внесла куда как больше хаоса, нежели в жизнь твоего друга? Да и твой ножичек, скажем честно, скорее ласкает, чем причиняет боль. Может, будет честнее, если на каждый ход Дмитрия, ты будешь делать два? Решать, конечно, тебе, но, как твоему куда как более старинному другу, мне за тебя даже как-то обидно.

В ответ на слова Кассандры Кирсанов рассмеялся.

–

Катя, ты непревзойденная нахалка. В твоей-то ситуации и диктовать условия, –встрял в разговор Кирсанов.

–

Я просто хотела восстановить справедливость. Решать все равно будет Таро.

–

Мне идея нравится, – ответил до этого наблюдавший со стороны японец, – ты не против?

–

Нет, конечно. Режь хоть три раза, – ушел в сторону Дмитрий.

В глубокой задумчивости Кимура подошел к стулу Кассандры. Медленно провел катаной от самого лба девушки до талии, по пути срезая пуговицы на ее рубашке и раздвигая ее края по разные стороны. Еще несколько секунд раздумья и оябун с хирургической точностью насквозь проткнул плечо девушки в том месте, где было пулевое ранение, не задев ни одной артерии. Стон Кассандры пробежал по всему зданию, замерев где-то за его пределами.

–

Остановимся на двух, – отошел от жертвы японец.

–

Готова расстаться с ногтем указательного пальца? – вновь присел рядом с Кассандрой Кирсанов, – что, даже не посмотришь на него на прощание?

–

В России есть поговорка: «Долгие проводы – лишние слезы». А соль моему лицу сейчас не пойдет на пользу.

–

Умная девочка, – взялся за инструмент Дмитрий.

Зря Кирсанов пытался сделать свою пытку еще мучительней, не успевший полностью восстановиться после ранения организм Кассандры, перенапряжение последних нескольких недель, сегодняшние побои и, наконец, безжалостный акт Кимуры, сделали свое дело – Кассандра потеряла сознание.

Дмитрий отправил своих людей за водой, но даже спустя десять минут их все еще не было. Зато, вместо них в комнату ворвался отряд быстрого реагирования. Кирсанов, как и большинство его людей, были застрелены на месте. Более умный Таро Кимура, едва услышав выстрелы, отбросил катану и лег на пол, распластав конечности в разные стороны.

Дэвид, игнорируя летящие вокруг пули, подбежал к Кассандре. Вид Лаки, бессильно откинувшей голову, холодил кровь. Дрожащими руками он нащупал сонную артерию – сердце едва билось. Не замечая слез, прочерчивающих дорожки на его щеках, агент Грин разрезал веревки, удерживающие Кассандру, поднял ее на руки и побежал к машине скорой помощи, так, будто за ним неслись все демоны преисподней.

Наблюдавший эту картину Ричард, прежде чем ринуться вслед за Дэвидом, подошел к безжизненному телу Кирсанова и разрядил в него полную обойму.

– Так уж наверняка, – ответил он на удивленный взгляд Джека, – проследи, пожалуйста, здесь за всем.

Когда Ричард вышел на улицу, скорая, в сопровождении с Дэвидом, уже отъехала от заброшенного химического завода. И, хоть сердце подсказывало ему ехать следом, директор Прескот не внял его желаниям, решив и в этот раз руководствоваться холодным расчетом. Последний раз, взглянув вслед удаляющейся машины скорой помощи, он вернулся в бункер.


Глава 41.


Из всех звуков на свете Кассандра больше всего ненавидела пикающий звук медицинских приборов. Но именно он вновь стал причиной ее пробуждения.

«Что за шутки?» – подумала Кэс, открыв глаза и обнаружив у своей больничной койки миссис Мери Хартли.

–

Мама? – позвала она ее.

–

О, доченька моя, ты проснулась! – со слезами, не заставившими себя долго ждать, воскликнула Мери Хартли.

–

Как ты здесь оказалась? – спросила Кэс, стараясь не показывать, с какой болью ей давалось каждое слово.

«Как я здесь оказалась?», – спросила себя девушка, еще в бункере мысленно попрощавшаяся с жизнью, прежде чем потерять сознание.

До того, как Мери Хартли успела ответить, от стены расположенной за спиной Кассандры, отделилась фигура директора Прескота.

–

Ваш телефон звонил не переставая. Пришлось ответить и рассказать Вашей матери, что Вы стали жертвой ограбления. Меня зовут Ричард Прескот, – протянул он руку Кассандре, – я буду заниматься Вашим делом.

–

Лаки Хартли, – попыталась пожать протянутую руку Кассандра, но боль в плече не дала ей этого сделать, – очень приятно, – лишь сказала она, подыгрывая в непонятной ей игре.

–

Мисс Хартли, Вы могли бы ответить на пару наших вопросов?

–

Да, конечно.

–

Миссис Хартли, не думаю, что Вы захотите заново пережить тот ужас, который случился с Вашей дочерью. А мои люди с

удовольствием проводят Вас в столовую, – предложил Ричард таким тоном, что отказаться было невозможно.

–

Твоя мама это что-то, – дождавшись ухода миссис Мери Хартли, сел на кровать к Кассандре Ричард.

–

К чему эта игра на публику?

–

Изволь. Из разговора с твоей матерью я понял, что она не в курсе, чем занимается ее чадо, свято веря, что ты здесь исключительно с целью расширения своего бизнеса. Так что, эта, как ты выразилась «игра на публику» исключительно ради прикрывания твоей симпатичной попы.

–

Симпатичной? Да моя попа – огонь! – отшутилась Кэс. – Все плохо, да? – все же задала она вопрос, ответа на который так боялась.

–

Кэс, то что ты пережила… Прости, что не уберег тебя.

–

Значит «огонь» теперь только моя попа, – глубокомысленно заметила Кассандра, – ты не виноват. Это был мой план. И, если бы не ты, я бы сейчас валялась в какой-нибудь канаве. Кстати, как вы меня нашли?

–

Ты сама себя нашла. Мы запеленговали сигнал с «жучка» из твоего зуба. Кстати, – достал Ричард из кармана правый моляр Кассандры, – вот и он. Я отмыл его.

–

От чего?

–

Лучше тебе не знать, – скорчился Ричард, – знаешь, Кэс, когда мы учились в Академии, иногда казалось, что вместо действительно важных знаний Метьюз впихивает в нас что попало. Порой я его просто ненавидел. Кто мог подумать, что кому-то из нас понадобятся знания, как сохранить или наоборот потерять определенный зуб. У тебя две трещины в челюсти, жуткое сотрясение мозга, а ты умудрилась потерять лишь один зуб, притом именно тот, в который мы запрятали «жучок». Хочешь узнать, почему этот муд*к не поставил тебе вскрывающуюся пломбу?

–

Что-то мне подсказывает, что ты мне все равно скажешь, – попыталась улыбнуться Кассандра.

–

Он побоялся потерять дорогостоящее оборудование. Клянусь, когда я к нему шел, готов был свернуть его куриную шею.

–

И что помешало твоей вендетте?

–

Юный мистер Грин. Когда я зашел, полный праведного гнева, тот уже колошматил Перкенса на чем свет стоит. Так что, вместо того, чтобы навалять этому придурку, пришлось спасать его от твоего парня, – хмыкнул Ричард, – не смотри на меня так, естественно я в курсе ваших отношений. Я слишком давно тебя знаю, чтобы не заметить.

–

Это…

–

Даже не вздумай оправдываться. Кэс, я люблю тебя, действительно люблю, и это будет длиться вечно. Но ты нашла своего парня, у меня есть Саманта. Все хорошо, правда.

–

Я тоже тебя люблю, Альфа, – дотронулась левой рукой до щеки Ричарда Кассандра, – но Дэвид, он…

–

Ладно, вот подробностей мне точно не нужно, – ухмыльнулся Прескот, – а теперь признавайся, что мы скажем твоей маме?

–

Родители думают, что я расширяю бизнес. Пусть все так и остается.

–

Она готовит какой-то самолет, чтобы перевести тебя обратно в Чикаго.

–

Да, моя бабушка была очень богата и все завещала нам. Так что, как бы моей матери хотелось не быть частью империи Коллинз, но в крайних случаях она пользуется старыми связями, богатством и нашим личным самолетом.

–

Что же ты раньше не сказал мне, что богатая наследница? А то, может, ну ее эту Саманту, – пошутил Ричард.

–

Если бы у меня все не болело, я бы тебя ударила. И, пожалуйста, не говори нашим.

–

Я – могила, – поцеловал руку Кассандре Ричард.


***


Выздоровление проходило куда медленнее, чем надеялась Кассандра: ей полностью запретили разговаривать, наложили шунты, после пластики носа забинтовали чуть ли не полголовы, ставили в день по несколько капельниц, а вставать с постели можно было только ради похода в туалет и лишь в сопровождении медсестры.