Переживать по поводу того выполнит ли ее распоряжение новоявленный слуга не приходилось, поэтому, едва отдав команду, Кассандра направилась в ванную комнату, пропустив злой взгляд Дэвида.

Лаки с детства обожала нежиться в ванне, но золотые часики на ее запястье показывали уже пять вечера, а значит с ванной, как бы маняще она не выглядела, приходилось повременить. Наскоро освежившись под душем, девушка погрузилась в махровую нежность приготовленного для нее халата.

–

Я все проверил, жучков нет, – хмуро сообщил Дэвид, едва напарница вышла из ванной.

–

Замечательно, – непринужденно улыбнулась Лаки, – жаль только, что отпала необходимость называть тебя Гришей.

–

А вот мне как-то совсем не жаль, – закрывая за собой дверь в ванную, ответил Дэвид.

«А никто и не сомневался», – не желая портить себе прекрасное настроение, хмыкнула Лаки.

Часы, секунда за секундой, приближали время ужина, а до него Кассандра еще планировала успеть познакомиться с гостями и, при удачном стечении обстоятельств, заключить пару тройку фиктивных контрактов.

Сморщив носик, прикидывая, сколько времени ей понадобиться для наведения марафета, девушка с сожалением поняла, что никак не укладывается в график.

«Что ж, отложим наведение мостов на более позднее время», – отмахнулась от срыва графика Кассандра.

Жизнь Лаки не отличалась той насыщенностью опасных приключений и авантюр, которыми была пронизана вся жизнь Кати Морозовой, но в наведении внешнего лоска она была далеко впереди Кассандры. Орудуя косметическими кистями, карандашами, помадами и блесками для губ как заправский художник, она в мгновение ока навела вечерний макияж, ничем не уступающий работам профессиональных визажистов. После чего, облачившись в платье и подправив прическу, Кассандра еще раз критически взглянула на себя в зеркало.

–

Не знал, что сейчас в моде расстегнутые платья, – вывел ее из задумчивости голос Дэвида.

–

Как думаешь, остаться в нем или одеть черное? – не обращая внимания на колкое высказывание напарника, спросила Лаки. – Не слишком вульгарно смотрится?

Дэвид и до ее вопроса поймал себя на мысли, что с удовольствием снял бы с себя халат и напялил его на Лаки. Красное вечернее платье с глубоким декольте, расшитое полудрагоценными камнями и стразами, скорее открывало ее тело, чем прикрывало его.

–

Да, пожалуй, оно слегка…

–

Хотя, нет. Нам же нужно заарканить сеньора Эрнандеса, а это платье существенно облегчит мне задачу, – не дав Дэвиду закончить предложение, решила Кассандра, – поможешь? – повернувшись к нему спиной, спросила она.

–

Что? Ах, да…, – наконец, поняв, чего от него ждет Лаки, Дэвид начал застегивать платье, – тебе не кажется, что оно тебе слегка маловато? – вынуждено касаясь спины девушки, спросил Дэвид, чувствуя, как в подушечках пальцах пульсирует его сердце.

–

Нет, так и задумано, – скрывая за раздражением так некстати подкатившее возбуждение, слегка охрипшим голосом ответила Лаки, – давай лучше я сама, – добавила она, прекрасно осознавая, что самой застегнуть этот кошмар от кутюр ей будет не под силу.

–

Все, справился! – воскликнул Дэвид, тут же убрав руки от Лаки, словно она была прокаженной, – Эй, ты там дышишь? – даже не попытавшись состроить озабоченную гримасу спросил Дэвид.

–

Не смешно.

–

Как бы там ни было, сделай мне одолжение, не проси меня застегнуть ЭТО снова, – указал Дэвид на платье, – второй раз чуда может не произойти.

От широкой улыбки, которой одарил ее Дэвид, по всему телу девушки пробежали мурашки. В очередной раз, отругав себя за так некстати появившийся интерес к сыну своей ближайшей подруги, Кассандра попыталась оживить в памяти образ маленького мальчика, которому когда-то читала сказки на ночь. Но, вместо желанного образа, перед ее мысленным взором всплыла картинка их поцелуя, приснившегося ей в квартире Дэвида.

–

Григорий, ты сегодня само остроумие, – фыркнула Лаки.


Глава 30.


Каждая девушка, спускаясь в вечернем платье по винтажной лестнице, достойной украшать лучшие замки мира, волей-неволей представляет себя принцессой. Принцессой ощущала себя и Кассандра, однако первая же ступенька заставила ее забыть о сказочности момента и переключить все свое внимание на

необходимость спуститься вниз, не повредив свой наряд, ибо платье, облегающее ее, словно вторая кожа, не только лишало девушку нормальной подвижности, но даже не позволяло глубоко вздохнуть.

«А ведь всего в десяти метрах весит прекрасное удобное черное платье, – с ностальгией вспомнила Лаки, – милое платьице, в котором можно не только дышать, но и нормально двигаться, не семеня ногами, как гейша в каком-то пародийном фильме».

Но, как бы сильно не хотела Кассандра сменить наряд, она ясно понимала, что не сможет воплотить эту мечту в жизнь. На пути ее желания стояли гордость, ведь позади нее шел Дэвид, только и ждущий, что Лаки сдастся и пойдет переодеваться, и, что было значительно важнее, необходимость блистать сегодняшним вечером, иначе плану соблазнить хозяина поместья и попасть в его неприступный кабинет прейдет конец. Поэтому, нацепив дежурную улыбку, Лаки ступенька за ступенькой спустилась в гостиную, где уже собрались почти все участники аукциона.

Еще в самолете Кассандра определилась, с кем из гостей сеньора Эрнандеса она заговорит первой. Ее выбор пал на миссис Рассел, вставшую у руля преступной империи мужа, после того, как его разбил инсульт. Унаследовав от супруга несколько подпольных казино и пару-тройку ночных клубов в Нью-Йорке, эта женщина всего за четыре года открыла подобные заведения во всех мало-мальски больших городах, расширив географию своего присутствия до масштаба всей Америки. На пути к расширению своего могущества в преступном мире Стефания Рассел не брезговала ничем. Таким образом, в сферу ее влияния, помимо ночных клубов и подпольных игорных домов, входило несколько отелей в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Вашингтоне, казино в Лос-Анджелесе и бесчисленное множество притонов. Если бы сегодня среди гостей Эрнандеса выбирали королеву жестокости и коварства, миссис Рассел, безусловно, забрала бы этот титул.

–

Какая жалость, я-то надеялась, что представительниц прекрасного пола здесь будет побольше, – обратилась Кассандра к попивающей «Маргариту» у барной стойки Стефании Рассел.

–

Похоже, ни одной из наших надежд не суждено сегодня сбыться, – глубоким гортанным голосом произнесла Стефания, – я, например, надеялась увидеть сегодня Дмитрия, но… пришли Вы, – обдав Кассандру с ног до головы презрительным взглядом, закончила монолог миссис Рассел.

–

Да, я понимаю, Ваше негодование, миссис Рассел, или, чтобы Вы меньше скучали по брату, называть Вас Шепучка? – едва приподняв бровь, спросила Кассандра, припомнив, что именно это слово стояло рядом с одним из ее номеров в телефоне Кирсанова, – как видите, между мной и Димой нет секретов, – пользуясь замешательством собеседницы, и, мысленно ликуя, что ее экспромт не сорвал все представление, продолжила Кэс.

–

А вот между нами, судя по всему, были, – тягуче проговорила Стефания, – никак не могу понять, как так получилось, что за все годы нашего с ним знакомства, он ни разу не упомянул о Вас?

–

Знаете, у нас есть пословица «молчанье – золото». Похоже, брат действительно ей проникся, ‒ ответила Кассандра.

–

Сомневаюсь, – лениво улыбнулась миссис Рассел, – как мне кажется, он просто не посчитал нужным тратить время на столь маловажную деталь как Вы, милочка.

–

Возможно, – улыбнулась в ответ Кассандра, – тогда Вам должно польстить, что обсудить со мной Вас он не посчитал напрасной тратой времени, более того, он даже не поленился вспомнить некоторые довольно интимные детали, да что там, помню, как-то вечером, он весь ужин сравнивал Вас с другими «важными деталями» в своей жизни. И, к слову сказать, Вы ни разу не проиграли сравнение. Хотя о чем это я, Вы и сами прекрасно знаете свои сильнее стороны, – не дав перебить себя, продолжила Кэс, – но,

хоть я никогда не смешиваю бизнес

с удовольствием,

я действительно Ваша фанатка. В этом мире мужчин Вам удалось невозможное – доказать, что женщина может не просто держать на плаву столь сложный бизнес, но и расширить его до невообразимых масштабов. Ни один мужик из собравшихся здесь Вам и в подметки не годится. Вы эталон, божество, к которому я буду стремиться всю жизнь. Именно поэтому я подошла к Вам первой.

–

Только не говорите, что хотите поговорить о бизнесе? – все еще снисходительным тоном спросила Стефания.

–

Лучше, я хочу не говорить о бизнесе, а сделать Вам предложение, которого Вы никогда бы не дождались от моего брата. Но сейчас, когда Трафик, – рискнула проверить очередную свою догадку Кэс и назвать Дмитрия, как она предполагала, его псевдонимом, – на неопределенное время передал мне бразды правления, я могу помочь Вам стать едва ли не монополистом по многим бизнес-направлениям.

–

Деточка, ты же в курсе, что яйца курицу не учат?

–

А Вы в курсе, что в России, Белоруссии и Украине тысячи деревень, где проживает огромное множество девочек и девушек, которых их пьянчуги-родители если и хватятся, то уж точно не станут объявлять в международный розыск? В курсе, что если отмыть их чумазые лица, то за всей той грязью можно найти очень симпатичные мордашки или, на крайний случай, здоровые и безупречные органы? В курсе, почему моего брата называют «Трафик»? И, возможно, сейчас яйца пытаются учить курицу, но только эти яйца имеют доступ к ресурсам Дмитрия и только им под силу организовать передачу русских «самоцветов» прямо в Ваши заботливые руки. А уж как Вы решите их «огранить», что ж, это решать только Вам, – заговорщицки посмотрела фальшивая Катя на миссис Рассел.

–

Сколько? – без тени снисхождения спросила Стефания.