Точно, я была права – геи. Уж поверьте моему опыту, натуралы бьют не так, – не прекращала нарываться Кэс.

Второй, третий, четвертый удар. Зуб уже был выбит, но обидчиков было не остановить.

–

Стоп, – раздался выстрел, – какого *** здесь происходит? – перекошенное от злости лицо Кирсанова даже без дополнительных действий с его стороны уже наводило страх.

Громилы, секунду назад избивающие Кассандру, замерли, боясь пошевелиться. Будь у Кэс на это время, она с удовольствием бы досмотрела сцену животного страха кроликов перед гадюкой, но другого шанса могло не представиться. У нее была только одна попытка выплюнуть зуб в открытый ворот рубашки одного из бандитов. Хорошенько прицелившись, Кассандра, изображая злобу, выплюнула заполняющую рот кровь, вместе с собственным зубом в выбранную жертву.

–

Шэф, клянусь, эта сука сама напросилась, – начал оправдываться тот, что ударил первый.

–

И Вы же сами сказали, чтобы мы не смотрели, что она женщина, – подхватил второй.

–

Два *** куска дебилов, – выругался Дмитрий, – пошли прочь с моих

глаз.

«Пожалуйста, пусть, один из этих «кусков» не выронит мой зуб по дороге», – молилась Кассандра, наблюдая за уходом пособников Кирсанова.

–

Черт, девочка, видела бы ты себя, – обратился к Кассандре Дмитрий, – я бы тебе посоветовал хорошего пластического хирурга, но после этого вечера тебе уже никакой врач не понадобится. Да, это и к лучшему. Сэкономишь кучу бабла, а в аду, какая разница, какая у тебя внешность.

–

Спасибо за участие, но учти, что именно с такой внешностью я буду там ждать тебя.

–

Да уж, – ухмыльнулся Кирсанов, – после того, как мы с тобой закончим, твое ангельское личико не сможет воспроизвести даже самый умелый гробовщик.

–

Может, вместо того, чтобы воспевать мою внешность, ты расскажешь мне о нашем госте, – подавив внутреннюю дрожь, спросила Кассандра.

–

Конечно, дорогая. Сегодня к нашей теплой копании присоединиться друг нашей семьи – Сэберо Нагути. Я ему остался должен за организацию побега. Так что ты – мой ему подарок, – сверкнул глазами Дмитрий.

–

«Огненный дракон» значит. А я-то гадала, почему он отклонил приглашение достопочтенного сеньора Эрнандеса.

–

У тебя на удивление хорошая память…

–

Дмитрий Геннадьевич, мистер Нагути приехал, – показался один из обидчиков Кассандры.

–

Проводи его к нам, Костя.

Кассандра не знала ни где находится бункер, в который ее притащили, ни как далеко он от ее команды, но точно понимала одно, если ей повезло и сигнал отследили, нужно как можно дольше тянуть время. А с приездом Сэберо Нагути это становилось невыполнимой задачей.

–

Мой друг, – поприветствовал Кирсанов гостя по-японски, – как я и обещал, вот мой трофей.

–

Не ты ли говорил, что она красотка? – скептически посмотрел японец на уже начавшее заплывать лицо Кассандры.

–

Да, была, но ты же знаешь этих наемных идиотов, ничего нельзя им доверить.

–

Дима-Дима, а твои люди знают, как ты о них отзываешься? – практически на безупречном японском спросила Кассандра.

–

Леди знает японский? – улыбнулся Нагути, от чего его и без того узкие глаза превратились в щелочки, – не красотка, да еще и владеет японским, так она еще больше похожа на другую Морозову. Мне нравится, – сказал он Дмитрию, начав закатывать рукава.

«И действительно, мир тесен», – подумала Кассандра, едва Нагути закатал левый рукав.

Перед Кассандрой стоял не кто иной, как Таро Кимура. Не оголи он свою татуировку, Кассандра никогда бы не распознала в японском старике главу «Красного дракона». И дело было даже не в возрасте, его лицо полностью изменилось, но татуировка, единственная в своем роде, обозначающая место, где были захоронены двое его старших братьев, убитых по его заказу Катей Морозовой, выдавала его с головой. Вторую часть карты-татуировки сделала тогда сама Кассандра в знак их связанности этими убийствами.

–

Прежде, чем мы начнем, давай я тебе обозначу, что именно с тобой здесь произойдет.

–

То есть, сюрприза не будет? – наигранно огорчилась Кэс.

–

Нет, не в этот раз. Мы с моим другом испробуем на тебе две национальные казни, русскую, когда я буду лишать тебя каких-то ценных, но не жизненно важных частей тела и казнь Линг-чи

5

, это когда…

–

Я знаю, что обозначает этот термин, просто не думала, что мистер

Нагути китаец, иначе какой же это национальный способ. Я бы на

Вашем месте, господин Нагути сварила меня в кипятке, тогда – да, но Линг-чи. Ай-ай-яй, как нехорошо плагиатничать, – тянула время Кассандра.

–

Смею Вас уверить, Катя, – достал Кимура катану, – мы – японцы, значительно продвинулись в этом искусстве. Думаю, в итоге, Вы не будете разочарованы моей техникой.

–

Только не подумай, Катенька, что мы два садиста, получающих удовольствие от пыток, – добавил Дмитрий.

–

Ах, нет?

–

Ни в коем случае. Это просто эксперимент. Иначе как же выяснить, чья пытка смертоносней и приносит больше страданий?

–

Да вы просто юные натуралисты. Все во благо науки.

–

Честно говоря, «благо науки» мы решили подсластить финансовой составляющей – первый кто заставит тебя молить о пощаде получить миллион из нашего общего фонда, а тот, кто станет причиной твоей смерти – пять.

–

Ну, тогда, Димуль, ты в выигрыше – отруби мне голову и пять лямов твои.

–

Боюсь, это не принесет мне удовольствия и будет нечестно по отношению к уважаемому другу, я же сказал «не жизненно важные органы».

–

Что, мой друг, начнем? – изготовился Кимура.

–

Еще секунду. Прежде чем начнем пари, хочу отметить, что мое заточение, помимо физического неудобства, принесло мне и массу моральных терзаний, так что, чтобы уровнять наши положения, хочу сказать, что нашел твою американскую семью. Не знаю, как и когда тебя туда внедрили, но прожила ты с ними достаточно долго. Так вот, когда я закончу здесь с тобой, я лично слетаю в Чикаго и убью всех, кто был тебе когда-то дорог.

К своей смерти Кассандра, хоть ее и не торопила, но была готова, но знать, что станет причиной смерти своих близких, это было выше ее сил. Поэтому, рискуя не дождаться помощи, если она вообще придет, Кэс решила выложить все карты на стол.

–

Мне на них плевать. Эти люди не моя семья.

–

Катя-Катя, неужели ты думаешь, что я тебе поверю. Я подробно изучил твою биографию.

–

Тогда скажи, как профессионал профессионалу, могла ли я, проживая никчемную жизнь Лаки Хартли, разделаться с людьми Эрнандеса, ведь он рассказал тебе подробности моего побега, знать столько языков, а главное, суметь поймать тебя?

–

Признаюсь, это меня несколько удивило, но чего только не бывает в жизни. Приступим? – спросил он японца.

–

Да, и мистер Кимура, безусловно, с тобой согласится, – назвала она оябуна

6

«Красного дракона» его истинным именем.

–

Давненько меня так никто не называл, – тут же отреагировал Таро Кимура.

–

Скажи, Таро, чем тебя не устраивала старая внешность?

Сталь катаны уперлась в горло девушки.

–

Откуда? – по-японски спросил Кимура.

–

Твоя наколка, – кивнула она на его руку, – свою я так до самой смерти и не смогла свести.

–

Неужели ты ей веришь? – иронично спросил Кирсанов.

–

Верит, – ответила за Кимура Кассандра, – об истинном смысле этой татуировки знали только двое. Ну что, Таро, рассказать твоему новому другу, как ты занял место оябуна в «Красном драконе»? – игнорируя сталь, начавшую впиваться в ее горло, спросила Кэс. – Нет? Выходит вы не доверяете друг-другу потаенные секреты, сидя вечером на одеялке и крася друг-другу ногти?

От удара, сразившего ее, Кассандра вместе со стулом, к которому была привязана, полетела на пол. Благословенная тьма окутала ее сознание, дав отсрочку от казни.

–

С возвращением, – первое, что услышала Кэс, когда ведро холодной воды, выплеснутое на нее, вернуло девушку из небытия, – а ты у нас, оказывается, хрупка как роза на снегу, – присел на корточки рядом с ней Кирсанов, – что, больше шуток про мои удары не будет?

–

Зачем же я буду принижать твое достоинство, для девочки-бойскаута у тебя довольно поставленный удар, – поврежденная челюсть не позволила Кассандре улыбнуться.

–

Стой, – задержал кулак Дмитрия Кимура, – она только этого и хочет – легкая смерть. Не так ли, Кэт, – назвал он Кассандру так, как звал когда-то Катю Морозу.

–

О, ты вспомнил, как мило.

–

Я помнил тебя все эти годы. Больше тридцати лет я мечтал отомстить той, что забралась в мою семью, а потом предала ее.

–

Не нужно утрировать. Забыл, что я знаю, как ты разбираешься со своей семьей? Ведь именно мне ты поручил убийство своих братьев, ради никчемного титула. И, кстати, Сэберо

7

? Более умного ничего не придумал?

–

Хватит! – провозгласил Кимура. – Друг мой, приехав сегодня, я думал, что делаю одолжение тебе, – поклонился он Кирсанову, – но вышло, что это ты подарил мне то, о чем я не мог и мечтать. Позволь же передать тебе право первому сделать свой ход в нашем маленьком пари.

–

С превеликим удовольствием, – поклонился в ответ Дмитрий, – эй, принесите мне мои инструменты.

Зря Кассандра надеялась, что за игрушками русского придется далеко идти, в считанные секунды двое прихлебателей Кирсанова поставили перед ним столик с инструментами для пыток.

–

Не знаю, на что ты рассчитывала, рассказав нам о себе, но ты точно осложнила себе последние часы жизни, – пообещал Дмитрий, прежде чем взяться за щипцы для вырывания ногтей.

Кассандру с самого детства учили терпеть и частично заглушать боль. И хоть агенты Академии Метьюза молча могли вынести то, что обычным людям было не под силу, боль они безусловно чувствовали, а значит в «умелых руках», могли сломаться. В связи с этим, пытая собственных учеников, Дэррел Метьюз всегда повторял, что для того, чтобы вынести пытку, мало научиться подавлять болевые ощущение, нужно уметь полностью концентрироваться на чем-то или ком-то, кто был действительно дорог. Раньше таким человеком для Кассандры был Ричард, сейчас же его образ заняло лицо Дэвида, улыбающегося и нашептывающего ей, что все будет хорошо.